Виктор Светиков - Жаркий месяц саратан
...Мы прощались, и я все же спросил:
— О чем, Геннадий, думал, обезвреживая мину?
— О чем думал? Знаете, пот застилал глаза и я все время беспокоился, чтобы он не помешал мне в работе.
Вот так, без громких слов коммунисты нашего ограниченного контингента войск в ДРА совершают мужественные поступки в самых трудных и рискованных ситуациях, делают первыми шаг вперед, навстречу опасности, берут на себя ношу потяжелее.
Пример коммунистов... В трудных условиях службы в Афганистане, в боевых условиях авангардная роль партийцев особенно зрима.
Улетал я на вертолете, экипаж которого прошедшей ночью в очень опасных условиях забирал раненого с крохотного пятачка в крутых горах. В составе экипажа — коммунисты. Командир майор Василий Головков, летчик-штурман капитан Сергей Захаров, борттехник старший лейтенант Сергей Анников. В каких только переплетах не пришлось им бывать! Иногда казалось, что все, отлетались. Силой воли, мужеством брали очередной боевой рубеж. Например, однажды доставляли подразделению, находившемуся высоко в горах, боеприпасы и продовольствие. Там как раз шел ожесточенный бой. Приземлились буквально на одно колесо — другое висело над пропастью. Едва успели выгрузиться, бандитский гранатометчик ударил прямо по низу вертолета, разбил висящее колесо. Улетели без него. А на аэродроме насчитали в машине свыше пятидесяти пробоин от пуль и осколков гранат.
На следующий день вертолет снова отправился на выполнение задания. Экипаж и механики за ночь успели залатать пробоины.
— С партийным билетом, — говорил мне политработник Николай Петрович Волков, — человек словно бы удваивает, утраивает свои силы. И если в каком-то подразделении намечался срыв, мы в первую очередь направляли туда коммунистов, увеличивая партийную прослойку.
Рассказ Николая Петровича ассоциировался у меня с прочитанным о войне. Ведь именно так происходило на фронте: боеспособность подразделения или части зачастую определялась не количеством оружия, а числом коммунистов. Так и сегодня.
С офицером Волковым мы познакомились в местечке, что на самом востоке провинции Пактия. Он увлеченно беседовал с группой воинов. Я тоже невольно заслушался. Николай Петрович говорил о том, как важно всем, кто служит в Афганистане, достойно представлять родину Октября. А это значит — каждым своим поступком демонстрировать лучшие качества советского человека.
О самом офицере товарищи и подчиненные говорят, что душа у него нараспашку. Он все время с людьми, ни от одного их вопроса не уходит. Когда спит — не видели. Когда в одиночестве сидит — тоже не видели. Любой разговор в подразделениях начинает со слов: «Накормлены ли люди? Получили газеты?»
Коммунисты ограниченного контингента советских войск в Афганистане... Знакомясь с ними, воочию убеждаешься в их глубинной внутренней связи с теми, кто с партийными билетами сражался на фронтах гражданской и Великой Отечественной войн. У них тоже много обязанностей, но главная — быть первыми там, где трудно, где опасно. И основное оружие одно — личный пример мужества и доблести. Они и впрямь, по выражению одного известного писателя, сгусток человеческой красоты, преданные партии до последнего дыхания, гордый и вдохновляющий пример для товарищей по оружию.
Добавлю к этому, что большинство Героев Советского Союза, получивших высокое звание за выполнение интернационального долга в Афганистане, коммунисты.
КРЕПКИЙ НЕРВ
Наверное, каждый читатель слышал выражение: связь — это нерв армии. И от того, насколько он надежен, во многом зависит успех дела. Убеждаешься в этом, побывав несколько дней в подразделении связистов. Командует им майор Константин Белов. В составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане оно по праву считается одним из лучших. Высокая организованность, дисциплина, порядок сразу видны, как только заходишь в городок. И еще взгляд останавливается на стенде «Их наградила Родина», на котором — десятки портретов воинов-связистов с боевыми орденами и медалями на груди.
Первый раз колонну подразделения связи душманы обстреляли в крутом ущелье, протянувшемся змеей в сторону Газни, что на востоке от Кабула. Очередью из крупнокалиберного пулемета прошило головную машину, и она остановилась. Мгновенно заработало все оружие боевого охранения, которым командовал коммунист старший лейтенант Виктор Кузьмин. Его подчиненные Теймураз Тучишвили, рядовые Александр Сашев и Исламудин Исаев быстро расчистили дорогу и колонна возобновила движение, на большой скорости проскочила опасное место. Вызванные вертолеты проутюжили огнем местность и начали преследовать банду. Их скорострельные пушки, подвешенные на маленьких крыльях, изрыгая огонь, оставляли в утреннем воздухе инверсионные следы.
— Ноль три, я — Ноль первый. Прием. — Майор Белов запрашивал по радио старшего лейтенанта Кузьмина.
— Я Ноль третий. Слушаю вас. Прием.
— Молодцы! — только это и сказал Белов.
В наушниках что-то зашуршало. И хрипловатый голос тихо ответил: «Спасибо».
Я чувствовал, как там, впереди колонны, вспыхнуло лицо Виктора Кузьмина. Вчера вечером его приняли в партию. Партийное собрание было по-фронтовому коротким. «В боях с душманами проявил мужество, награжден орденом Красной Звезды, представлен ко второму ордену. Достоин...» — единогласно решили коммунисты.
...Связисты шли туда, где афганские войска вместе с советскими подразделениями очищали район от бандформирований. Это в нескольких километрах от пакистанской границы. Обычно душманы начинали обстрел наших позиций из реактивных установок. Афганские корректировщики едва успевали засечь их, как бандиты сворачивались и снова — в Пакистан. Я видел в бинокль, как наши артиллеристы накрыли одну установку. Точным попаданием снаряда ее разбросало на части.
По прибытии в район боевых действий машины связистов заняли рабочее положение. И тут же начался новый бандитский обстрел. Одним из осколков снаряда разорвало кабель дальней связи. Надо было срочно заменить его. Майор Белов и начальник телефонного центра старший лейтенант Юрий Погорелов со своими подчиненными под артиллерийским обстрелом начали разворачивать новую катушку. Мне показалось, что они нарочно бравируют, дескать, вот какие мы храбрецы. Потом понял: нельзя ждать, пока обстрел закончится. Иначе — перебой в связи, а он недопустим.
— Главное, не нервничать, — говорил командир солдатам. — На фронте куда жарче, наверное, было, но связь бесперебойно работала.
— Это верно! — поддержал Белова майор Александр Кременчуцкий. И тут же добавил: — Хотя нам тоже жарко.
Александру не раз доводилось бывать под огнем душманов, так что у него были основания утверждать: «у нас то же самое». Он имел в виду, конечно же, мужество связистов, их стремление во всем походить на славных фронтовиков, продолжить их традиции. А традиции он сравнивает с пружиной, один конец которой упирается в прошлое, другой толкает вперед.
Как на фронте... Благородное это стремление молодых — равняться на фронтовиков. Подвиг, известно, никогда не рождается на пустом месте, у него глубокие корни. Посмотрел мальчишка фильм о герое, прочитал книгу о войне, услышал рассказ фронтовика и уже непременно что-то взял для своих поступков. А когда он станет солдатом, героизм старших поведет его на подвиг.
На одном из привалов политработника майора Романа Сидоровича окружили подчиненные. Слушали его с интересом. О чем же он рассказывал?
Оказывается, сначала читал стихи:
...Осенний день был облачен и хмур.
Дрожал от взрывов подмосковный лог.
Связист зажал зубами тонкий шнур
И за сугроб, отстреливаясь, лег.
Лишь через час его в снегу нашли.
В больших глазах застыла синева.
Меж мертвых губ по проводу текли
Живой команды твердые слова.
Связист и в смерти не покинул пост,
Венчая подвигом свой бранный труд,
Он был из тех, кто, поднимаясь в рост,
Бессмертие, как города, берут.
Эти строки поэт Алексей Сурков, мне было известно, написал в 1941 году. И посвящены они конкретному подвигу связиста сержанта Николая Новикова. О нем и рассказывал Сидорович.
Свой подвиг связист 28-го гвардейского батальона связи 16-й армии сержант Новиков совершил в боях под Москвой. Ему было приказано устранить повреждение на линии. Перебегая от укрытия к укрытию, он отыскал место порыва и не успел еще срастить его, как на него напали фашисты. И тогда Новиков, зажав концы провода зубами, стал отстреливаться от наседавших врагов. Но силы были слишком неравны. Смертельно раненный, сержант так и остался лежать на подмосковной земле с зажатым в зубах проводом. Даже мертвый, он выполнял свой солдатский долг.
