Ютака Ёкота - Субмарины-самоубийцы
Проведя уже 28 июля атаку четырьмя «кайтэнами», Хасимото счел возможным приплюсовать этот линкор к эсминцу, танкеру и двум транспортам, ставшим добычей его человекоуправляемых торпед. 1 августа он выпустил пятый «кайтэн» и доложил о потоплении плавбазы, ремонтировавшей самолеты. Его шестой «кайтэн» получил механические повреждения и не мог быть применен. Старшина Итиро Сираки вынужден был вернуться вместе с лодкой на базу.
Экипаж лодки И-58 изрядно удивился бы, узнав, что именно за корабль они потопили, если бы им пришлось побывать вместе со своим командиром на суде в США. После войны оккупационные власти доставили Хасимото на самолете в Вашингтон, где он давал перед военным судом показания в пользу офицера, чей корабль он потопил. Это оказался тяжелый крейсер «Индианаполис», который перевозил детали атомной бомбы из Америки на Марианские острова.
К середине июля американские корабли стали подходить очень близко к побережью Японии, некоторые из них даже обстреливали японские города и наши оборонительные укрепления из своих крупнокалиберных орудий. В небесах реяли стаи бомбардировщиков. Они постоянно обрушивали свой смертоносный груз на Токио и наши две крупнейшие военно-морские базы — Куре и Йокосука. Последние оставшиеся у нас соединения флота стояли на якорях в Куре, ожидая выхода в море во исполнение комплексного плана обороны Японии. Американские самолеты потопили авианосцы «Амаги» и «Кайо», а также линкоры «Харуна», «Исэ» и «Хьюга». Были потоплены три крейсера, эсминец и подводная лодка И-372. У Японии теперь оставался только один-единственный линкор «Нагато». Сильно поврежденный, он оказался единственным японским линкором, пережившим войну.
Пока я переживал, что мне не дают возможности снова выйти на «кайтэне», адмирал Соэму Тоёда подсчитывал все оставшиеся у флота силы и средства, надеясь побудить императора к продолжению войны. Тоёда знал, что у страны есть сухопутная армия численностью более чем миллион человек, располагающая большим количеством артиллерии и боеприпасов. Знал он также и о том, что несколько дюжин «кайтэнов» были тайно размещены вдоль побережья островов Кюсю, Сикоку и Хонсю. Он даже направил шесть «кайтэнов» под командованием лейтенанта Тосихару Коноды на остров Хатидзёдзима, расположенный в 200 милях к югу от Токио. В случае проникновения в центральную часть Японии американцы должны были бы непременно пройти мимо этого острова. В этот момент Конода должен был выйти в море со скалистого побережья и потопить шесть вражеских кораблей, предпочтительнее всего авианосцев.
В Токио были разработаны планы комплексной решающей операции, которой было дано название «Решимость». Ее целью должны были стать вражеские силы поблизости от Окинавы. На начало июля наши вооруженные силы все еще имели более чем 10 тысяч самолетов. Некоторые из них были устаревшими, другие всего лишь тихоходными тренировочными машинами, но все они были сочтены пригодными для использования в качестве камикадзе. Большое количество этих машин было спрятано в подземных укрытиях и хранилось там какое-то время, чтобы ввести в заблуждение противника и внушить ему уверенность в том, что у нас осталось лишь совершенно незначительное число самолетов. Японский военно-морской флот располагал также более чем сотней недавно созданных малых подводных лодок с экипажем из пяти человек, называвшихся «корю», и Примерно тремя сотнями новых двухместных подводных лодок «кайрю». Каждая из этих двух типов субмарин могла нести по две торпеды. «Кайрю» вместо двух торпед могли нести в боевом отделении особую боеголовку весом более тысячи фунтов и топить корабли противника, тараня их, как и «кайтэны».
Эти «предметы военно-морского снабжения», называемые так, поскольку они представляли собой расходуемые материалы, подобные пулям или крупным снарядам, могли, в сочетании с более чем сотней «Береговых „кайтэнов“», потопить многие сотни кораблей и судов противника. Для поддержки их у нас имелось еще и другое оружие, носившее наименование «синъё». Это были небольшие легкие катера 15 футов длиной. Каждый из них нес в носовом отсеке заряд из 550 фунтов взрывчатки. Предполагалось, что они будут по ночам таранить вражеские корабли на скорости более 20 узлов. Несколько таких катеров было размещено на Формозе и Окинаве, но все еще более двух тысяч их было скрытно разбросано в бухточках и заливах вдоль протяженного побережья Японии. Часть их скрывалась в глубине наших лучших портов, готовясь ринуться в атаку на врага в тот момент, когда он будет считать себя находящимся в безопасности на надежной якорной стоянке.
После войны выяснилось, что наше высшее командование правильно предвосхитило планы врага: первую высадку американцы предполагали осуществить на южном острове Кюсю, за ней последовала бы вторая на полуострове к востоку от Токио. Соответственно этому располагались и наши силы: около трех тысяч камикадзе скрытно базировались на южном острове и более тысячи — на северном.
Лишь в начале августа я смог снова сесть в «кайтэн». В моей жизни наступила светлая полоса, когда мне было приказано убыть на Оцудзиму и тренироваться там вместе с будущими участниками операции «Решимость» — массированного авиационного и подводного удара по вражеским кораблям в районе Окинавы. Я обрадовался этому приказу. Лишь немногие водители «кайтэнов» смогли бы принять участие в этой-операции из-за крайне ограниченного числа подводных лодок для их транспортировки. Я оказался в числе тех, кому повезло. Ни о чем происходящем в Токио я не знал, как ничего не знал и о грандиозном оборонительном плане. Мне было известно — да об этом знал каждый из водителей «кайтэнов», — что мы еще сражаемся и будем продолжать сражаться насмерть.
Накануне моего отъезда из Хикари на Оцудзиму во время тренировочного выхода в море погиб еще один мой друг, уже пятнадцатый из водителей «кайтэнов», погибших во время подготовки. Им стал старшина Минору Вада, в свое время выходивший на задание с лодки И-363 в составе группы «Тодороки». Его подводная лодка находилась в море тридцать один день, много раз видела корабли неприятеля, но всякий раз оказывалась в очень невыгодном положении для атаки. В результате пяти водителям пришлось вернуться на базу, где Вада и погиб, готовясь к следующему заданию. Выйдя на тренировку в залив, он врезался в дно бухты неподалеку от Хирао. Известие о его смерти прошло почти незамеченным, поскольку в этот день американские самолеты сумели прорваться и нанести бомбовый удар по Куре, повредив много стоявших на стоянке кораблей и разрушив цеха и оборудование, столь необходимые нам. В результате этого и последующего, совершенного 28 июля, налета ремонтные работы на субмарине И-36 значительно замедлились.
Мы на Оцудзиме начали готовиться к новому выходу на врага. Никаких прощальных церемоний на этот раз не предвиделось, в этом мы были уверены. Времена наступили слишком суровые, да и нечего было тратить драгоценное время, которого и так было мало, на торжественные церемонии. У меня уже были хатимаки и короткий меч, так что лично меня это не волновало. Мной владело только одно желание — снова выйти на задание. На этот раз, снова и снова клялся я себе, назад я уже не вернусь.
Пока мы занимались своими делами, каждый день садясь в «кайтэны» и совершая тренировочные заходы на цель, в Токио происходили значительные события, которые едва не привели к расколу в стране. Две влиятельные группировки соперничали между собой, прилагая все усилия, чтобы склонить нашего императора к двум противоположным решениям, предполагающим выход из ситуации. Одна из них хотела закончить войну, не важно, какой ценой, прежде чем Япония будет совершенно уничтожена. Эта группировка чрезвычайно боялась народного мятежа, вызванного предельной нехваткой продовольствия. Другая группировка хотела сражаться. Она желала заплатить сотнями тысяч жизней японцев за сотни тысяч жизней американцев. Такие громадные жертвы среди американцев должны были продемонстрировать, сколь огромную цену придется заплатить за разгром Японии, и тогда наши враги согласятся заключить мир.
Эта вторая группировка побуждала население преимущественно сельскохозяйственных районов вооружаться бамбуковыми копьями, которыми они должны были оказывать сопротивление вражеским парашютистам. На стенах железнодорожных вокзалов и других зданий были развешаны плакаты с самурайскими лозунгами, а радио и газеты публиковали в высшей степени эмоциональные патриотические призывы. Однако люди, желавшие прекращения войны, изложили императору факты, которые было невозможно игнорировать. Только на островной территории Японии в результате ужасающих бомбардировок и вызванных ими пожаров погибло более миллиона граждан. Около девяти миллионов человек, оставшихся без крова, ютились в лодках, пещерах и шалашах. Примерно пять миллионов жилищ было уничтожено врагом или нашими собственными поджигателями, создававшими таким образом огневые заслоны перед наступающим неприятелем. В одном только Токио, прямо перед взором нашего верховного правителя, было обращено в пепел две трети домов. Наше национальное богатство свелось едва ли не к нулю, наш громадный торговый флот почти исчез, а наш военно-морской флот перестал существовать. Значительная часть населения превратилась в бедняков. Не только их дома были разбомблены или сожжены, но были также уничтожены их рабочие места, в результате чего они остались не только без крова над головой, но и без средств к существованию.
