Анатолий Чехов - У самой границы
Тобик совсем расстроился и, нервно икая, цеплялся передними лапами за стенку под окном.
Алька впустил его в комнату и, отыскав банку с простоквашей, налил целую миску. От радости Тобик одним духом вылакал простоквашу и даже вылизал миску Алька забеспокоился, как бы у него не разболелся живот Действительно, живот у Тобика стал тугой, как барабан, и мешал ему двигаться, а сам Тобик от холодной простокваши замерз и, согнувшись, вздрагивал, сонливо прикрывая глаза.
Алька по собственному опыту знал, как бывает неприятно, когда болит живот. Он достал из шкафчика грелку, наполнил теплой водой и привязал ее полотенцем к животу Тобика. Тобик вяло сопротивлялся. Почувствовав тепло, он вытянул лапы, вздохнул и так и остался лежать под кроватью с грелкой на животе. Прикрыв его концом половика, Алька на цыпочках пошел к двери.
Дверь открылась, на пороге остановилась Нюра. Она ни слова не сказала Альке, только отобрала грелку, а полотенце бросила в ящик с грязным бельем. Поправив половик, Нюра погладила Тобика и вместе с Алькой вышла из комнаты.
Недалеко от дома Шакирзянов распрягал лошадь Карпа Яковлевича. Наверное, Нюра уже успела с ним поговорить. Но Саша и Славка еще не видели, что наконец-то приехал Шакирзянов, который столько времени был у геологов.
Пока Алька возился с Тобиком, Саша и Слава, как обезьяны, лазали то вверх, то вниз по стволу сосны, поднося старшему лейтенанту инструменты и доски.
Просторная и удобная площадка с перилами была надежно укреплена между ветками и даже замаскирована хвоей. Старший лейтенант делал все быстро и уверенно, как будто всю жизнь работал плотником.
— Ну вот и готово,- сказал он.- Теперь посмотрим, какие нам взять ориентиры. Так…- дядя Андрей сдвинул фуражку на затылок.- Вот видите, на просеке елка,- сказал он,- это пограничный знак, будет у вас ориентир номер один. Как раз через нее проходит линия границы…
Старший лейтенант говорил ребятам о елке, а сам смотрел не на елку, а куда-то дальше и все в одну точку.
— Дядя Андрей,- спросил вдруг Славка,- во-о-он, смотрите, там, где желтый бугор, люди ходят, это уже за кордоном?
— А вот мы посмотрим, что за люди там ходят,- сказал старший лейтенант.- Ну-ка, Саша, принеси бинокль.
Саша в один миг слетал домой за биноклем, передал его дяде Андрею и опять устроился в развилке. Теперь и он рассмотрел далеко на песчаном бугре фигурки людей. Они расположились группой, а перед ними стоял какой-то человек в длинной черной одежде и, наверное, что-то говорил: Саша даже без бинокля, видел, как он то поднимал, то опускал руки.
— Кажется, священник с рабочими беседует,- не отрываясь от бинокля, проговорил старший лейтенант.- Соседи тут железную дорогу строят…- Все это он сказал безразличным тоном, но еще некоторое время не опускал бинокля, а потом повернулся и уже без бинокля посмотрел на вышку, поднимавшуюся над заставой. Часовой на вышке, обеими руками направляя стереотрубу, смотрел тоже в сторону песчаного бугра.
— Можно и мне взглянуть? — спросил Саша.
— Посмотри,- передал ему бинокль старший лейтенант,- ничего особенного, тут этих проповедников да туристов разных хоть пруд пруди: по всему свету «Ноев ковчег» ищут.
Саша навел бинокль сначала на часового и увидел совсем рядом стереотрубу, похожую на большую серую рогатку с двумя стеклышками на верхних концах. Возле трубы — часовой, так близко — хоть дотрагивайся до него. Потом Саша повернулся и навел бинокль на бугор за кордоном. Черный человек все говорил, рядом с ним стояли еще трое.
Саша дал посмотреть Славке. Потом дядя Андрей снова взял у них бинокль и с минуту осматривал лес, границу и заставу. Ничего интересного Саша не заметил, только на зеленом пригорке между сосной, где они сидели, и границей паслась однорогая рябая Милка. Сквозь листву хорошо был виден ее бок — белый с черными пятнами. Но Саше показалось, что дядя Андрей смотрел именно на корову.
— Ну, вы пока наблюдайте,- сказал старший лейтенант, — а у меня дела… — и, заметно торопясь, стал спускаться вниз.
— Да, чуть не забыл,- остановился он.- На торжественном вечере в день праздника мы будем чествовать участников обороны заставы-Лаврова и Зозулю. Надо и вам подумать, что им подарить…
Старший лейтенант ушел, ребята остались на своей вышке. Эта последняя новость застала их совсем врасплох. В самом деле, что можно подарить Лаврову? Пистолет у него есть, автомат есть, пулемет тоже есть, Рекс у него есть, катер есть, да целая застава у него! А друзей, наверное, по всей границе полным-полно. Обязательно кто-нибудь лучше их придумает. А Зозуля? Да если сделать что-нибудь Зозуле не очень хорошо, он так усмехнется,- от стыда сгоришь! И дядя Андрей — тоже ведь участник обороны заставы. Как же они забыли? Нет, очень трудно делать подарки таким людям…
— Знаешь что, Славка,- предложил Саша,- давай разведаем, что они больше всего любят, — то и подарим.
Славка ничего лучшего придумать не мог, пришлось остановиться пока на этом.
Саша уже знал, что подарить дяде Андрею. Оставались Лавров и Зозуля.
— Эй! Товарищи! Новости есть!
Ребята не сразу сообразили, кто это крикнул. Глянув вниз, они увидели, что под сосной стоит Шакирзянов и, улыбаясь, держит в руке два письма.
— Товарищ Шакирзянов! — крикнул Саша.
— Ура! — завопил Славка, и оба в одну минуту очутились на земле рядом с Шакирзяновым.
— Это вам от Айно, а это от Аркадия Павловича,- сказал Шакирзянов и передал Саше два запечатанных конверта.- И еще одно дело: Тобик ваш прибежал вчера к палатке, никого не слушает, бегает кругом и вас ищет. Зачем, говорю, пешком ходишь? Садись, поехали!
— Ура! — еще раз крикнул Славка.
Саша вскрыл письмо от Аркадия Павловича.
«Дорогие ребята! — писал им Сухомлинов.- Работу мы заканчиваем, побудем у вас на празднике и поедем домой. Привет вам и самые наилучшие пожелания!»
Подпись — «Аркадий».
Письмо от Айно было тщательно запечатано и крест-накрест заклеено белыми зубчатыми бумажками. На конверте — красивая марка «Девятый вал» без почтового штампа и аккуратно выписанный адрес.
«Здравствуйте, Саша, Слава, Алик, тетя Нюра, Сережа, дядя Ваня и все, все на заставе!
Мы шлем вам приветы. Мама шлет вам привет, Федя шлет вам привет,- он работает на электростанции, и ему самому некогда писать. Дедушка передает вам привет…»
— Ты давай дальше, тут еще восемь приветов,- сказал Славка.
«Сообщаю вам,- писала Айно,- что ваш Тобик опять убежал, и мы теперь не знаем, где он есть. Судак у нас только когда в мережи попадет, на продольник не ловится, а так рыба есть. На нашей сопке малина уже поспела, приезжайте собирать, и брусники много…»-Саша сложил письмо, сунул его в карман и задумался.
Как бы убрать Тобика с заставы, чтобы он никому не мешал? Запереть его нельзя — выть начнет.
И Саша решил.отвести Тобика к геологам.
Подходя к заставе, они увидели, что возле кухни рядом с Зозулей стоит расстроенный Алька, перед ним на узком высоком столбике, выгнув спину, шипит и отплевывается Арап, а на Арапа с яростным лаем наскакивает Тобик. Оказалось, что Алька прямо с мостков поймал большого окуня и, пока совещался с Зозулей, что с ним сделать, Арап стащил окуня и отъел ему голову. За это Алька всерьез обиделся на Арапа.
Саша обнял Альку и что-то пошептал ему на ухо.
— Что там у вас за секреты? — спросил Зозуля.
Но Саша только глянул на Зозулю и продолжал уговаривать Альку. Алька с серьезным лицом слушал, потом отстранился и заявил, что он тоже хочет сделать подарок папе и старшине Лаврову.
— Дядя Степан,- спросил Славка,- а вы что будете старшине дарить?
— Э-э, хлопчики,- хитро подмигнул Зозуля,- я такое придумал, всем понравится, и вам тоже понравится.
— Ну что, Степан Антонович,- мы никому не скажем…
— Нет и не просите! Какой же это будет подарок, если все будут знать?
— Ну, тогда хоть нам посоветуйте, а то мы не знаем еще, и Алька вот тоже не знает.
Действительно, по Алькиному лицу было видно, что он еще меньше, чем Саша и Славка, представлял, какой подарок можно сделать Лаврову.
— Я так понимаю,- сказал Степан,- дарить всегда нужно то, что у тебя есть самое хорошее, особенно таким людям, как Лавров… Что у тебя, Аля, самое хорошее? — спросил он и посмотрел на Тобика, который продолжал осаждать Арапа.
Алька тоже посмотрел на Тобика и подумал: действительно, из всего, принадлежавшего ему, самым дорогим был Тобик. Но ведь это же Тобик! Как же его так вот просто взять и отдать?
— Тобик — самый хороший…- дрогнувшим голосом сказал Алька.
Зозуля двинул бровями и состроил невинную физиономию.
— Я тоже так думаю,- сказал он,- раз старшина — инструктор службы собак, лучше всего подарить ему Тобика.
— Да нет,- сказал Славка,- у него Рекс вон какой! Если еще и Тобика туда, они только драться будут!
