Вен. Андреев - Партизанские встречи
Дарнев знал до войны Литвина, знали его как коммуниста и Бондаренко, и Бурляев, и Коротков. Но руководители подполья привыкают не доверять довоенным репутациям людей, если люди эти не связаны с подпольем непосредственно. Какие думы вынашивал Литвин, во что верил, чего ждал? Почему так легко примирился с изменой жены? Это никому не было известно.
Вот почему Дарнев отнесся к рассказу Веры о Литвине с подозрением.
Он решил сам убедиться в преданности этого человека. Веру смущало недоверие Алексея.
Того, что Шеметов работает в полиции по заданию Бондаренко и его друзей, Вера, конечно, не знала. Не знал этого и Литвин. Следя за Литвиным, Вера выяснила, что он спаивает полицейских, скупает у них за масло оружие. Однажды поздно вечером она у окна завода услышала разговор Литвина с полицейскими. Полицейские были пьяны, а Литвин говорил им:
— На вашем месте я давно бы убрал с дороги начальника гестапо Клюгге и собаку Павлова. Нигде так над полицейскими не издеваются, как здесь, а вы терпите.
— И уберем! И уберем! — с пьяной настойчивостью повторил один из полицаев.
Вера подумала, что Литвиным управляет ревность, но дальнейшие события убедили её, что в Литвине горит не ревность, а патриотическое чувство, желание вступить в бой с врагом. Как-то ночью она увидела Литвина за опасной работой. Он расклеивал на домах и заборах центральной улицы листовки о немцах и предателях. Литвин не знал, чьи это листовки. Их дал ему Шеметов. Вера незаметно подкралась и сказала тихо, но внушительно:
— Плохо работаете, товарищ Литвин, никуда не годится такая работа.
Литвин вздрогнул, выхватил из-за пояса пистолет и пригрозил Вере:
— Жизнь тебе надоела, чёртова кукла? Что шпионишь за мной?
Вера была не из робких. Она успокоила Литвина, приклеив на стену рядом с его листовкой свою.
Вскоре Вера и ее друзья оказались в одной организации с Литвиным, а главное, в той организации, которую создали Бондаренко и райком через Шеметова. Всё это теперь узнал Дарнев.
Организация Шемегова разрослась, увеличилась втрое. Дарнев радовался предприимчивости Веры и вместе с тем его грызло сомнение.
— Всё хорошо: и конспирация, и дела, но Литвин… Пусть всё-таки Литвин не знает пока того, что ты от меня узнала.
Вера пообещала всё сохранить в тайне.
В тот вечер Дарнев предупредил и Шеметова о необходимости быть осторожным в отношениях с Литвиным.
Когда Дарнев вернулся в лес, Бондаренко сидел под единственным в землянке окном в потолке, и лучи зимнего солнца, с трудом пробиваясь сквозь замерзшее оконце, освещали его слабым светом. В землянке было тепло. Дарнев расстегнул ворот гимнастерки, сел на край нар и стал докладывать:
— Я запретил Шеметову полагаться на Литвина и открывать ему организацию. Следить за Литвиным надо…
— Почему? — спросил Бондаренко, внимательно посмотрев на Алексея.
— Потому что чёрт его знает, что он думает. Неспроста он, директор, связан с предателем, лично с комендантом связан тоже неспроста.
— Да. Что у него на уме — нам, к сожалению, неизвестно, — согласился Бондаренко. — Полагаю, и с комендантом он связан действительно не случайно… Скажи, пожалуйста, Лёша, а с кем связан Шеметов? Не с тем ли же комендантом?
— Но ведь Шеметоз специально по нашему заданию…
— А некоторые вот и по заданию своей совести не хуже работают… По велению совести партийной, комсомольской, гражданской. Вера получила от нас задание? — спросил Бондаренко.
Дарнев опустил глаза и покачал головой.
Бондаренко вызвал членов бюро послушать Дарнева, и вскоре завязался общий разговор.
— Мне кажется всё идет правильно, товарищи, — сказал Бондаренко. — Народ втягивается в борьбу, и бояться этого не следует. Помочь народу — вот это важно… А новой группе надо помочь в первую очередь. Люди подобрались такие, что им глубокое подполье не по нутру, того и гляди вылезут наружу. Сдерживать надо. Ну, как решим, друзья?
Открывать Литвину всю организацию члены бюро райкома пока не советовали. Решено было сперва его хорошо узнать на заданиях. Он добывал оружие, установил связь с лагерем военнопленных, продолжал обрабатывать полицаев.
Вера помогала Литвину. Он не замечал даже того, что Вера фактически командовала им. Она давала Литвину указания, и он их беспрекословно выполнял.
Группа действовала смело и хорошо выполняла задание по разведке. Партизанское командование и райком собрали полные данные о численности и вооружении противника в Трубчевске. Знали, что затевают гитлеровские власти, и разрабатывали план разгрома трубчевского гарнизона, решив освободить заключенных и военнопленных.
10
В той же землянке с одним окном в потолке Дарнев, когда остался один, занялся «Дневником боевых действий отряда». Это была толстая общая тетрадь в клеенчатом переплете. Она лежала в столе штаба, и члены райкома, работники штаба и командиры записывали в неё всё, что делали, наблюдали, а иногда и то, о чём думали.
«Вернуться ещё раз к обсуждению вопроса, о котором на прошлой неделе говорили». Это записал Бондаренко. Дарнев очень хорошо знал его почерк. «Если до сих пор мы толковали об усилении действий на коммуникациях, то теперь нам указали конкретный объект: взорвать железнодорожный мост на участке Почеп — Расуха…». «Отдельные операции на дороге приносили не так уж много пользы. После крушения, сообщают Литвин и Вера, дорога расчищается и ремонтируется часов за пять. Через шесть часов после аварии проходит первый пробный поезд».
Дарнев ещё раз вернулся к имени «Вера». В памяти его отчетливо встали строчки её письма: «твоя и с тобой!»
«Шесть часов, а трижды шесть — всего навсего восемнадцать часов в неделю. Плохо».
Дарнев задержался на слове «плохо». Оно было жирно подчеркнуто дважды.
«Задача взорвать мост — трудная, — читал он дальше, — но если мы взорвем с умом, то достигнем того, чего и добивается от нас командование и обком партии».
В конце записи внимание Дарнева опять привлекли два имени: Вера и Литвин.
«Проверим и Литвина и новую трубчевскую организацию, — говорилось в дневнике. — Как они проникли в колхоз Буденного? Что за организация у них… Если хлопцы хорошие, надо создать в колхозе Буденного отряд».
Дарнев едва успел положить тетрадь в стол, как распахнулась дверь и бородатый партизан передал ему приказание Бондаренко срочно явиться в землянку райкома.
На заседании Бондаренко повторил почти всё, что стало известно Дарневу из тетради. Решили взорвать мост, но надо было достать тол.
Командир отряда тут же объяснил план операции. Он предложил расширить её и нанести одновременно со взрывом моста удары по дороге в нескольких направлениях. Взорвать мост поручили группе Дарнева и трубчевским подпольщикам.
После заседания Бондаренко попросил Дарнева остаться.
Закончив разговор, Бондаренко вытер платком покрывшуюся испариной лысину, окинул уставшим взглядом уходивших и, сев на кровать, прикурил от зажигалки трубку.
— Что скажешь? — спросил он Дарнева.
— Да надеюсь справиться. Только тол бы из города быстрее достать. Дело, кажется, верное…
— Верное, — согласился Бондаренко. — Но тут опять загадка.
Он достал из сумки сложенную вчетверо записку.
— Слушай:
«Литвина почти по пятам преследует комендант. По словам Литвина, он ведет себя странно. Старается уединяться с Литвиным и вызвать его на откровенный разговор. Пророчит поражение гитлеровской Германии и собирается всячески содействовать ему. Много пьет и не позволяет Павлову сгонять в город крестьян. Говорит: «Хлеб давай, а не мужиков». Литвин теряется в догадках, а вдруг провокация! Опасение законное. Я тоже опасаюсь».
И вот ещё:
«Вера работает энергично. Указание райкома — послать в колхоз Буденного человека — выполнено. Она рекомендовала молодого парня Волгина, ручается за него. Он организует боевую группу в колхозе. Люди есть.
Операцию на дороге, по-моему, откладывать нельзя. Тол Литвин достанет. Сегодня вечером необходимо встретиться с Литвиным и Верой вам лично. Если согласитесь, встретиться можно на берегу Десны. Там же».
— От Шеметова? — спросил Дарнев.
— Да, — подтвердил Бондаренко. — Код усвоил отлично, а коротко писать никак не научится… Ну, что ж, давай собираться, Алексей!
Несколько дней назад Бондаренко получил сообщение и от Тимофея Ивановича. Он передавал, что в колхозе имени Буденного организована группа, она объединяет людей и из соседних сел. Руководит ею товарищ по фамилии Волгин, присланный из города.
В тот же вечер Бондаренко и Дарнев с группой партизан на лыжах вышли к крутому берегу заваленной снегом Десны и встретились с Верой и Литвиным.
