Альберт Зарипов - «Был жестокий бой»
Проинструктировав досмотровую подгруппу самым строгим образом, я с оставшейся половиной личного состава занялся подготовкой к предстоящему отъезду. Ведь у нас было столько всего разнообразного имущества, которое надо было проверить и уложить куда следовало.
Получив трудовую задачу, бойцы помчались в нашу комнату, а я решил посмотреть на один отремонтированный грузовик. Вернее, на тот самый автомобиль, на котором моя разведгруппа когда-то попыталась доехать до города Грозный.
За то время, пока мы шастали по ночам, наши водители занимались восстановлением повреждённой автомашины. У солдат роты матобеспечения не имелось ни запасных частей, ни подходящего инструмента, ни всевозможных технических устройств. Однако под личным командованием майора Чернова бойцы-водители научились выкручиваться из самых сложных ситуаций. Вместо подъёмного крана, которого здесь не было и в помине, они разыскали автомобиль техпомощи с функционирующей лебёдкой и треугольной кран-балкой. Посредством этого нехитрого устройства из повреждённого Урала был благополучно «выдернут» двигатель с разбитым картером. После этого стало возможным точно определить характер повреждений и перечень деталей, подлежащих замене. Ну, а необходимые запчасти искались везде, где только можно. Что-то снималось с трофейных грузовиков марки Урал. Что-то выменивалось в соседних подразделениях. Что-то отдавали «запросто-так». Было и такое…
И вот наконец… Майор Чернов и все наши солдаты-водители объединили свои усилия в отчаянно-последнем порыве и всё-таки довершили начатое дело — отремонтировали многострадальный Урал моей разведгруппы. И вчерашним поздним вечером восстановленный грузовик своим ходом заехал на нашу стоянку, заняв законное место правофлангового… Стало быть, первого справа.
А уже сегодняшним утром этот Урал был подвергнут тщательному осмотру лично командиром группы. То есть мной. Проверка показала, что по внешним признакам данный грузовик Урал вполне соответствоал своим военным собратьям, стоявшим слева. Ну, а за работоспособность внутренних агрегатов и узлов полную ответственность нёс персонально водитель и частично майор Чернов. Впрочем, наш Чёрный Плащ в данном вопросе был, в общем-то, почти не при делах. Поскольку его замполитовская сущность даже не предполагала и навыков почти что капитального ремонта военной автотехники в полевых условиях. Да ещё и в зоне боевых действий. Но тем не менее наш товарищ майор Чернов с доблестью справился и с этими трудностями.
Закончив свою командирскую проверку, я приказал солдату-шофёру навести в кузове порядок и чистоту. Также ему следовало восстановить пассивную нашу «броню». То есть разыскать где угодно любые мешки, заполнить их песком и приладить эту «защиту» вдоль деревянного борта. То есть там, где эти мешки отсутствовали.
— Да они же всё равно отвалятся! — предрекал военный водитель.
— Я тебе дам!.. — обещал я ему всевозможные кары. — «Отвалятся»… Если хоть один мешок… То не обижайся! Прямо там будешь его на место ставить!.. Под обстрелом! Понял?.. Мы будем от духов отбиваться, а ты эти мешки с песком таскать…
Застращав военного водителя всеми ужасами военного бытия, я со спокойной душой отправился на второй этаж гостиницы. Вот там-то подготовка к отъезду проходила с предельной добросовестностью. в нашей комнате пыль, конечно же, столбом не стояла… Но-о… По полу всё-таки стелилась…
С нашим штатным вооружением, боевым снаряжением и прочим имуществом особых проблем не возникало. Ведь мы уже занимались аналогичной работёнкой, когда собирались в дальний путь на город Грозный. А теперь нас ожидало возвращение на почти что родную территорию Моздокского аэродрома. Аэропорт Северный сейчас уже не казался нам чем-то враждебным и чуждым… Но всё-таки… Пора было нам и честь познать… То есть вернуться с войны хоть и с маленькими, но всё-таки со своими персональными успехами. Стало быть, с захваченным в «тяжёлых» боях трофейным оружием и радиостанциями.
С вражеским АГСом и охотничьими ружьями мы справились очень быстро. Автоматический гранатомёт разобрали, а двустволки завернули в синее солдатское одеяло. Радиостанции было решено оставить в том самом мешке, в котором они и пребывали на момент своего обнаружения. А вот с охотничьими припасами и всякими принадлежностями вышла некоторая заминка…
— Блин! Что же с этим добром делать? — проворчал я и озадаченно поскрёб свой щетинистый подбородок. — Везти в Моздок не хочется… Выбросить — жалко…
На моей кровати, куда было высыпано всё содержимое мешка, находились пустые гильзы, газетные кулёчки с различной дробью, кусок войлока, две банки с порохом и какая-то другая мелочёвка… Но самого главного, то есть капсюлей… Увы, но их не наблюдалось.
— Может спалить в печке? — предложил мне боец Харитонов. — Или вместе с ружьями сдать?!
Но я уже предполагал всё то дальнейшее… Что неминуемо ожидало эти ружбайки, после того как они отлежатся на складе РАВ… Так что их новые хозяева могут довольствоваться именно двустволками… И поход в специализированный магазин за необходимыми для успешной охоты причиндалами… Это товарищей военачальничков ничуть не затруднит.
— Ну, ладно… — произнёс я и даже махнул рукой. — Порох оставим… На всякий случай! Вдруг он куда-нибудь пригодится. А всё остальное — в печку!
И спустя минуту целый ворох картонных да пластмассовых гильз занялись весёлым пламенем… Когда огонь в буржуйке разгорелся до своего максимума, я вновь распахнул дверцу…
— Давай-ка всё остальное! — приказал я Харитону.
Однако солдат прежде чем закинуть в топку остатки гильз и что-то ещё, обратился ко мне с просьбой.
— Товарищ лейтенант… А можно я себе пыжерубку возьму?
— Кого? — не понял я. — Бросай быстрей!
Боец закинул в печку очередную порцию охотничьих принадлежностей и только потом показал мне то, на что он «положил глаз». Это был невысокий стальной цилиндрик с заточенными краями с одного торца… Тогда как ко второму глухому торцу был приварен небольшой стержень…
— Это пыжерубка! — пояснил Харитонов. — Она острыми краями ставится на войлок, а потом сверху молотком… Вот… Так!
И действительно… После точного удара в войлоке осталась аккуратная дыра… Тогда как внутри пыжерубки появился войлочный кружок аналогичного же диаметра… То есть калибра…
— Ишь ты! — пробормотал я, повертев пальцами новенький пыж. — Никогда с таким производством ещё не сталкивался!..
Я знал, что в пустую охотничью гильзу сперва засыпается пороховой заряд, после чего туда вгоняется пыж… Точно такой же как и этот. А затем в гильзу закладывается дробь нужного диаметра, которая также затыкается пыжом… Но одно дело — знать теорию снаряжения охотничьих боеприпасов… И совсем другое — столкнуться с этим самым непосредственным образом…
— Да забирай себе!.. — сказал я Харитону. — Эту пыжерубку!
— Вот спасибо! — отозвался довольный-предовольный боец-охотник. — А то… Это такой дефицит!
— Забирай-забирай… — произнёс я и собрался было закинуть в топку последние остатки. — Дробь на улице выбросите… А войлок!.. Стоп-стоп-стоп! Он ещё пригодится!
Моя хозяйственная натура вовремя спохватилась… И в последние секунды всё-таки нашла достойное применение куску охотничьего войлока…
— Из него же можно стельки вырезать! — сказал я и ещё раз оглядел спасённое от огня добро. — Хотя бы одну парочку.
Но смекалистые разведчики решили прояснить всё до конца…
— И кому же они достанутся?
Я всё понял и слегка усмехнулся:
— Кому-кому… Кому подойдут по размеру, тому и достанутся!
— Ага… — послышалось с нар. — А подойти по размеру они смогут только товарищу командиру… Ясно-ясно!
— Наместников! — проворчал я, добродушно всё же улыбаясь. — Вспышка!
— Товарищ лейтенант! — донеслось со второго яруса. — А можно выполнить ваше приказание прямо там?.. Ну, где я нахожусь!
— Отставить! — разрешил я, проявляя всё своё великодушие. — А то ещё убьёшься!
— Или нары проломишь! — добавил Харитонов. — Так какие стельки вырезать? На какой размер? Сорок один, сорок два или сорок три?
Я ещё раз осмотрел войлок и прикинул на глазок все возможные варианты:
— Ну, сорок первый размер — это только у меня. Для моих валенок или ботинок они не подойдут по высоте. То есть по толщине! Нога не влезет!.. А вот для резиновых сапог… Такие стельки будут в самый раз!
На мой взгляд я сейчас рассуждал вполне прагматично. Ведь больше половины моих солдат предпочитало шастать по чеченской грязюке именно в резиновых сапогах. Причём, самого настоящего армейского образца. То есть вообще не снабжённых какими-либо стельками. Эти архаровцы, конечно же, выкручивались как могли… Ведь резиновая обувка хоть и не пропускала внешнюю влагу… Но изнутри была очень холодной и крайне сырой… В следствии чего солдаты «рожали», то есть добывали стельки где только могли… Стало быть, раздобыть тире выпросить тире выменять тире стибрить…
