Анатолий Митяев - Книга будущих адмиралов
Огромная наша страна поднялась на борьбу с врагом. У империалистов за всю историю не было армии сильнее той, что бросил против нас Гитлер. Но никогда за все века не было и у трудящихся такой гигантской силы, как советский народ. С безграничной верой в своего вождя – Коммунистическую партию – советские люди на фронте и в тылу энергично и воодушевлённо исполняли свои новые, военные обязанности. В те труднейшие дни не было ни малейшего сомнения в нашей Победе. И каждый советский человек знал, что если не мы, то никто не остановит фашистов – мы должны совершить подвиг и ради себя, и во имя всего человечества.
С обращением к советскому народу выступил по радио Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), Председатель Государственного Комитета Обороны Иосиф Виссарионович Сталин.
Сталин И. В.
«Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей, – говорил И. В. Сталин, – является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки…»
Гитлер и его дипломаты надеялись, что Советский Союз, подвергшийся нападению, останется в изоляции от других стран мира. Это было ещё одним просчётом фашистов. На деле получилось другое. Героическое сопротивление советского народа звало другие народы к борьбе с фашистами. Правительства двух главнейших капиталистических государств – Англии и США, – тревожась за судьбу своих стран, высказались за помощь Советскому Союзу, за объединение всех антифашистских сил в одной коалиции. В обращении к английскому народу премьер-министр Великобритании У. Черчилль 22 июня заявил: «Никто не был более упорным противником коммунизма, чем я, в течение последних 25 лет. Я не возьму назад ни единого из сказанных мною слов, но сейчас всё это отступает на второй план перед лицом разворачивающихся событий. Опасность, угрожающая России, – это опасность, угрожающая нам и Соединённым Штатам точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и свой дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех частях земного шара».
Президент США Ф. Рузвельт сказал от имени своего правительства: «…мы собираемся предоставить России всю ту помощь, какую мы сможем».
Правда, в те же дни американский сенатор Г. Трумэн, ставший в конце войны президентом США, не стыдился говорить и такое: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше…»
Но простые люди на всех континентах искренне желали победы советскому оружию. …Затаив дыхание мир следил за схваткой СССР и Германии. А сообщения с фронта шли тревожные…
Наступление немецко-фашистских войск развивалось в соответствии с планом «Барбаросса» по трём стратегическим направлениям. Группа армий «Север» наступала из Восточной Пруссии через Прибалтийские республики на Псков, Ленинград. Группа армий «Центр» – из района восточнее Варшавы на Минск, Смоленск, Москву. Группа армий «Юг» – из района Люблина на Житомир, Киев. Главный удар был нацелен на Москву. С падением столицы, считали фашисты, советский народ будет деморализован, потеряет способность к сопротивлению, и останется только подавить отдельные очаги сопротивления.
Почему, придавая такое значение захвату Москвы, противник не двинулся на неё всеми силами? Зачем ему нужно одновременно наступать на Ленинград и Киев? План «Барбаросса» предусматривал удар трезубцем, а не штыком потому, что на северо-западе и на юго-западе нашей страны стояли сильные группировки советских войск; клин немецких армий, нацеленных на Москву, подвергся бы нашим ударам во фланги и тыл. Были и другие причины для удара трезубцем; одна из них – сразу включить в боевые действия войска Румынии и Финляндии.
…Именно с аэродромов Румынии и Финляндии поднялись на рассвете 22 июня эскадрильи немецких самолётов, взявших курс на наши военно-морские базы – Севастополь, Таллин, Кронштадт, Мурманск. Одни самолёты бомбили корабли, причалы, портовые сооружения, жилые кварталы городов, другие сбрасывали мины у выходов из баз и на фарватерах.
Весь азарт, всю силу вложили фашисты в первый удар по советскому флоту. Однако результаты этого удара были ничтожные. Наш флот на всех морях заблаговременно был приведён в боевую готовность. Огонь зенитчиков с берега и кораблей, противодействие истребителей разрушали атаки вражеской авиации. В первый день войны на Чёрном море мы потеряли только портовый буксир, подорвавшийся на мине. Краснознамённый Балтийский и Северный флоты вообще потерь не имели.
Летние дни длинные, летние ночи короткие. Это было выгодно фашистам. Их самолёты, танки, орудия действовали почти без перерыва круглые сутки. Вражеские армии продолжали движение в глубь нашей страны. Наши войска, не имея ни часа для передышки, отходили. Положение на сухопутном фронте становилось всё сложнее. Это не замедлило сказаться на положении флотов. Военно-морские базы – Таллин на Балтике, Одесса на Чёрном море, Полярный на Севере – оказались под угрозой захвата с суши. Захват Таллина сулил немцам и скорый захват Ленинграда, последнего опорного пункта Краснознамённого Балтийского флота. Гитлеровцы рассчитывали войти в Ленинград в конце июля.
План «Барбаросса» (в его морской части) гласил: «следует… избегать крупных морских сражений». Немецко-фашистское командование берегло свои корабли для действий против Англии. Оно считало, что с нашими флотами справятся сухопутные войска, захватив в скором времени все базы и порты. Фашистские адмиралы предполагали, что советские корабли, лишившись последних баз на Балтике, будут прорываться в Англию или нейтральную Швецию. Для их перехвата были выделены сильные эскадры. Конечно же, немцы имели в виду, что наш флот будет оказывать помощь сухопутным войскам в обороне морских баз, прибрежных городов и побережья. В этих случаях против советских кораблей должна была действовать авиация. Враги возлагали большие надежды на новые неконтактные мины, надеялись закупорить минами все выходы из баз, портов.
Начиная с первого часа Великой Отечественной войны в борьбу с фашистами вступили и советские моряки. На кораблях в море, в самолётах морской авиации в воздухе, в морской пехоте на суше – всюду они воевали мужественно, храбро, неисчислимыми подвигами возвеличивали военно-морской флаг.
ОБОРОНА ЛЕНИНГРАДА
Очерк о военных действиях на Балтийском море и его берегах назван «Оборона Ленинграда». Точное ли это название? Ведь здесь было много других впечатляющих событий: бои за Либаву, за Таллин, за Моонзундские острова, героическая стойкость защитников полуострова Ханко… И всё же – «Оборона Ленинграда», так как в каждой точке армия и флот в конечном итоге защищали этот город.
Почему было важно не отдать врагу именно Ленинград? Первое, что ясно сразу, – соображения политические: фашисты в городе Владимира Ильича Ленина, в городе революции. На веки вечные остался бы такой горестный факт в истории человечества, он был бы постоянным укором многим поколениям советских людей. Гитлеровцы тоже думали об этом, во всех документах они уже именовали Ленинград Петербургом, хотя другим городам, переименованным в годы Советской власти, старых названий не возвращали. Предполагалось, что взятие Ленинграда укрепит гитлеровскую коалицию, заставит правительства некоторых стран, которые всё ещё колебались, вступить в войну против СССР.
Ленинград нельзя было отдавать врагу и по ряду стратегических соображений. С потерей Ленинграда мы потеряли бы мощный Балтийский флот. Конечно, он не достался бы немецким адмиралам, моряки взорвали бы или затопили корабли, уничтожили бы другие объекты флота. Но Балтийское море стало бы в безраздельной собственности немцев. Они без всяких препятствий снабжали бы по морю всем необходимым свои войска в Прибалтике и войска Финляндии, они спокойно возили бы железную руду из Швеции для своих заводов, делавших танки и самолёты, снаряды и бомбы.
Однако потеря мощного флота – это ещё не всё. Как писал в своей книге Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, потеря Ленинграда и соединение в этом районе германских и финских войск грозили разрывом стратегического фронта. Нам пришлось бы для защиты Москвы с севера создавать новый фронт. На это ушли бы все резервы, которые готовились для обороны Москвы.
Прервалось бы железнодорожное сообщение страны с Мурманском. Северный флот после этого оказался бы в тяжелейшим положении.
И ещё – то, ради чего в конечном итоге Гитлер бросал всё новые и новые дивизии на Ленинград: у немцев освободилась бы группа армий «Север». Освободилась бы и была брошена на Москву. План «Барбаросса» предусматривал удар по нашей стране трезубцем – группами армий «Север», «Центр» и «Юг». Потеряй мы Ленинград, вместе со средним остриём трезубца – «Центром» на Москву устремилось бы и верхнее – «Север».
