Василий Гроссман - Годы войны
Зенитный дивизион.
Подбили «хейнкеля», пикировали 37 бомбардировщиков, дрались как львы и не подпустили к танковой колонне.
Командир майор Меерович.
За время боев принято в партию до 40 человек.
Чепик (под Вовной) — представитель штаба. Командует батальоном лейтенант Смирнов. Под Вовной их обошли с трех сторон; свыше батальона пехоты, танки противника, 4 тяжелых и 21 легкий, большое количество минометов, масса автоматчиков.
Сумели удержать участок, хотя подкреплений не было. Уничтожили около 200 немцев, 4 танка, штабной автобус, 3 пушки, 3 грузовика с солдатами, 14 мотоциклов с мотоциклистами, много документов, карты, железные кресты.
— Быты и слухаты, — сказал связист Чепику, захватив миномет. Настроение бодрое. Рубеж ночью удержал и перешел в контратаку.
За 21-е уничтожили 6 танков, 4 бронемашины, около 300 убитых, 21 пленный, 6 пулеметов, 5 тысяч патронов, 2 миномета, 1 легковая машина, много винтовок и боеприпасов, около 4 пушек ПТО.
Уничтожен 71-й пехотный батальон — потери 500 человек.
4. Записная книжка
Юго-Западный фронт. Зима 1941/42 гг.
В ладанке убитого лейтенанта Мирошникова запись: «Тот, кто осмелится изъять содержимое медальона, того прошу направить это по адресу. „Сыны мои, я на том свете, и вас зову к себе, но прежде за кровь мою отомстите врагу. Вперед к победе и вы, друзья, за Родину, за славные сталинские дела“».
Командир дивизии Лазько и его жена Софья Ефимовна. Ночь. Жарко. Натопленная изба. Я и Буковский входим после долгой ночной, холодной дороги. Лазько — большой, пухлый. Она — брюнетка, крошечного роста, быстрая, властная. Оба чрезвычайно гостеприимные. Огромная домашняя еда вареники, пирожки, соления. Пока моемся, смываем водой мороз, Лазько держит белое холстинное полотенце, расшитое украинским узором. Начштаба дивизии Поляк. До войны ответственный работник Наркоминдела. Грубый и угрюмый человек.
Залиман. Ночь. Метель. Машины, пушки. Едут молча. На развилке сиплый голос: «Эй, где дорога на Берлин?» Хохот.
Видна с пригорка немецкая контратака. Пробегут несколько шагов и лягут. Фигурка машет руками: офицер. Еще несколько шагов вперед, метнулись назад… Опять фигурка машет руками, и снова несколько шагов, заметались, сорвалась контратака.
Исполнение желаний. Только немцы группкой соберутся — бац, снаряд! это Морозов. Только скопление — эх, разогнать бы, бац, снаряд — мы даже подскакиваем. Это наводчик Морозов.
Как занимали Залиман. Только немцы хотели делать перегруппировку (одни вышли из Залимана, а вторые не успели зайти), как мы заскочили. И только три раненых. А так бы пришлось потерять тысячи людей — у них там проволока, доты, дзоты, бетон, рвы, в блиндажах камины, как в квартирках — кафелем обложены. Разведка наша хороша — как донесли про это дело, все точно оказалось, как будто сами строили.
На КП полка. Савинцы. Пустая изба. Немцы вывезли все: стулья, кровати, табуреты, даже веник прихватили, пригодится в блиндаже. Командир дивизии полковник Песочин — толстый, большой. Комиссар дивизии — Серафим Сницер толстый, большой. Песочин, видно, из интеллигентов, говорят, однако, что бьет подчиненных по лицу кулаком. Бил редактора дивизионной газеты. Сницер до войны — лектор ЦКП(БУ) по международным вопросам. Оба большие остряки. Они все время смеются друг над другом и все время оберегают друг друга от простуды. Кутают один другого, застегивают воротники шинелей. Шутки все время. Бьет тяжелая артиллерия немцев. «Почему не уничтожите?» — спрашивает Песочин. «Трудно нащупать», — отвечает веселый лейтенант артиллерист по фамилии Москвич. «Конечно, баб щупать легче», — говорит Сницер. На Москвиче белый халат — он как молодой доктор.
Трудность артиллерии: бой в селе — все перемешалось. Одна хата наша, другая их. Как тут использовать мощные огневые средства.
Приезд замкомандующего армией генерала Москаленко. Лестница начальников, длинна она. Нелегко по ней ходить.
Шутки. «Все толстеете, майор Костюков». «Соревнуюсь со старшим начальником». Комиссар дивизии: «Уверен, вы победите в этом соревновании». «Никак нет, у меня стабилизация наступила в 1936 году». «У вас все толстые в полку». «Много для немцев чести заставить нас похудеть».
Бой по телефону. Артиллеристы, огневики, управленцы.
Дух армии — великая и неуловимая сила. Она реальность.
Обращение Гитлера к войскам: «Ни шагу назад с завоеванной территории». Приказ зачитали и заставили расписаться. Пленные говорят: «Нам зачли смертный приговор, мы в нем расписались».
Четвертая батарея. Командир Гаврилов. НП в ста метрах от противника, бьет в упор по врагу. В бою уничтожили до батальона немцев. Особенно отличилось орудие Поскребалина — прямые попадания в доты.
Обед для начальства в штабе полка. «Повар, сколько же вы лепили такие маленькие пельмени?» — «Начал лепить, когда он пикировал — не дает лепить, гад». Во время обеда вбегает капитан: «Разрешите доложить: замечено до трехсот автоматчиков». Сницер, разливая водку: «Xa-xa-xal Делите на десять».
Второй день идет бой за Залиман. Очень сильный мороз. Дымка. Туман. Ветра нет. Оглушительно бьет артиллерия. Полк подполковника Ельчанинова ведет бой в Залимане. Пушки прикатили в самое село. Спрятали за хаты. Когда высматривают немецкий пулемет или миномет, выкатывают пушку, лупят прямой наводкой в упор, а затем снова закатывают ее за хату.
Истребительный отряд. Боевой парень с круглыми глазами. «Мы их как зайцев гоняем по лесу».
Полки: Макарова, Ельчанинова, Матвеева. Комиссары полков: Бондаренко, Викторов, Ратушный. Саперный батальон: военком Коваль, командир инженер, забыл фамилию. Артполк майора Иванова: начальник штаба майор Костюков, Морозов — младший сержант, наводчик 76 мм орудия 78-го полка, командир батареи младший лейтенант Кириченко. Морозов уничтожил прямой наводкой до батальона немцев. Ранен в щеку, остался на батарее.
Разговор с бабой: «Идут сорок немцев, я аж глаза закрыла. Ах, боже ж мой, прямо на село, а открыла глаза, кто лежит, кто обратно побег». (Это наводчик Морозов.)
Дневники полков
«8 октября 1941 г. Красноармеец Кравцов, 3-я минрота, систематически на марше пытался делать привалы без разрешения командира, чем терроризировал роту.
13/Х 1941 г. Отличился из конной разведки красноармеец Матросов, который погиб. Одно наше отделение сдалось в плен под лозунгом „Долой советскую власть“.
19/Х-1941 г. В восьмой роте расстрелян красноармеец Панук за содействие побегу на сторону врага. Приступили к организации минометной роты. Приступили к подготовке уничтожения элеватора и мельницы на станции Лихачево.
20/X-194I г. Заняли рубеж обороны. Нет чая. Проработали: все на разгром гитлеровской банды.
24/X-194I г. Командир отделения Марченко не уверен в победе Красной Армии. Говорит: „Загонит нас Гитлер в Сибирь“.
29/Х-1941 г. 7-я стрелковая рота вела бой с разведкой противника взято в плен четыре немецких фашиста и один убит.
12/XI-1941 г. Убитых, раненых и дезертиров нет.
15/XI-1941 г. Пулеметчик Сизов заявил: „Доклад т. Сталина прибавил мне силу“. Красноармеец Оска заявил: „Даю вам, товарищ Сталин, клятву, пока стучит сердце, буду бить врага“.
Красноармеец роты связи Панорин одобряет Указ Президиума Верх. Совета о преобразовании Наркомата Общего машиностроения в Наркомат Минометного Вооружения.
Ходатайствую о расстреле двух немцев, лично убивших моего бойца 9-й стрелковой роты тов. Горелова.
Красноармеец Рябоштан сказал: „Сейчас я выкопаю окоп, и никакой огонь не заставит меня уйти отсюда“.
Красноармеец 9-й роты Козырев сказал: „Тяжело сдавать свою землю, если бы скорее наступать“.
Ветфельдшер Бобров внес в фонд обороны 1100 рублей.
Политрук Глянько ворвался с криком „ура“ в село Купчиновка.
Красноармеец Кравченко заявил: „Для Родины не пожалею жизни“.
Красноармеец Манюк заявил: „Каждый день ходить в наряд — это отдыха не будет“.
Сделаны козырьки от минометного огня.
Красноармеец Журба заявил: „Лучше смерть, чем фашистский плен“.
Красноармеец Бурак отказался взять ручной пулемет: больные глаза. Комроты Коваленко стал выражаться на него нецензурными словами.
Заваптекой Подус производит хищение аптечного спирта, остатки разбавляет водой.
В первой пулеметной роте работает струнный оркестр.
Арестован Особым Отделом бывший дезертир боец Манжуля, который явился сам.
На квартире, где расположена 6-я рота, хозяйка враждебно относится к бойцам: в чай подсыпает золы и пускает дым в квартиру.
Красноармейская художественная самодеятельность организована в масштабе батальона. Была поставлена постановка „В хуторе Федоровка“. Ездовой Клочко захвачен немцами, они повели его к хате, где стояли бойцы, у порога, перед входом, Клочко крикнул: „Старшина, немцы!“
