Майкл Уолш - Сыграй ещё раз, Сэм
Какой-то человек склонился над ним. Рик его узнал. Он не ожидал снова с ним встретиться.
— Доброе утро, мистер Блэйн, — сказал майор Майлз. — Рад приветствовать вас на борту. Приятно, что вы оба вновь на английской земле. — Просияв, майор закурил сигару. — Поздравляю, хорошо поработали.
Рик молча уставился на него.
— Майлз, вы скотина, — прохрипел он наконец.
— Дорогой мальчик, — ответил майор, — кто-то же должен быть скотиной. Идет война, вы не заметили?
Глава тридцать восьмая
Семь месяцев спустя Рик Блэйн с Ильзой Лунд садились в другой самолет. На этот раз их путь лежал в Касабланку. В списке пассажиров они значились как мистер и миссис Ричард Блэйн. Сэм Уотерс решил прокатиться с ними.
— Ты точно хочешь поехать? — спросил его Рик.
— Вы долго еще собираетесь это повторять, босс? — сказал Сэм. — А что прикажете делать, сидеть тут до конца дней моих? Пора выучить новые песни и наконец получить прибавку к жалованью.
— Ты всегда можешь вернуться в Нью-Йорк, ты же знаешь. Тебя не разыскивают и вряд ли когда разыскивали.
— Цветных никогда не ищут, мистер Ричард. Я вам это говорил столько лет назад. Вряд ли там так уж сильно все поменялось. — Сэм крепкой рукой похлопал Рика по плечу. — Кроме того, «Тутси-вутси» небось не тот, что был прежде.
— Да и мы тоже, Сэм, — ответил Рик. — Мы тоже.
Он еще ходил на костылях. Плечо зажило нормально, он свободно двигал рукой, но пуля, засевшая в левой ноге, раздробила коленную чашечку. Костоправ сказал, что ходить Рик будет, хромая, но танцы остались в прошлом.
Рик и Ильза поженились все равно. Сэм был шафером на свадьбе. Майор Майлз вел невесту к алтарю.
К их брачной ночи прилагались важные события.
В ноябре союзники высадились на побережье Северной Африки, заняв три плацдарма разом и погнав Африканский корпус Роммеля через Алжир к границам Туниса. То было начало конца для фашистов, и все это понимали, кроме них самих. Как обычно, подумал Рик: тупица всегда соображает последним.
Французы сражались плечом к плечу с американцами и англичанами, преследуя Роммеля по всей une Algerie Francaise[153] и в итоге вышвырнув его к чертовой матери.
Касабланка была одним из плацдармов Союзников. В Лондоне за ходом вторжения пристально следили мистер и миссис Блэйн.
Через три дня после освобождения города Рик спросил Ильзу:
— Ты тоже об этом думаешь?
И угадал.
И вот: самое меньшее, что могло сделать для них правительство Ее Величества, — Рик, Ильза и Сэм вернулись в Касабланку к Рождеству 1942 года.
Если не считать разрушений после боев, город был тот же, каким они покинули его год назад. На подлете к аэропорту Ильза в нетерпении выглянула в окно:
— Смотри, Ричард, вон она! На месте!
Рик тоже разглядел вывеску. Феррари ее не снял: «Американское кафе Рика». Как никогда эффектна, даже с этими дырами от пуль.
Все приходят к Рику. И по-прежнему будут приходить.
Рик с Ильзой прошлись от аэропорта до кафе. Недалеко. Нетрудно.
Кафе было закрыто, но дверь не заперта.
Не так уж плохо, заключил Рик, оглядывая заведение. После драк и дебошей ему приходилось устранять разруху и похуже.
В кафе они обнаружили Карла — он проверял счета.
— Долго мы еще можем оставаться закрытыми, Карл? — спросил Рик.
Карл взглянул на Рика так, словно тот никуда не уезжал. Но когда заговорил, челюсть его дрожала, а глаза блестели.
— Герр Рик, — сказал он, — недели две, может быть, три.
— Никакой я тебе не герр, Карл, — сказал Рик.
— Да, мистер Рик, — сказал Карл. — Добро пожаловать домой. И вы, мисс Лунд.
— Для тебя — миссис Блэйн, — сказал Рик.
— Да, мистер Рик, — сказал Карл, просияв. Если у него и возникли вопросы, он оставил их при себе. — Поздравляю.
— А где Феррари?
— Уехал за американцами. — Карл хихикнул. — Вы же знаете, как он любит верную выгоду.
— Что Саша?
— У него сегодня выходной. Забыли уже?
— Точно, — сказал Рик. — Как Эмиль и Абдул?
Карл пожал плечами:
— Куда они денутся?
— Есть какое-нибудь шампанское на льду?
— Вы еще спрашиваете! — сказал Карл и бросился за шампанским.
Пианино Сэма задвинуто в угол. Все в пыли, но в остальном целехонько.
— Что-нибудь из старого, Сэм, — попросила Ильза.
— Ты понял, о чем она, — сказал Рик.
Ильза улыбнулась — ослепительная улыбка, перед которой не устоит ни один мужчина.
— Ты же помнишь ее, правда? Тогда сыграй ее, Сэм. Сыграй «Пусть время проходит».
Сэм заиграл.
Ильза открыла чемодан. И что-то вынула оттуда. Показала Рику.
Голубое платье — то, в котором она была в «Ла бель орор».
— Хочешь, надену?
— Не сейчас, — ответил Рик. — Подождем до Парижа. Может, не в следующем году, и не через два года. Но скоро. У нас есть время. У нас есть все время на свете.
Карл хлопнул пробкой и налил шампанского в четыре бокала. На этот раз выпьет даже Сэм.
Теперь сюжет наконец получит завершение.
— Париж всегда будет нашим, — сказала Ильза, обнимая Рика за шею и целуя до потери дыхания.
— Будем здоровы, — сказал Рик, поднимая бокал.
— За тебя, малыш, — сказала Ильза Блэйн.
~~~
Послесловие
«Касабланку» знают все. «Касабланку» все любят. Поэтому писать книгу по «Касабланке» — задача увлекательная и рискованная.
Я решил изобразить жизни героев до и после событий, показанных в фильме (которые занимают всего три дня и две ночи), поместив Рика Блэйна, Ильзу Лунд, Виктора Ласло и остальных в широкий исторический контекст и не заимствуя ничего из оригинального сценария. Представьте себе, что «Касабланка» удлинилась в начале и в конце до эпической широкоэкранной версии, в которой события, изображенные в фильме, — всего лишь один эпизод в середине.
Основой сценария была написанная в 1940 году пьеса Мюррея Барнетта и Джоан Элисон «Все бывают у Рика», которую прозорливая Айрин Ли, редактор кинокомпании «Уорнер Бразерс», приобрела в 1941 году за 20 000 долларов. В Голливуде пьесу упрощали, дописывали, переосмысливали и подгоняли ни много ни мало семь человек, главным образом — команда братьев-сценаристов Джулиуса и Филипа Эпстайнов (это они придумали большинство ярких реплик), Говард Кох, который продавил политическую линию сюжета, и Кейси Робинсон, который предложил превратить персонаж Лоис Мередит, разведенной американки не очень строгого поведения, в блестящую норвежку Ильзу Лунд.
Поскольку «Касабланка» была написана, сколь угодно непреднамеренно, командой авторов, среди киноманов фильм знаменит своими несообразностями и вопросами без ответа. Почему Рик не может вернуться в Америку? (По словам Джулиуса Эпстайна, братья пытались придумать объяснение, но не смогли.) Куда на самом деле направляется чешский патриот Виктор Ласло, улетая на самолете в Лиссабон? Почему у немцев действуют транзитные письма, подписанные, судя по всему, де Голлем? Почему Штрассер просто-напросто не застрелил Ласло на месте?
По-моему, некоторые ответы очевидны. Поскольку главная черта Рика Блэйна — его циничная откровенность, я решил в прямом смысле истолковать его ответ Луи Рено — «Это было сочетание всех трех», — когда капитан полиции выпытывает у него, почему Рик не может вернуться в Нью-Йорк, и предполагает кражу, любовную интригу и убийство. (Майор Штрассер ближе всего к правде оказывается, когда говорит: «Причины неясны».) Так же легко установить дальнейший маршрут Ласло: чешское сопротивление в декабре 1941-го базировалось в Лондоне. Сомнительную подпись де Голля, впрочем, лучше оставить без объяснений — упомяну только, что и в пьесе, и в сценарии фигурирует подпись не де Голля, а Вейгана.[154] В целом, однако, все действие романа «Сыграй еще раз, Сэм» — и предыстория, и продолжение — построено на тех фактах и подсказках из киносценария, которые при ближайшем рассмотрении дают единственно логичное объяснение событиям фильма.
Прежние попытки расширить или доработать сюжет «Касабланки» грешили тем, что не меняли место действия или меняли существенные характеристики героев, а иногда — и тем и другим. Уже в 1943 году «Уорнер Бразерс» планировала снять продолжение «Касабланки» под названием «Браззавиль» по сценарию Фредерика Стефани. В этом сценарии, который так и не запустили в производство, предполагалось, что Рик и Рено с самого начала работали на подполье; тем самым зачеркивались и политическое обращение Рено, и личная жертва Рика — два сюжетных элемента, которые увековечили фильм.
Говард Кох в собственном варианте продолжения в 1988 году перенес действие на поколение вперед, сочинив незаконного сына Ильзы Лунд и Рика Блэйна, который приезжает в Марокко, чтобы выяснить, что стало с его отцом. Телесериал «Касабланка» 1955–1956 гг., который шел семь месяцев, навсегда запер Рика в «Американском кафе» «на манер североафриканского мистера Все-уладим», как отметила в своей книге 1992 года «Подозрительных задерживать» Алджин Хармец. Другой телесериал 1983 года, где Рика играл Дэвид Соул, шел всего три недели.
