Георгий Николов - Зной прошлого
— Сколько им лет?
— Джендову и Георгиеву — двадцать, Караминдову — семнадцать, Узунову — восемнадцать, но он был секретарем ремсистской организации, и именно он подбивал остальных уйти в партизаны, — спокойно ответил Косю Владев.
— Не было, значит, и двадцати, а сумел двадцать человек склонить на борьбу против нас, — задумчиво произнес капитан Русев. — Именно это я ответил его отцу, когда он пришел ко мне хлопотать о сыне. Так сколько там всего получается?
— Восемнадцать человек, — доложил Косю Владев.
— Пустой грузовик не будем гонять по горам… Поручик Стефанов, кого можете предложить из числа арестованных, находящихся в Руене?
— В первую очередь двух партизан — Ралю Кехайова и Димитра Бахарова, а также ятаков Дойно Дойнова, Атанаса Янева и Ивана Тодорова.
— Таким образом, стало двадцать три человека. Это уже хорошо. А почему предлагаете включить в список и Бахарова-Тракето? Разве не он помог вам выйти на партизанских ятаков?
— Он нам больше не нужен, — ответил Чушкин.
— Некоторые партизаны и подпольщики выданы своими родными и близкими, — вмешался Косю Владев. — Не будет ли им сохранена жизнь согласно вашим обещаниям?
— Сами виноваты, не надо было выдавать! — ответил капитан Русев. — Мы каждый день ради Болгарии своими головами рискуем, так неужели будем об этих разбойниках думать…
Нас ждет работа
1 июня во второй половине дня майор Димитров, на которого генерал Младенов возложил контроль за исполнением поставленной перед жандармерией задачи, ежечасно звонил в штаб дивизии в Сливен и докладывал генералу о ходе подготовки массового расстрела пленных партизан и подпольщиков.
Непрерывно звонил телефон и в селе Руен, в маленьком кабинетике поручика Стефанова, который по приказу капитана Русева возглавлял подготовку и проведение задуманной фашистскими палачами казни.
Поручик Стефанов был весьма доволен, что начальство остановило свой выбор именно на нем. После поджогов в Каблешково он скучал в ожидании очередной карательной операции. Гоняться за партизанами по горам и производить аресты — для него это бездействие. Поручик был не из тех людей, чье служебное рвение могло удовлетвориться допросами и истязаниями. Истинное наслаждение он получал лишь в тот момент, когда над свежевырытой ямой звучали автоматные очереди.
Поручик Стефанов рьяно взялся за выполнение поставленной задачи. Он тут же поручил унтер-офицеру Цветкову подготовить к вечеру грузовик из рыболовецкого кооператива, причем так, чтобы никто ничего не заподозрил. Была определена группа охраны из жандармов моторизованной роты во главе с фельдфебелем Мутафчиевым. Вооруженные автоматами охранники должны были к восьми вечера явиться в штаб жандармерии, и только там им предстояло узнать о возложенной на них задаче.
Не составил особого труда для поручика Стефанова и подбор группы исполнителей — тех, кому предстояло выполнить основную «работу». Одним из них стал опытный палач Тодор Стоянов. Он ждал только сигнала. Не колеблясь, поручик Стефанов включил в группу и жандарма Георгия Штерева, чьи «подвиги» были ему хорошо известны по совместной службе в карательном полицейском отряде «Полковник Ат. Пантев».
— Штерев, сегодня вечером нас ждет работа. Почисти автомат и отправляйся к фельдфебелю.
— Наконец-то вспомнили и обо мне, господин поручик, — ухмыльнулся Штерев. — А то мне уже порядком наскучили прогулки в горах. То ли дело раньше было! Да вы ведь знаете, что я не подведу!
— Знаю, — с улыбкой ответил поручик.
Вероятно, ему вспомнилась в этот момент их совместная служба в карательном полицейском отряде, деятельность которого снискала себе печальную известность во всем Сливенском горном массиве и близлежащих равнинных областях. В те времена Штерев всегда находился подле поручика Стефанова, он был и его телохранителем, и его связным. Оба они приняли участие в разгроме антифашистского движения в Карнобатской околии в декабре 1943 года. В итоге кровавой полицейской резни пятнадцать патриотов были убиты, сотни арестованы. Штерев в те дни чувствовал себя в своей стихии: 12 декабря он участвовал в расстрелах и поджогах в селе Деветак, 13 декабря свирепствовал в селах Крушево и Сан-Стефано, 15 декабря вершил расправу в селе Зимен…
— Сообщи Делеву, Пееву и Царевскому, что и им ночью предстоит поработать, — закончил разговор поручик Стефанов.
К участию в казни патриотов поручик Стефанов решил привлечь и подпоручика Дончева, командира одного из взводов размещенной в селе Руен третьей роты жандармерии. Не по годам рано — а было подпоручику всего двадцать четыре года — он стал отпетым убийцей. С первого дня прихода на службу в жандармерию и до 9 сентября 1944 года — дня победы народной революции в Болгарии — служба подпоручика Дончева проходила высоко в горах, в затерянных горных селах. Его отряд с необычайной жестокостью преследовал поднявшихся на борьбу патриотов по всей обширной территории Бургасской области — от Котленской возвышенности до мыса Емине…
— О вступлении Красной Армии на территорию Болгарии, — поделился со мной бывший жандарм Ефтимов, — мы узнали, находясь в Котленских горах, неподалеку от села Градец. Спрашиваем Дончева: «Что будем делать дальше, господин подпоручик?» А он отвечает: «По-прежнему будем исполнять поставленные перед нами задачи». И вновь повел нас на очередную операцию. То ли он озлоблен был до такой степени, то ли был глуп…
— Какие же операции могли вы проводить в то время, когда восстание уже охватило всю страну? — спросил я.
— Боевые, конечно, какие же еще! — ответил бывший жандарм. — Может быть, ты слышал, что пятого или шестого сентября мы окружили около села Странджа группу подпольщиков. Люди яростно сражались против нас, готовые лучше умереть, чем попасть в плен. Но нас там была целая рота. Убили мы тогда мужчину и женщину. Иван Ботев обыскал их, забрал себе часы и деньги. Видно, ему тогда и в голову не пришло, что и наша песенка уже спета. Слепые были, словно котята.
Поздно спохватились вояки капитана Русева, слишком поздно задумались о том, что за люди вели их в бой против собственного народа. А тогда они шли за ними, ничуть не гнушаясь преступной сущности своих деяний. Гордо величали себя «спасителями» Болгарии. Поэтому, когда подпоручик Дончев построил взвод и сообщил, что ночью из Бургаса приедет грузовик с арестованными и что необходимо в этой связи вырыть могилу на двадцать — двадцать пять человек, никто не возмутился, не забил тревогу. Для них это была обычная работа, разве что количество жертв на этот раз было больше, чем обычно.
…Тодор Стоянов мчался на мотоцикле в село Руен. С ним был и связной генерала Младенова Цветан Византиев. В Айтосе их поджидала группа полицейских во главе с подпоручиком Андровым, собранная специально для проведения предстоящего расстрела патриотов.
— Все мне ясно, — встретил их, возбужденно улыбаясь, тайный агент айтосского околийского управления полиции Георгий Георгиев. — Передайте Дончеву, чтобы они там побыстрее заканчивали с могилой и ждали меня.
— Георгий, — обратился к нему Византиев, — может, вместе с тобой всех их и ликвидируем?
— Мне помощники не нужны, — отрезал агент, — сам справлюсь.
Двое кровожадных убийц разошлись, не подав друг другу руки.
Византиев, сын начальника сливенской околийской управы и предводитель местного фашистского легиона, перед отъездом в Бургас бахвалился перед служившими в штабе дивизии женщинами, что он один ликвидирует по крайней мере десять партизан.
В свою очередь полицейский агент Георгиев полагал, что право казнить патриотов принадлежит в первую очередь лично ему, так как его брат, кмет села Голямо-Шивачево, еще год назад был убит сливенскими партизанами. Поэтому, узнав о готовящейся расправе над пленными партизанами, он тотчас явился к своему начальнику Димитру Милеву и заявил:
— Я справлюсь со всеми с помощью двух наших полицейских — Видева и Радева, никто другой мне не нужен.
— Приказано, чтобы мы только обеспечивали охрану, — ответил Милев, — а расстреливать жандармы будут сами.
— Нет, пусть лучше жандармы охраняют, незачем им лезть в мои дела. Разрешите договориться с капитаном Русевым.
Но командир жандармерии ловко ускользнул от нежелательного разговора: «Я не вмешиваюсь в эти дела, обратитесь к поручику Стефанову». И повесил трубку.
Георгий Георгиев с автоматом в руках преградил дорогу грузовику с группой полицейских, направлявшихся в сторону села Руен. Подпоручик Андров отступил под злым взглядом тайного агента. Конфликт удалось уладить лишь приехавшему после обеда поручику Стефанову. Руководство расстрелом было поручено подпоручикам Дончеву и Андрову. Окончательно была сформирована и группа непосредственных исполнителей. В нее вошли агент Георгий Георгиев, полицейские Радев и Видев, жандармы Стоянов, Штерев, Петров, Делев и Царевский. Был включен в нее и Цветан Византиев.
