Стивен Амброз - День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны
Над «Омахой» появились четыре двухмоторных «Ю-88»{36}. Небо сразу же осветилось трассирующими пулями, по бомбардировщикам начали бить все пулеметы и зенитки на берегу и на судах. «Огневой вал был громовым и устрашающим, — вспоминает наводчик Доналд Портер, ждавший на ДСП своей очереди сойти на берег. — Низко летящие пули в основном из пулеметов калибра 12,7 мм заставляли нас пригибаться. Немецкие самолеты шли на нас на очень малой высоте. Я стоял на узкой и переполненной людьми палубе. Меня могли спасти только каска и два одеяла».
Портер взглянул вверх и увидел трассирующие пули прямо над головой: «В этот момент «Ю-88» превратился в сплошное пламя от крыла до крыла. Казалось, что горящий самолет падает на нас, и мы продолжали в него стрелять. Потом он словно заскользил вниз и с шипением нырнул в воду, буквально метрах в пятидесяти от правого борта».
Ошеломляющее огневое заграждение, взметнувшееся перед немецкими бомбардировщиками, — яркое доказательство очевидного факта: независимо от того, что происходит на суше, небо Нормандии принадлежит Королевской авиации и военно-воздушной армии США, а Ла-Манш — британскому и американскому военно-морскому флоту и союзническим боевым кораблям.
Не только пилоты истребителей «П-47» были расстроены тем, что не могли более активно участвовать в дне «Д». По всей Англии наземные команды заправляли самолеты топливом, обслуживали их, ремонтировали и тем самым вносили свой вклад в общее дело, но тем не менее чувствовали себя обойденными. И в Лондоне, и в других городах страны штабные военнослужащие, над которыми нередко смеялись полевые офицеры, завершили свою работу до дня «Д», и им оставалось лишь наблюдать. Работа на износ лишила некоторых из них даже роли наблюдателей.
Гарри Кросби отвечал за навигационное обеспечение 100-й бомбардировочной группы 8-й военно-воздушной армии. Вот что он рассказывает: «Неделями мне приходилось работать по 24 часа в сутки. Я курировал подготовку всех карт и полетных планов. На мне лежала обязанность выстроить боевые порядки для более чем 100 рейдов и их различных вариантов. Я должен был провести сначала групповой брифинг, а затем проинструктировать отдельно каждого штурмана ведущего бомбардировщика.
Я считал себя крохотным винтиком во всей операции, но не спал по трое суток подряд. Мне не хватало времени для того, чтобы побриться. Мой ординарец приносил смену белья и обмундирования. Я не помню, чтобы за эти недели мне удалось хотя бы раз нормально перекусить. Еду заменяли литры кофе, горячего, крепкого и помогавшего мне держаться на ногах».
К концу дня 5 июня Кросби выглядел как живой труп. Его командир посоветовал ему пойти выспаться. Кросби отказался. Тогда командир приказал ему это сделать. Кросби свалился в кровать, не снимая галстука и обуви. Он проспал 24 часа. Весь день «Д».
Вскоре после того как капитан Шеттл увидел так поразившее его нашествие воздушной армады союзников, он обнаружил немецкую зенитную батарею. «Со мной был морской радист, — говорит капитан, — и я сказал ему, чтобы он передал координаты батареи на свой корабль. Артиллерийский огонь последовал почти незамедлительно. После небольшой корректировки корабельные снаряды поразили зенитку».
Этот эпизод иллюстрирует координированность действий союзнических сил 6 июня. Воздушный десантник и морской офицер, прыгнувший вместе с ним (возможно, это был его первый парашютный прыжок), направляют удары корабельной артиллерии по зенитной батарее противника, ведущей огонь по союзнической авиации. Они помогли защитить тех, от кого зависела судьба воздушных десантников и моряков, — пилотов военно-воздушных сил.
14. Нескончаемый, бескрайний строй кораблей
Переход через Ла-Манш, бомбардировки и морская артиллерия
Первыми вышли в море минные тральщики. Их было 255. Кораблям предстояло очистить проходы от острова Уайт через весь Ла-Манш до стоянок транспортных судов у берегов Франции. Немцы заложили разного рода мины: контактные, антенные, плавающие и заякоренные. Они опустили на дно особые гидродинамические мины, которые взрывались при изменении давления в воде, вызываемом приближающимся судном. Минные заграждения являлись наиболее действенным и, пожалуй, единственным средством морской обороны Германии.
Мины оказывались иногда убийственно эффективными. Около 17.00 5 июня американский тральщик «Оспри» подорвался на мине и получил большую пробоину в первом машинном отделении. Корабль охватило огнем, и в 18.15 морякам пришлось его покинуть. «Оспри» затонул, унеся с собой жизни шести человек. Это были первые жертвы вторжения.
Флотилии тральщиков под непосредственным командованием адмирала Рамсея вначале проложили широкий коридор от острова Уайт на юго-восток до пункта «Зет», обозначенного на расстоянии 13 миль от острова. Вокруг этой точки образовался круг безопасности радиусом в пять миль, прозванный «Площадью Пиккадилли». Через него проходили все корабли. От пункта «Зет» флотилия разделилась на несколько отрядов, чтобы протралить до побережья Франции 10 коридоров (по два для каждой оперативной группы: один для тихоходных транспортов, другой — для скоростных боевых кораблей). Коридоры обозначались светящимися буями. После выполнения этой задачи тральщики должны были очистить от мин мелководье в местах высадки десантов.
Прикрытие обеспечивали эсминцы. Головным стал польский эсминец «Слазак», которым командовал капитан Ромуальд Налеч-Тыминский. За ним следовали британский «Мидлтон» и норвежский «Свеннер». Были тральщики английские, канадские, американские — превосходная иллюстрация многонационального единства Союзнических экспедиционных сил. 5 июня в 23.15 три эсминца вошли в канал № 10 вместе с тральщиками, которые очищали коридор от мин и расставляли ограничительные буи. 6 июня в 3.03 они завершили свою миссию и приступили к патрулированию прибрежного района напротив Уистреана (участок «Меч»).
За тральщиками двигалась флотилия ДСТ. На каждом судне находились четыре танка «ДЦ», четыре джипа, трейлеры с боеприпасами (со всеми их экипажами). Только для «Омахи», отведенной 29-й дивизии (сектора «Изи-Грин», «Дог-Ред», «Дог-Уайт», «Дог-Грин»), на 16 ДСТ через Ла-Манш доставлялись 64 танка «ДЦ». Планировалось пустить их вплавь на расстоянии 5 км от берега. Танкам необходимо было точно в назначенное время выйти на сушу и открыть огонь по ДОСам противника в час «Ч» минус пять минут, чтобы прикрыть первый эшелон пехоты, который высаживался в час «Ч» (6.30, 60 минут после наступления рассвета и 60 минут после самой низкой отметки отлива).
Из-за своей тихоходности и плохой управляемости ДСТ шли впереди всего флота. 33-метровые суда состояли из трех секций, скрепленных вместе. Тяжелая военная техника размещалась на высоких и легких кормовых и носовых палубах. Плоскодонные корабли не имели бортов в центре. При сильном ветре или волне удержать их на курсе было практически невозможно.
Лейтенант Дин Рокуэлл командовал флотилией ДСТ, направлявшейся к «Омахе». Она вышла в 20-часовой переход 5 июня. Первая проблема возникла на «Площади Пиккадилли»: пропало ДСТ 713. Лейтенант видел вокруг разные корабли, десантные суда, катера, боты. На одних красовались буквы «О» («Омаха»), на других — «U» («Юта»). Наконец он отыскал свое ДСТ 713с «О» на борту, которое спокойно фланировало среди кораблей со знаком «U»: «Я подошел поближе и сказал капитану, чтобы он осмотрелся и уразумел, где находится.
— О-о! — воскликнул капитан, и я вывел его к нашей флотилии».
Рокуэлл двигался в сторону Франции. Дул сильный ветер, трудно было не только держать курс, но и сохранять судно на плаву. Каждый «Шерман» весил 32 т плюс боеприпасы, продовольствие, люди. «Вдобавок к тяжести у нас не оставалось свободного места. Волны перекатывались по палубе. Все чувствовали себя несчастными, особенно танкисты».
6 июня в 4.00 ДСТ достигли транспортного сектора «Омахи». В 4.15 они выдвинулись из положения 1 на линию боевой готовности. В 5.10 суда заняли позиции в 5 км от берега. В 5.22 они выстроились для выгрузки десанта. Хотя по-прежнему дул сильный западный ветер, корабли уже находились под защитой полуострова Котантен, и волнение моря казалось достаточно умеренным.
За ДСТ следовали линкоры, крейсеры и эсминцы. Флот союзников состоял из шести линкоров (три американских и три британских), 20 крейсеров (три американских, три французских, остальные — британские и канадские), 68 эсминцев (31 американский, один норвежский, один польский, остальные — британские и канадские). Линкоры были Довольно старые. «Неваду» с 10 14-дюймовыми орудиями (355,6 мм) спустили на воду в 1916 г. (единственный линкор, оставшийся на плаву после Перл-Харбора). «Техас», вооруженный десятью 14-дюймовыми орудиями, был старше «Невады» на два года, а «Арканзас» (спущен на воду в 1912 г., 12 12-дюймовых орудий — 304,8 мм) подлежал списанию и сохранился только из-за начавшейся войны. Британскому «Уорспайту» исполнилось 29 лет. Он имел на борту восемь 15-дюймовых орудий (381 мм), столько же, сколько другой британский линкор «Рамиллис» (спущен на воду в 1917 г.). Самым новым был британский линейный корабль «Родни» с девятью 16-дюймовыми орудиями — 406,4 мм (спущен на воду в 1927 г.).
