Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-5
Над тобой, Дон Родимый, Привольный,
Мои песни опять зазвенят!
Вновь проснется иль рано, иль поздно,
Воля предков Донских казаков
И сорвет беспощадно и грозно
Цепи рабские русацких оков.
И крылатой, невидимой сенью
Будет дух мой над Доном летать
И под запах полыни с сиренью
Будет тихо от счастья рыдать…
Е.Фест
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ МУЧЕНИКАМ ЛИЕНЦА
(Перепечатка из «Казачьего Архива», № 9/2004 г.)
На войне убивают вооруженного врага. Но когда убивают или без суда гонят на убой безоружного, пусть даже в чем-то виноватого, это уже не война с ее суровыми законами. ЭТО ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
В Ялте союзниками было принято решение после войны всех военнопленных возвратить в их страны. Решение как будто бы правильное, во всяком случае, для западного обывателя. Но для подсоветского человека возвращение на родину означало лагерь или смерть (в лучшем случае — «черное пятно», в анкете, на всю жизнь). Как для тех, кто находился в лагерях военнопленных, так и для тех, кто служил в РОА или других воинских формированиях того периода. Разницы не было почти никакой, так как для советской власти всякий, оказавшийся по ту сторону фронта, был ее врагом.
Но ведь насильственной репатриации были подвергнуты не только две указанные выше категории советских граждан, но и те из вывезенных немцами на работу в Германию, кто по окончании войны не пожелал возвращаться в «советский рай». Женщины, старики, дети… Насильно отправляли в СССР также и тех, кто никогда советским гражданином не был — иностранных подданных. А это уже вопиющее нарушение даже преступного Ялтинского договора!
В плен можно сдаться, можно и попасть. Были в войнах перебежчики, но были и герои… Возвратившихся из плена защитников Порт-Артура встречали, как героев. А пленных советско-финской войны 1939 года, вернувшихся на Родину, репрессировали!
Свыше миллиона были готовы к борьбе против Красной армии. Против своих? И тут же возникает вопрос: что такое Родина? Родные по крови или нечто большее? Что защищали советские войска: свои семьи, дома, свою жизнь? Или политическую систему? Или все вместе взятое?
В памяти репрессированные родители, голод, нищета, перманентная ложь… Советская власть уничтожила близких… Кто же кому изменил, кто кого предал?
Первый период войны: полная неподготовленность. Уничтожен командный состав Красной армии. Авиация разбомблена на аэродромах, неграмотные командующие фронтами (Ворошилов, Буденный и иже с ними). Результат — невиданные поражения.
Виноват ли после этого солдат, с винтовкой образца 1891 года (а чаще и вовсе без нее) попавший в руки врага? А в лагере военнопленных со всей силой вставал неизбежный вопрос: а что же, собственно, надо было защищать?
Война окончилась. Миллионы (никто не знает полной цифры) жизней было положено «на алтарь отечества». Для чего?.. «Потерпевшие победу» называют сейчас ветеранов ВОВ… В Нюрнберге судили немецких военных преступников. А как с другими? Как с теми, кто подписал пакт с фон Риббентропом, кто предал Балканы и т. д. Почему их не судили тогда и не осуждают сегодня?
История «Великого предательства» такова: 10 февраля в Ялте состоялась встреча Сталина и Молотова с Черчиллем и Иденом. Черчилль поднял вопрос о судьбе русских военнопленных. Сталин ответил кратко, но твердо: 1) отделить их от немецких военнопленных; 2) хорошо с ними обращаться (!), и 3) как можно скорее доставить их в Советский Союз. И эти «гуманнейшие» требования Сталина были немедленно включены в подписанное им, Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем на следующий день Ялтинское соглашение.
О, мера расслабленности ума и воли у западных правителей! Как могло случиться, что осуществление задуманного Сталиным геноцида — уничтожение миллионов противников коммунистической власти — взяли на себя, в его начальной стадии, руководители западных демократий? Ведь ни о какой насильственной выдаче русских людей в Ялтинском соглашении ни слова не сказано, равно как и репатриации добровольной! Говорится лишь о репатриации вообще. А англо-американские союзники насильно, против их желания, отправляли людей на верную смерть в сталинские застенки! Даже женщин, стариков и детей!!!
* * *В течение трех лет (1944–1947) продолжалась страшная трагедия людей, не желавших возвращаться на родину. Из более пяти миллионов «репатриированных» союзниками в СССР около двадцати процентов было расстреляно или получили «полную катушку» — 25 лет заключения; приблизительно столько же было приговорено к срокам до 10 лет. Многих сослали, а тех, кому сперва разрешили вернуться домой, потом арестовывали и снова судили. И только в середине 50-х годов выживших отпустили «на свободу».
Много лет, три десятилетия почти, прошло, пока на Западе «давно похороненные тени прошлого не привели в смятение совесть нации» (Николас Бетелл «Как исправить несправедливость, допущенную в Ялте») (пока только английской).
Смятение совести началось в Англии, собственно говоря, после посещения этой страны Солженицыным, после его выступления по радио Би Би Си 1 марта 1976 г. А. И. Солженицын, между прочим, тогда сказал: «…И когда миллионы советских дерзнули бежать тогда от угнетателей или даже начать народное от них освобождение, — наши свободолюбивые западные союзники, и среди них не последние — вы, англичане, вероломно обезоруживали, связывали этих людей и передавали их коммунистам на уничтожение (в уральские лагеря, на добычу урана, на атомную бомбу против вас же!) При этом не гнушались избивать английскими прикладами 70-летних стариков, индивидуально тех самых союзников Англии по 1-й Мировой войне — теперь поспешно выдаваемых на убийство. Только с английских островов было насильственно выдано 100.000 советских граждан, на континенте — не один миллион. Но самое яркое: ваша свободная независимая, неподкупная пресса… добровольно участвовала в скрытии этого злодейства, и молчала бы по сегодняшний день, если бы американский профессор Эпштейн не начал бестактного расследования, как демократии умеют действовать фашистскими методами. Заговор английской прессы достиг успеха: наверно, многие современные англичане даже не знают об этом злодействе конца 2-й Мировой войны. Но оно — было, и больно врезалось в русскую память…»
Все выступление Солженицына оставило глубокий след в общественно-политической жизни Англии. Достаточно будет сказать только, что бывший министр иностранных дел и заместитель главы Лейбористской партии лорд Браун после этого покинул ряды своей партии. Но самый существенный сдвиг произошел в сознании большого числа англичан в вопросе нравственной ответственности всей нации за совершенное в 1945-47 гг. преступление против человечества. Наиболее ярко отражено это в следующих словах Э. Кренкшоу в «Обсервере» в 1979 г.: «История принудительной репатриации множества советских граждан, покинутых и всеми брошенных на мели гитлеровской Европы в конце Второй Мировой войны и отосланных на родину на расстрел, голодную смерть, уничтожение в лагерях или пытки сталинской полиции — одна из самых постыдных глав нашей истории…»
Кульминационным пунктом пробуждения национальной совести в Англии надо считать состоявшееся 6 марта 1982 г. знаменательное событие в столице страны. В северной части Терлоу-сквера, напротив знаменитого музея Виктории и Альберта был торжественно открыт памятник жертвам Ялтинского соглашения. Инициативу установления памятника взял на себя британский общественный комитет под председательством сэра Б. Брэйна. (Скульптура работы Анджеллы Коннор).
В своей речи при открытии памятника сэр Брэйн сказал дословно следующее: «…Это было ужасающим преступлением в отношении людей, которые надеялись найти у нас убежище…» Говорил он и о том, что в продолжении 30 лет страна ничего об этом не знала («возмутительном преступлении», как он выразился); парламент молчал, а министерство иностранных дел наложило запрет на публикацию документов, имеющих какое-либо отношение к выдачам. «И только с середины 70-х годов двум выдающимся историкам, Николасу Бетеллу и Николаю Толстому, которые оказали честь быть в этот день с нами, удалось раскрыть полный ужас того, что было содеяно», — сказал он.
В одном из своих интервью Толстой сказал: «Когда появилась моя книга, поднялся большой шум: о ней писали газеты, было предложение поставить памятник жертвам в Лондоне, депутаты в парламенте подписали по этому поводу обращение к министру иностранных дел, и тот заявил, что памятник будет сооружен… Мне кажется, что люди тогда впервые поняли, насколько ужасна эта измена по отношению к мирным людям, попавшим в руки англичан, и какая это была жестокость и по отношению к женщинам и детям, да и вообще к людям…»
