KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Джеймс Джонс - Только позови

Джеймс Джонс - Только позови

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джеймс Джонс, "Только позови" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Нет, сын мой! Мы не можем оставить тебя здесь.

Удрученный Стрейндж повернулся и вышел. Снаружи ревела толпа.

Потом голоса анестезиолога и его помощника сделались спокойнее, тише, и Стрейндж открыл глаза.

Стаскивая перчатки, улыбался из-под маски хирург. Улыбался анестезиолог. Улыбались ассистенты, персонал удовлетворенно сиял. Захваченный общим подъемом, Каррен изрек торжествующе:

— Мы, кажется, вас неплохо подремонтировали.

— Лучше некуда, — подтвердил анестезиолог.

Стрейндж тяжело подморгнул улыбающемуся Каррену, опустив одно веко. Потом закрыл глаза. Он был еще там, в зале. Каррен и все остальные казались ему бесплотными тенями, а не живыми людьми.

Он не знал, заключало видение какой-нибудь смысл или нет. Где он не имел права оставаться? Куда должен вернуться? Уму непостижимо, как это получилось — сон с продолжением, как вторая серия кинофильма. И откуда он приходит? Где прячется? Ждет, когда Стрейнджу вкатят дозу оксибутирата натрия? А что, если бы второй операции не было? Выходит, он не узнал бы, чем все кончилось? Что тогда? Куда делся бы конец?

Он хорошо помнил лица людей, находившихся в зале, он их и в первый раз видел. Они стояли перед ним как живые, а все остальное — сон, дурной сон.

Его переложили на каталку. Вместо руки у него был громадный моток бинтов. Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами и чувствовал, как его везут. Когда в палате его укладывали на койку, он уже засыпал.

Операция, похоже, прошла блестяще. Во всяком случае, если судить по лицам медиков. Поживем, увидим, что у них получилось. Врачи, они ошибаться горазды, подумал Стрейндж, проваливаясь в глубокий сон.

Первый раз он проснулся вечером, когда отделение ужинало. Рука разболелась вовсю. Ему дали болеутоляющее, и он снова уснул, не поев. Второй раз он проснулся ночью, часа в три, голодный как волк, хотя боль не проходила. Дежурный, видимо, знал, что так оно и будет, — он принес ему поесть и снова дал лекарство. Утром ему велели встать, несмотря на боль. В общей сложности его не выпускали в город неделю. Боль поутихла лишь на пятый день, зато посещения разрешили на второй.

Первым пришел Лэндерс. Стрейндж начал с того, что спросил, что слышно о Фрэнсис, а уж потом насчет Уинча. Все еще дурной от наркотиков, он силился сообразить, почему он поставил Уинча на второе место и не означает ли это, что его все меньше и меньше интересуют старые товарищи — так же, как его все меньше и меньше интересовал ход войны. Прискорбно, если так.

У Лэндерса были новости касательно Уинча. По странному стечению судьбы, как он выразился, в то самое утро, когда Стрейнджа оперировали, Уинч получил приказ отбыть в Кэмп О'Брайер. Он уехал в тот же день, не попрощавшись со Стрейнджем, потому что он еще не отошел от операции и дрыхнул как сурок.

Убыл и убыл, тут ничего не попишешь. Но Лэндерсу показалось, что как-то странно вел себя их первый сержант, а теперь уже младший уорент-офицер. Слишком быстро сложил вещички и не попрощался как положено. Вместо того чтобы самолично зайти к каждому из роты по отдельности, он сказал, чтобы Лэндерс с Корелло собрали их всех вместе в буфете, точно на церемонию. Лэндерсу пришлось обойти всех до единого, потому что на Корелло ни в чем полагаться нельзя.

В буфете все получилось бледно и наспех. Потом Уинч, правда, вышел с Лэндерсом и попрощался с ним наедине, но тоже без душевности. Стрейнджу привет передавал, велел сказать, что даст знать о себе, как только устроится. Однако дни считать не обязательно, добавил он ехидно, потому что устройство может затянуться.

— Как чужой был, — заключил Лэндерс. — И мне показалось, что ему безразлично, ехать или нет.

— Ты еще не раскусил его, — полусонно отозвался обложенный подушками Стрейндж из глубины постели. — Не хочется ему уезжать, страсть как не хочется, вот он и скрывает это.

— Может быть, — сказал Лэндерс неуверенно.

— Он любит, когда к нему за помощью идут, я-то знаю. Тогда он в лепешку расшибается, — настаивал Стрейндж. — А сейчас какая от него польза? Вот он и скис.

— Преллу даже привета не передал.

— Само собой, — понимающе усмехнулся Стрейндж.

Лэндерс хотел было возразить, но не стал и перешел к Фрэнсис.

Как ни плохо соображал Стрейндж, он заметил, что Лэндерс начал с Уинча, хотя сам-то он сперва спросил о Фрэнсис. Понимает, что к чему, одобрительно подумал Стрейндж, не то что я.

Собственно, говорить о Фрэнсис было решительно нечего. Она как сквозь землю провалилась. Никто из обеих компаний, с которыми она кутила, не видел ее. Эти два дня она не появлялась. Ни в Стрейнджевом номере, ни у летчиков, ни в баре внизу, ни в «Клэридже», нигде. С другой стороны, полицейских не видать, вроде ничего не вынюхивают. Вот и все новости.

У Стрейнджа захолодело внутри, но он не показывал виду. Может, она просто отлеживается, возразил он. Сидит дома, пока спадет опухоль. Как-никак конец недели сейчас, на работу только в понедельник, глядишь, и пройдет все, разве не может?

Лэндерс неопределенно вздернул брови и промолчал.

— Разве нет? — повторил Стрейндж.

Лэндерс молчал. Он никому не обмолвился об инциденте и строго-настрого предупредил Трайнора тоже держать язык за зубами. За два дня отсутствия приятеля Лэндерс с общего согласия взял на себя роль как бы главного администратора номера — люкс 804 в гостинице «Пибоди», или Стрейнджева люкса, как стали называть его среди своих. Весьма кстати подоспели его собственные деньги, так что он имел возможность оплачивать текущие расходы.

— Это еще зачем? — недовольно сказал Стрейндж, поднявшись, и тут же снова опрокинулся на подушку от резкой боли в руке. — Не твоя это забота, и нечего лезть.

— Вались ты… — усмехнулся Лэндерс. Лицо его на секунду сделалось угрюмым, жестким, непроницаемым. — Имею я право распоряжаться собственными деньгами или нет?

Лэндерс рассказал, что был вынужден ввести новые порядки. Ребята в людях не разбираются, начали приводить разных проходимцев, чтобы похвастаться. Теперь каждого новенького приглашают только с его разрешения.

— Вчера притащились двое, такая пьянь и сволота, — сказал он. — Пришлось их выкинуть из номера.

Стрейндж испытующе смотрел на приятеля.

— Я гляжу, ты вожаком заделался.

— Да, — ответил Лэндерс без тени улыбки. — Смешно, правда? После того, как я поставил на всем крест. В армии мне это не понадобится.

— Как знать, может, понадобится.

— Нет, армии не нужны такие вожаки. В армии противопоказано выдумывать. Не любят выдумщиков.

— Как сказать.

— Нет, это точно, — уверенно заключил Лэндерс.

Даже в нынешнем своем состоянии Стрейндж понимал, что Лэндерс принял для себя какое-то важное решение и теперь совсем иначе смотрит на вещи.

— Что значит «поставил на всем крест»? — спросил он.

— То и значит. Плюнул на все. Отныне буду делать только то, что скажут, не больше и не меньше. И лучше меньше, лишь бы сошло.

— В таком разе ты дозрел до офицера. Может, в офицерскую школу запишешься?

— Ну уж нет, — отрезал Лэндерс. — Отдавать людям приказы, чтобы под пули шли?

Стрейндж хмыкнул, но разговор заставил его задуматься. Он не знал, что с Лэндерсом, а тот сам ничего не говорил, однако он видел, что его товарищ изменился, сильно изменился, и это беспокоило его. В нем появилась какая-то отчаянная, бесшабашная решимость, которую он не знал куда направить. Несмотря на протесты Стрейнджа, он продолжал тратить свои деньги на вечеринки в номере — люкс 804 и вообще заправлял там делами. Всю неделю, пока Стрейнджа никуда не выпускали, он был его глазами и ушами в Люксоре.

Обо всем, что происходило в номере, в гостинице, в городе вообще, он неизменно докладывал товарищу. Докладывал так подробно и живо, что Стрейнджу казалось, будто он сам присутствовал при том или ином событии. Так даже лучше, думал он иногда, потому что сам не ввязываешься. Доклады, как правило, происходили сразу после ленча — перед тем, как Лэндерс в очередной раз отправлялся в Люксор.

Ленч — так они теперь это называли. Хлебнув тыловой, городской жизни, Лэндерс перестал называть дневную еду обедом, как принято в армии, а вместо этого стал говорить «ленч».

Его пример перенял и Стрейндж, хотя и гадал иногда, как называет дневную еду Линда Сью. По-прежнему «обед», как издавна принято в семьях и в деревне, или по-новому — «ленч», как, разумеется, выражается ее «авиационный гений» с Лонг-Айленда.

После его возвращения из Цинциннати Линда ни разу не позвонила, и он тоже не звонил ей. Может, ждет, что позвоню первый, нет-нет да и спрашивал себя Стрейндж. Не дождется. Его теперь Фрэнсис Хайсмит больше интересует.

Но шли дни, а Фрэнсис не объявлялась. Никто из знакомых не видел ее, доносил Лэндерс, ни наши, ни летчики. Они со Стрейнджем изрядно поломали голову над ее исчезновением, однако, что делать, не решили.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*