Даир Славкович - «Я вернусь, мама!..»
«Если отберет, чем буду рассчитываться за лекарство?» — ужаснулся Костя, но тут же нашелся:
— Дяденька, отдайте! Это же для пана офицера, начальника жандармов. Он у нас недавно был, велел свежих яиц и масла привезти.
На полицейского эти слова подействовали, однако он по-прежнему цепко держал свою добычу. Но тут вмешался второй часовой:
— Не связывайся, Пупок, с жандармами. Остроносый нехотя выпустил котомку из рук.
— Держи! Да сматывайся скорее, щенок, — проворчал он.
Ехать по центральной улице Костя не осмелился. И отец не советовал. Здесь в маленьких одноэтажных домах из красного кирпича была полиция. Возле этого осиного гнезда легко можно было нарваться на неприятность. Мальчик натянул вожжи, и Рыжий свернул в боковую улочку (до войны она называлась Пролетарской, новые власти переименовали ее в Свиную) и благополучно добрался до площади. Она была почти безлюдной. Лишь на тротуаре у домов маячило несколько фигур в черных и серых шинелях — немецкие солдаты и полицейские. Редкие прохожие, завидев их, спешили прочь.
Надо было быстрее миновать площадь — нечего мозолить глаза полицаям. Но внимание мальчика привлекла необычная повозка. Костя невольно натянул вожжи — Рыжий остановился. Да, это был воз, крестьянский, одноконный, нагруженный березовыми поленьями. Поверх поленьев на подушке сидел немец. Рядом с ним лежала огромная овчарка. Но тащил телегу не конь, а… человек! На нем были очень старые штаны и такой рваный пиджак, что сквозь дыры светилось голое тело. Обут он был в ботинки на толстых деревянных подошвах. Таких ботинок Костя никогда не видел. Деревянные подошвы громко стучали по мокрой мостовой. Стук этот перекрывал все иные звуки: и хохот немцев на тротуаре, и споры полицаев, и даже лязг железных осей телеги.
Костя, потрясенный, не мог оторвать глаз от несчастного.
— Чего вытаращился?
Рядом с повозкой остановился мужчина в новом коричневом пальто, в шляпе и блестящих галошах. В руках у него была толстая папка.
— За что его так? — вырвалось у мальчика.
— Не видишь желтую заплату на спине? Еврей он…
На лице Кости отразились изумление и жалость.
— Да ты что, с луны свалился? — Мужчина подозрительно рассматривал Костю. — Откуда ты? Кто такой?
— Я, дяденька, из Копыльского района, — почувствовав опасность, начал выкручиваться мальчик. — К брату еду. Он в полиции служит.
— Скажи своему брату, чтобы мозги тебе ремнем вправил, — сердито буркнул мужчина, взглянул на часы и зашагал прочь.
Костя досадовал на себя: ведь мог так глупо попасться! Впредь надо быть осторожней. «А теперь скорей в аптеку», — решил он.
Толстая аптекарша долго читала рецепт, бормоча себе под нос. Костя за это время успел рассмотреть и ее замызганный халат, и грязные стены помещения, и пучок запыленных ромашек в витрине за стеклом.
Аптекарша кончила разбирать рецепт, спросила:
— Немецкие марки есть?
— Нет, — ответил Костя.
— На русские деньги не продаем, — отрезала она и отвернулась к полкам.
— У меня масло есть, — сказал Костя.
— Масло? — Аптекаршу словно бы кто-то взял за плечи и повернул к мальчику.
Костя развязал узелок, достал заветный колобок.
Женщина схватила его, развернула свекольные листья, в которые было завернуто масло, довольно кивнула головой.
— Подожди! — Она ушла в другую комнату и вскоре вернулась с нужными порошками и таблетками.
Легко справился мальчик и с другим поручением: обменял яйца на соль. Правда, дали ее значительно меньше, чем рассчитывали родители.
Оставалось самое ответственное задание.
Нужный дом Костя нашел быстро. Он привязал Рыжего к фонарному столбу, долго вытирал на крыльце ноги и, наконец, постучал.
На стук вышла молодая женщина, спросила:
— Тебе кого?
— Здесь живет медсестра Лысокович?
— Это я. У тебя ко мне дело?
— Вам привет от тетки из Телякова, — тихо сказал Костя.
Женщина внимательно осмотрела Костю, сказала буднично:
— Ну как ее ребенок? Здоров? — И улыбнулась. — Да заходи в дом, чего мы здесь стоим?
Она провела Костю на кухню, посадила за стол и, хотя мальчик отказывался от еды, налила ему горячих щей. Пока Костя ел, женщина расспрашивала:
— Как добрался?
— На мосту проверяли.
— Ты знаешь, зачем приехал?
— Да.
— Как же ты провезешь, — спросила женщина, — если опять обыскивать будут?
— У меня повозка с двойным дном.
— Хорошо, — медсестра с облегчением вздохнула, — кроме медикаментов и медицинских инструментов, я дам батареи для радиоприемника. Поешь — заведи коня во двор.
Выехать сразу не удалось. На площади, на улицах началась облава. Пришлось пережидать ее.
Домой Костя вернулся, когда солнце клонилось к закату.
Николай Романович стоял у дороги, курил. Костя понял, что отец давно ждет его.
— Все в порядке? — были первые слова кузнеца.
— Да, — ответил мальчик. — А как дела дома, папа?
— Матери немного легче. — Николай Романович нахмурился. — Другая беда у нас, Кастусь. Вчера под Александровом немцы уничтожили группу Уколова.
— А лейтенант?.. — Костя хотел спросить еще, но не смог, в горле застрял комок.
Отец угадал вопрос сына. Затянулся дымом, ответил:
— Погиб… — Сделал еще одну затяжку и добавил: — Это война, сынок.
— Как же это случилось, папа? — По щекам мальчика текли слезы.
— Предатель выдал, — с ненавистью сказал кузнец. — Перебили почти всех. За деревней, на краю леса… Теперь наша тактика — осторожность и осторожность. Немцы стали еще подозрительнее. Сегодня в Телякове разместили полицейский гарнизон.
Ночные гости
Однажды ночью в окно к Будникам тихо постучали. Костя, который спал возле окна, припал к замерзшему стеклу, силясь разглядеть, кто стучит.
Встал отец, открыл дверь. В хату вошли люди по стуку металла о дверную скобу Костя понял: вооруженные.
— Не зажигайте свет, — негромко прозвучал низкий, хрипловатый голос. — Сначала окна чем-нибудь прикрыть надо.
Мать тоже поднялась.
— Вы на кухню пройдите, там окно занавешено, — услышал Костя ее голос.
В кухне при свете коптилки мальчик рассмотрел неожиданных гостей. Их оказалось трое. Один был в вытертой, полинявшей красноармейской шинели, его товарищи — в тулупах. Все — в зимних шапках, за плечами — винтовки. Старший по возрасту был подпоясан широким командирским ремнем, на котором висел маузер в деревянной кобуре.
Человек с маузером сел на скамью, пристально взглянул на Николая Романовича.
— Вы товарищ Будник, кузнец лесозавода «Рысевщина»? — спросил он в упор.
— Я самый, — спокойно ответил хозяин дома.
— Хотелось бы поговорить с вами наедине.
— Пойдем, Кастусь, спать, — позвала Алена Максимовна. — Нас с тобой эти разговоры не касаются.
Как жалел сейчас Костя, что не догадался сразу шмыгнуть за печь! Мальчик с неохотой поплелся за матерью.
— Подождите, — остановил их военный с маузером. При имени мальчика в глазах гостя мелькнул явный интерес. — Это ваш сын был проводником в группе Уколова? — Военный вопросительно посмотрел на кузнеца.
Николай Романович откликнулся, казалось удивленно:
— Никакого Уколова мы не знаем.
— Понятно, — усмехнулся гость. — Можешь остаться, если хочешь, — обратился он к Косте.
Алена Максимовна ушла, а Костя отступил к печи, прислонился спиной к еще тепловатым кирпичам.
Мужчина сидел задумавшись. Его большие руки лежали на столе. Костя увидел на безымянном пальце правой руки глубокий шрам. Человек перехватил взгляд мальчика, улыбнулся:
— На финской царапнуло.
Костя смутился.
— Я так просто…
— Не будем играть в прятки, — сказал мужчина, опять прямо взглянув на кузнеца. — Мы партизаны. Я командир, старший лейтенант Романов. К вам пришли по рекомендации Александра Шибко из деревни Александрове Знаете такого?
— Как не знать! — Николай Романович с облегчением вздохнул. — Слушаю вас, товарищи.
Костя во все глаза смотрел на ночных гостей. За поимку их узденский комендант давал большое вознаграждение: деньги, деревянный дом и дойную корову в придачу. Так вот они какие, неуловимые партизаны…
— У нас к вам сразу несколько дел, товарищ Будник, — продолжал Романов. — Первое: помогите связаться с теляковскими подпольщиками. Нужна постоянная связь с ними.
— Это несложно, — сказал Николай Романович.
— Второе. Вы сможете починить ручной пулемет и две винтовки?
— Надо посмотреть.
— Дорохов, Кравец, — приказал Романов, — принесите оружие.
Партизаны вышли.
— Третье. Вам давали задание получить в Узде медикаменты…
Кузнец кивком головы показал на Костю:
— Сын ездил в Узду, привез.
