Алексей Ивакин - Десантура
Женя закинул винтовку на плечо и полез в карман белой рубашки.
Капитан взял временное удостоверение и стал его изучать:
- Действительно, истребители… А что ж как махновцы одеты? - капитан добродушно улыбнулся.
- Так не успели ещё, товарищ командир. А вы с фронта? - спросил товарищ Юрчика - Коля Савельев.
- С фронта, ребята, с фронта.
- И как там? - жадно спросил Костя. У него даже заблестели глаза, и он подался всем корпусом к капитану так, что тот слегка отодвинулся.
- Нормально! - спокойно кивнул капитан. - Мы давим. Временные трудности есть, но мы их скоро преодолеем. И пойдем вперёд.
- Эх… Не успеем повоевать… - грустно вздохнул Женька, поджав губы.
- Не переживайте, - подмигнул артиллерист. - А покажите-ка мне как к заводоуправлению пройти.
Женька повернулся, показывая дорогу:
- Значит вот прямо сейчас пойдете, вдоль этого забора, там свернете налево и…
Вдруг он запнулся, будто вспомнил что-то:
- Товарищ командир, а документы все-таки покажите…
- Вы что ребята, немецкого шпиона во мне разглядели? - развел руками капитан, удивленно улыбаясь.
- Порядок такой, товарищ капитан…
Капитан опять улыбнулся, полез левой рукой в карман гимнастерки и мельком посмотрел за спины ребят.
Юрчик машинально стал оглядываться…
Последнее, что тогда увидел Женя - финка, летящая в горло Косте. А потом сокрушительный удар чем-то тяжелым сзади.
Диверсантов тогда так и не взяли. Это Женя узнал уже в Смоленском госпитале. А в октябре его призвали в армию…
…- Заткнитесь, говорю, ироды! - Юрчик вышел из себя от злости. - Немцы рядом!
- Лейтенант, разведка возвращается!
Взвод моментально затих. Послышался скрип снега… А потом появились две фигуры в маскхалатах. Ребята из его взвода, посланные за речку посмотреть - что там да как.
- Ну что там?
- Речка промерзла. А за речкой в перелеске - кабели связи. Тихо, следов нет. Что делать будем?
- Норицын! Бегом до командира роты. Доложи.
- Да, товарищ младший лейтенант.
- Бегом!
Норицын исчез в темноте.
Ребята-разведчики разгребли снег до земли и зажгли там сухой спирт-пасту - синее пламя давало иллюзию уюта и крохи тепла - и торопливо стали грызть гороховый концентрат.
- Эй, вы что это? - возмутился Юрчик. - Это же НЗ. Паек не трогать!
- Товарищ младший лейтенант, сутки уже не ели…- не отрываясь от сухпая, пробурчал один из разведчиков.
- И в самом деле, - поддержал их Заборских. - Кишка кишке бьет по башке. Последний раз перед заброской суп хлебали, силы-то надо восстанавливать.
- Есть приказ по бригаде… - сквозь зубы, зло и решительно сказал Юрчик. - НЗ не трогать. На то он и НЗ. Продукты будем добывать у немцев. Вот возьмем обоз или продуктовый склад, там и поедим. Да и местные жители нам помогут.
- А на кой черт мы тогда жратву с собой тащим, а товарищ младший лейтенант? - спросил кто-то из темноты и тут же зашуршал фольгой. - Пока до немцев дойдем - копыта отбросим.
Стоявший рядом Заборских ухмыльнулся.
Юрчик же, понимая, что бойцы после суточного перехода хотят, есть как волки, махнул рукой. Зимой голодным быть нельзя.
- Черт с вами. Разрешаю по половине брикета горохового концентрата. И по сухарю.
- Вот это дело!
Взвод обрадовано загомонил и моментально стал шуровать в вещмешках.
Сам же млалей сел чуть в стороне, прислонившись к старой берёзе. И с огромным удовольствием вгрызся в соленущий брикет.
Половины его молодому желудку не хватило. Но он, переборов себя, сунул брикет обратно в мешок. И вовремя. Вернулся ефрейтор Норицын.
- Комбат приказал - уничтожить кабели к эээ…, в общем, к такой-то матери.
- Комбат?
- Да, он в роте сейчас.
- Понятно… Первое отделение! Есть возможность отличиться!
Юрчик торопливо надел вещмешок:
- Смирнов, поведешь дорогу показывать! - бросил он одному из разведчиков.
- Смирнитский я, товарищ младший лейтенант. А чего ее показывать? Мы как слоны лыжню натоптали.
- Не рассуждать! вперёд.
Десантники попрыгали на месте, проверяя - не бренчит ли снаряжение и пошли на спуск к речке.
Каждый шаг давался с трудом - спуск ночью по берегу, заросшему кустами чреват опасностями. Полуметровый слой снега скрывал все, что угодно - от валунов до стволов деревьев. Шагать приходилось высоко. Да и шума было - как от стада коров.
Кусты трещали, кто-то упал, сбряцав котёлком, кто-то матюгнулся вполголоса.
Наконец спустились на лед реки и зашагали по сугробам. Юрчик шёл вторым, после разведчика, чью фамилию он так и не мог запомнить.
На противоположный берег поднялись не так шумно - подниматься всегда легче - лесенкой, один за другим.
- Пить хочу, сил нет, - тяжело дышал замыкающий маленькую колонну Миша Иванько. - Товарищ младший лейтенант. Там промоина. На обратном пути наберем водички?
- А что, фляжка пуста уже у тебя? - утирая пот с лица - мороз, а ходьба на широких лыжах по ночному лесу способствует согреванию организма - ответил вопросом Юрчик.
- Да концентрат этот - соленый, ужас!
- Терпи. На обратном пути попьешь. Далеко до кабеля?
- Километр, примерно.
- Отлично… вперёд, вперёд, вперёд!
Смирнитский протянул свою фляжку Иванько. Тот сделал несколько больших глотков и пошёл…
Кабель нашли быстро. Пережгли термитными шариками в четырех местах, куски же выбросили подальше.
Немцы здесь не бродили зимой - целина нетронутая. Так что времени много. Часа два, а может и больше. Не любят немцы ночью по лесам ползать.
Поэтому не спеша тронулись обратно. На речке наполнили фляги ледяной водой. Иванько, как самого легкого, положили на лыжи и он подполз к промоине. Напился сам, потом и фляжки наполнил.
А через час его скрутило от боли в животе.
Санинструктор Белянин ничего не мог понять - любое прикосновение к животу вызывало у рядового дикие стоны.
- Мама, мама, ой, мамочка!
- Хрен его знает, товарищ младший лейтенант, - растерянно чесал затылок санинструктор. - Живот тугой как барабан. На аппендицит не похоже. Может, отравился чем?
- Да чем он травануться-то мог? Не водой же из реки?
Пришлось соорудить волокуши и тащить его в батальон.
ещё час прошёл в томительном ожидании. И немцев с той стороны, и санинструктора Белянина.
Вернулся он мрачнее тучи.
- Помер Иванько.
- Как?! - всполошился взвод.
- Как, как… Взял да помер. Скрутило парня так, что разогнуть не смогли.
- Сержант Заборских! Вещмешок его дай, - заиграл желваками Юрчик.
Младший лейтенант начал рыться в мешке. Гранаты, патроны, тротил, лыжный ремнабор, смена белья, продукты…
Продукты!
Командир взвода достал шесть пустых бумажных оберток из-под горохового концентрата.
- Батюшки-светы! - изумился Белянин. - Так он что… Шесть упаковок сожрал?
Юрчик хмуро кивнул.
- Так это он, почитай, ведро супа разом умял… Таперича и понятен ход… Заворот кишок у парня случился…
- Всё всем понятно? - спросил Юрчик. - Командиры отделений! Довести до личного состава, что продуктовый НЗ не трогать ни под каким предлогом.
А сам стал готовиться к неизбежному вызову к комбату, а то и комбригу. А Тарасов был суров на расправу…
5.
- Значит, вас выпустили в сороковом году? Так? - Фон Вальдерзее быстро писал и морщился, когда табачный дым попадал ему в глаза.
- Так. За примерное поведение.
Обер-лейтенант кивнул. И подумал, что это термин 'примерное поведение' - означает не что иное, как сотрудничество с ГПУ.
- А призвали в Красную армию с началом войны?
- Да. На третий день. В звании майора.
- Так быстро? И что это значит, по-вашему?
- Значит… Значит, был востребован как специалист.
Немец улыбнулся новому подтверждению своей версии. Стучал десантник на товарищей по камере, ой, стучал…
- А жена с дочерью?
Тарасов вздохнул:
- Арестовали сразу двадцать второго. Как немку. Думаю, что расстреляли.
- Почему так думаете?
'Ну что… Пора закидывать удочку?' - подумал подполковник.
- В июне сорок первого были арестованы все немцы, проживавшие в Москве. И нет никаких известий об их судьбе. Зная нравы НКВД - могу предполагать, что все они были уничтожены.
Фон Вальдерзее не удивился. Он был наслышан о действиях ГПУ, вернее НКВД. Один тридцать седьмой чего стоил. Вот взять этого подполковника - грамотный же специалист, бригадой - надо отдать должное - руководил умело. Немало нервов десантники вермахту потрепали. А вот посадили тогда его ни за что. Просто за связь с 'врагами народа'. И вот ещё жену арестовали и расстреляли. На это и надо, пожалуй, давить. Клиент, кажется, может поплыть. И вербовка высококлассного специалиста принесет огромную пользу и Германии, и лично обер-лейтенанту Юргену фон Вальдерзее, офицеру разведотдела сто двадцать третьей пехотной дивизии.
