Равиль Бикбаев - Обмани смерть
Ладно, что там еще есть? Все версии за исключением «маньяка — одиночки» отпали. Сначала проверяли всех, кто подходил под описание данное психологами. Не нашли. Потом опера проверили всех снайперов состоящих на учете, нет. Проверили все возможные религиозные и социальные с экстремистским душком сообщества, подходящей кандидатуры для дальнейшей разработки не нашли. Для «очистки совести» проверили лиц стоящих на психоневрологическом учете, опять ничего. Допросили всех потерпевших от действий убитых, опять мимо. Специалисты искали след маньяка в интернете, но… без толку. Вывод? А вот вывод сделать никто не захотел, по крайней мере письменно, устно вполне возможно, а так только бумажки с планом дальнейших оперативно — следственных действий. Пустых действий. К поимке маньяка они не приведут. Все дело в том, что снайпером может быть любой, кого система ломала и не смогла окончательно сломать, т. е. кто угодно.
Изучив все документы, я тупо смотрю в мерцающий экран монитора и думаю. Думаю обо всём. О снайпере к которому не испытываю ненависти. О девушке Даше которая ждет моей помощи, о ее отце который искусством врача каждый день спасает людей. О себе, о смысле и бессмыслице жизни, и опять о снайпере. Он готов сделать следующий выстрел, я это знаю. Он уже окончательно выбрал свой путь, он это пуля которую не остановить, можно только уклониться и спрятаться за укрытием или убить его раньше чем он убьет очередную жертву. Я думал обо всём этом до утра. Злобы и ожесточения не было, только сосредоточенность и готовность к выстрелу. Следующему выстрелу, моему выстрелу.
На рассвете звонок у входной двери. Прежде чем открыть, смотрю в глазок. Это ещё не смерть за мной пришла, в коридоре у порога моей квартиры переминаясь с ноги на ногу стоял расстрига. Здравствуй капитан. Чего в такую рань припёрся? Молчишь? Ну проходи, раз пришел. Только без душещипательных разговоров, ладно?
На давно требующей ремонта кухоньке, сидя за столом на расшатанных табуретках, пьем крепкий чай с янтарно-цветным майским медом. Мед, капитан Кольцов свой принес, у него пасека. Когда с монастыря ушёл, он занялся пчелами. Ульи, рядом огородик, у притока речки стоит деревянный сруб дома, во дворе банька «по черному». Благодать. Тоже мне отшельник, а сам просто фермер расстрига, бляха муха. Ему осталось только кредит в банке взять, коров купить, а к ним хозяйку для дойки и прочих удобств завести.
— Помнишь, один раз ты говорил, что являешься убежденным противником смертной казни, почему можно узнать? — задав вопрос, и оставив недопитую чашку с чаем, Андрей Кольцов посмотрел не на меня, а в немытое окно на кухне. За стеклом хмурый, мутный, холодный рассвет.
С моей биографией и профессией, это более чем странно, но я действительно убежденный противник применения смертной казни. И не потому, что я пацифист — это не так, да и религиозен я более чем умеренно, чтобы приводить довод о божественной ценности человеческой жизни и уж тем более мне не жаль убийц и насильников. Причина в другом и для меня это более чем веская причина и я вслух отвечаю на вопрос, о котором много думал:
— Даже при самой развитой правовой системе, даже при самом квалифицированном и неподкупном суде, всегда существует возможность судебной ошибки. Роковое стечение обстоятельств, неправильное толкование досудебных следственных материалов, предвзятость следователя, судьи, эмоциональный настрой присяжных заседателей, ошибка свидетеля или эксперта. И все, смертная казнь. Знаешь сколько казнили невинных? Только известная мировая статистика тысячи таких случаев насчитывает. Потом всё выясняется, но невинно убиенного с того света уже не вернуть. Нет, если человека неверно осудили, у него должен остаться шанс на справедливость. Понимаешь, шанс, а не пуля в затылке. А уж про наши суды и говорить нечего… могут приговоры на основе таких доказательств вынести, что хоть плачь, хоть смейся, а хоть и лбом о стол бейся. А так хоть по приговору людей убивать не будут и на том спасибо.
— Ясно, — кивнул Андрей и отвернувшись от окна пристально посмотрел на меня, — А о нашем снайпере, что скажешь?
— Это маньяк, — сухо сказал я, — чем бы он не руководствовался, нельзя быть в одном лице, следователем, судьей и палачом, слишком велика цена ошибки.
— Вот как? — удивленно поднял светлые брови расстрига, — странно это именно от тебя слышать. А недавно ты меня вроде как упрекнул, что я не уничтожил и отпустил другого снайпера, того кто потом убивал моих солдат.
— Тогда была война, — заметно поморщился я, — а еще я знаю, что произошло с тем убийцей. Рассказать?
— Ну расскажи, — не отводя от меня тяжелого изучающего взгляда согласился расстрига.
— Когда федералы разгромили основные группировки, он сдался местным властям и его сразу амнистировали. Совсем ещё молодой парень, жить да жить. Он мог начать мирную жизнь, получить профессию, завести семью, начать работать. Но его профессией было убивать, менять ее он не захотел. Вот и приехал к нам работать по своей «любимой специальности». Через три года его застрелили в северной столице. Против него сработал мастер — стрелок. Из револьвера системы «Наган» он сделал два выстрела. Одна пуля попала в левый, а вторая в правый глаз. А потом стрелок исчез не оставив следов. Разумеется материальных следов пригодных для криминалистического исследования. Типичный «висяк». Через месяц сотрудники отдела «Э» взяли одну из автономных националистических групп. Труп «повесили» на них. Руководителя группы боевиков подпольщиков убили при задержании, а его соратники на допросах «с пристрастием» показали, что твоего «знакомого» ликвидировал их командир. Дело закрыли. Неувязки, вроде отсутствия орудия преступления и показаний одного из свидетелей, который утверждал, что убитый при задержании боевик в это время был в другом месте, никого не заинтересовали. Вот так. А после этих событий, ты отрекся от сана и ушёл из монастыря.
— Мне отмщение, и аз воздам, — глухо пробормотал Андрей и быстро перекрестился.
— Цитируешь Послание к Римлянам апостола Павла? — усмехнулся я, — тогда уж приводи текст полностью: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, и аз воздам, говорит Господь» Так?
— Дайте место гневу Божию, — тихо повторил расстрига и быстро сменил тему разговора:
— Я слышал, ты взялся найти снайпера? — чуть насмешливо спросил он, — Решил опять обмануть смерть?
— Да вроде того, — нехотя буркнул я.
— И какие шансы? — не меняя тона, интересовался капитан Кольцов.
— Мы оба знаем, кто он! — глядя ему прямо в серые глаза, жестко бросил я.
— Ну и что из этого следует? — встал из-за стола тихо спросил расстрига и небрежно добавил, — Спасибо за чай. Пойду пожалуй, дела.
— Лучше беги куда подальше капитан, беги пока не поздно, — внушительно, но без угрозы в голосе попросил я.
— На всё воля Божия, — серьезно ответил он, — сам знаешь, без воли Его и волос с головы не упадет. И все предопределено от века, и случится то, что только должно случиться.
— Уходи Андрей, — опять попросил я, — Время есть. Страна большая. У тебя есть шанс.
— Нет, — покачал он головой, — и как сказано в Евангелии от Матвея: «не мир пришел Я принести, но меч».
«Это фатум, наверно так судьбой определено, а жаль « — мрачно думал я, закрывая за ним дверь.
— Господь дал нам знание добра и зла, — заметил молчавший в течение всего спора Андрей, — и свободу воли выбирать между злом и добром. Но Отец наш Небесный в своём всеведении знает, что выберет каждый из нас. И скорбит. Ибо всё зная мы чаще всего выбираем зло понимая его как добро для живота своего.
Почти церковная тональность и обороты речи, собеседника меня не удивили, я уже знал, что он прошел послушание, принял постриг, успешно окончил семинарию, потом покинул монастырь. С интересом рассматривая расстригу, я засмеялся:
— А ты фаталист?
— Нет, — спокойно ответил расстрига, — я верующий.
— А если ты верующий, — ехидно заметил и усмехнулся лечащий больных иглоукалыванием и «заговаривающий» кровь врач Женя, — то зачем пришел на собрание «нечестивых»? По библии Святой Дух устами царя и пророка Давида возвестил на все времена непреложную истину, — и на манер псалмопевцев пропел, — «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста и на седалище губителей не седе».
Сидя за столом и разминая затекшие мышцы ягодиц (сидели уже второй час) я заерзал и старый деревянный стул, то бишь седалище, подо мной негодующе заскрипел. Все разом беззлобно засмеялись.
— Давид царь иудейский, если по Ветхому Завету судить, тот еще праведник был… мало своих жен было, так он еще и законную жену полководца Урии Вирасавию взял к себе на ложе, ее мужа, дабы не мешался, отправил на войну, где того и убили. А эта самая Вирсавия впоследствии родила Соломона, — когда затих смех достаточно иронично заметил я, — и вообще в Иудеи того периода вовсю изучением оккультных наук увлекались, пресловутая каббала это мистика чистой воды.
