Анатолий Митяев - Книга будущих адмиралов
В самой базе боевые действия начались с того, что около 4 часов утра разведчик-наблюдатель зенитной батареи матрос Колотенков обнаружил приближавшиеся с моря самолёты. Это были 12 фашистских бомбардировщиков. Бомбардировщики базу не тронули, а пролетели дальше и сбросили бомбы на аэродром, где стояли истребители. Из-за тумана истребители не могли подняться в воздух, огонь зениток по этой же причине был неточным; вражеские самолёты без потерь ушли, уничтожив 8 наших машин. Во второй половине дня уцелевшие истребители, поскольку аэродром оказался под угрозой захвата, были переведены на восток, в Ригу. База осталась без авиационного прикрытия.
Генерал-майор Н. А. Дедаев и командир базы капитан первого ранга М. С. Клевенский, люди энергичные и деятельные, начали готовить Либаву к круговой обороне. Войска и жители города принялись рыть траншеи и окопы. Береговая артиллерия изготавливалась к стрельбе по сухопутным целям. Из экипажей ремонтирующихся кораблей, личного состава базы, курсантов училища были сформированы морские отряды. В отряды объединились латышские коммунисты и комсомольцы. Днём 22 июня, быстро закончив ремонт машины, тральщик «Фугас» под охраной торпедных катеров вышел в море и, отражая налёты бомбардировщиков, прикрыл подступы к базе минами.
Приближался вечер 23 июня – срок взятия Либавы. Однако немцы нигде не могли пробить нашу оборону, хотя подошли к городу совсем близко. Тогда они попытались прорваться в город на лодках по Лиепайскому озеру. У берега фашисты попали под сильный огонь отряда моряков. По фашистам ударила береговая батарея. И десант бежал с озера с большими потерями.
Как и подобает мужественным людям, гарнизон базы не только оборонялся, но и сам переходил в контратаки. Так, моряки с эсминца «Ленин», курсанты и стрелки целый день вели наступательный бой у пересечения Гробиньского и Виндавского шоссе. (Виндава теперь называется Вентспилс.)
Противник подтянул к Либаве крупнокалиберную артиллерию. В ночь на 24 июня наши стрелки и морские пехотинцы выдержали ожесточённый обстрел. Тяжёлые орудия били по городу, по кораблям, стоявшим в порту, по складам. Ночь была тревожная, вся в зареве пожаров. А тут ещё прогремели взрывы в порту: моряки взорвали эскадренный миноносец и шесть подводных лодок. Это мужественное решение принял командир эсминца капитан-лейтенант Ю. Афанасьев, как старший по званию среди командиров ремонтировавшихся кораблей; немцы уже подходили к судоремонтному заводу, а корабли не имели хода.
Невозможно выделить из числа защитников Либавы наиболее отличившихся. Одинаково доблестно сражались в окружении и стрелки, и моряки, и пограничники. Примером воинского братства стала совместная стрельба береговой батареи 130-миллиметровых орудий с батареей 122-миллиметровых гаубиц дивизии. Моряки выделили к гаубицам опытных наводчиков, и две батареи – в каждой по 4 орудия – действовали как одна. Их огневые налёты уничтожали и разгоняли мотопехоту немцев, разрушали артиллерийские и миномётные позиции. Точной стрельбой они уничтожили вражеский бронепоезд.
Северо-восточнее города есть местечко Дурбе. Там на озере базировалась эскадрилья гидропланов – морских ближних разведчиков. Её лётчики вели не только разведку вокруг осаждённой Либавы, но и бомбили врага. Вскоре, однако, и эти самолёты улетали под Ригу – немцы подошли к самому озеру. Теперь в небе над Либавой и её окрестностями кружили только самолёты с крестами на крыльях. Они сыпали бомбы на наши позиции, обстреливали их из пулемётов. А зенитчикам в это время приходилось опускать стволы орудий и отражать атаки врага на земле.
25 июня был убит генерал Дедаев. Число погибших и раненых росло. Боеприпасы подходили к концу. А фронт уже откатился от Либавы; советские войска готовились к обороне на реке Даугава.
Вечером 26 июня гарнизону Либавы был дан приказ отступить к Риге.
Сдерживая врага, войска стали готовиться к выходу из окружения. Утром 27 июня раненые были погружены на автомашины и на судно «Виениба». Береговые батареи, перед тем как быть взорванными, выпустили по неприятелю последние снаряды. Прорывались герои одновременно на двух направлениях – по приморской дороге на север и в направлении на Айзпуте, на восток. На северном направлении сразу наметилась удача. Но, когда машины с ранеными вытянулись в колонну, налетели немецкие штурмовики. Отходившим нечем было защищаться от самолётов, и те методично сбрасывали бомбы и вели стрельбу из пулемётов. Трагично сложилась и судьба прорывавшихся в восточном направлении – между железной дорогой и шоссе (в этом месте населённый пункт Гробиня). Поначалу немцы не оказывали большого сопротивления. Оказалось, заманивали в огневой мешок. С близкого расстояния фашисты открыли губительный огонь из пулемётов, из миномётов. Прямой наводкой били орудия…
Из окружения удалось выйти лишь нескольким отрядам моряков, которыми командовал полковой комиссар П. Поручиков, и отряду курсантов и пограничников, которых возглавил капитан В. Орлов.
Пароход «Виениба» шёл в море под флагом Красного Креста – в сопровождении катеров. Катера защитили бы его от кораблей противника, но напали на пароход не корабли, а самолёты. Бомбили, стреляли в беззащитное госпитальное судно. И потопили. Добраться до берега удалось лишь 15 морякам. Немцы с бреющего полёта расстреливали людей в воде.)
В самом городе, в разных его концах, после того, как вошли в Либаву фашисты, ещё несколько дней шла стрельба. Моряки, солдаты, латышские коммунисты и комсомольцы, укрывшиеся на чердаках, в подвалах, продолжали героическое сопротивление.
Всего шесть дней держалась Либава. Как мало это… И вместе с тем как много! Вспомни, дорогой друг, о Ленинграде. О значении этого города в войне. Немцам нужно было взять его в конце июля, через 33 дня после начала военных действий. Либава, задержав левый фланг немецких войск на шесть дней, отняла их у «Барбароссы». И не просто шесть дней отняла, а одну шестую времени, отведённого на захват Ленинграда.
БОМБАРДИРОВКИ БЕРЛИНА
В начале войны самолётам КБФ больше пришлось действовать не в морских боях, а в боях на суше. Лётчики флота бомбили танки, мотопехоту, аэродромы, воевали с немецкими самолётами, прикрывали с воздуха своих наземных товарищей.
А с каким мужеством прикрывали! Израсходовав боеприпасы, 16 июля таранил фашиста старший лейтенант Н. Митин, 18 июля-лейтенант В. Михалёв, 19 июля – старший лейтенант М. Багрянцев, 22 июля – старший лейтенант Д. Зосимов, 24 июля – старший лейтенант И. Мартьпценко… Задумайся над рядом этих чисел, читатель. Представь лейтенантов, у которых оставалось единственное оружие – винт самолёта. Представь их лица за прозрачным колпаком истребителя. Представь их глаза, их гневные очи.
Первым в истории авиации таранил бомбардировщиком истребитель младший лейтенант П. Игашев. Сбив фашиста, экипаж ДБ-3 проутюжил своим горящим самолётом колонну вражеских войск на дороге…
Преображенский Е. Н.
Истинную храбрость, великолепное умение летать показали пилоты двух эскадрилий 1-го минно-торпедного полка, которым командовал полковник Е. Н. Преображенский. Они бомбили Берлин. Первые бомбы сбросили в ночь на 8 августа.
Какими чувствами жила Германия в канун той ночи? «Доблестная» армия фюрера взяла Псков, взяла Смоленск: между Киевом и Кременчугом танки изготовились форсировать Днепр; в осаде Одесса. Как же не радоваться! Один за другим перед германцем встают на колени народы. «Хайль Гитлер!» Так ликовали одни. К сожалению, их было большинство – захваченных, словно пыль ветром, диким восторгом убийства и разрушения. Другие рассуждали: «Творится страшное дело. Но нет силы, которая приостановила бы его. А раз так, то и мы вместе со всеми». Третьим было горько чувствовать себя немцами. Коммунисты, антифашисты, они не теряли надежды вернуть своему народу доброе имя, но надежда эта по мере продвижения гитлеровских войск на восток всё уменьшалась.
Нужно было вселить в третьих веру в торжество их правоты. Нужно было предостеречь вторых от опасности соучастия в преступлении. И нужно было показать первым, что война дело не шуточное и когда придёт она туда, где её замыслили, ликующим ныне небо покажется с овчинку.
Чем всё это можно было достичь? Чем-то таким, чего не могли бы скрыть от читателей немецкие газеты, таким, весть о чём разнеслась бы по всей Германии и по всему свету. Надо было бомбить Берлин.
Налёты на Берлин готовились в строжайшей тайне. Ставка Верховного Главнокомандования возложила личную ответственность за эту операцию на её инициатора – наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова.
Кузнецов Н. Г.
Был единственный аэродром, откуда самолёты ДБ-3 с полутонным грузом бомб могли достать Берлин – на острове Эзель. Причём, чтобы хватило бензина для возвращения, надо было все 1800 километров туда и обратно лететь по прямой, бомбы сбрасывать на город немедля, иначе – посадка на территории, занятой врагом.
