Константин Рогов - Годы
Но вернусь к своему повествованию.
Когда пришёл с НП Николай Иванович Деменьев, он поздоровался со мной так, как будто мы расстались лишь накануне, без намёков на эмоции. О делах военных, то есть о службе говорили недолго, переключились на разное. Комдив спросил, где я побывал за эти почти три месяца, что интересного знаю. Особенно его интересовала служба «у Василяна», его старого знакомого.
О периоде формирования и первых боях 337-й я узнал из журнала боевых действий. Начало формирования 337-й стрелковой дивизии определено было приказом войскам Закавказского Фронта от 29 июля 1942 года, на основании Постановления Государственного Комитета Обороны № 2114 от 28 июля 1942 года.
В начале, до 20 августа, дивизия формировалась в городе Моздок. В частности в Моздоке формировалось управление дивизии, штабные части и подразделения, в том числе: 449-я отдельная рота связи, 398 отдельная разведрота. А также специальные части: 616-й сапёрный батальон (командир батальона — капитан Колониченко Алексей Фёдорович), 47-й отдельный противотанковый дивизион (командир — старший лейтенант Иов), 899-й артиллерийский полк (командир — майор Гречухин Фёдор Иванович), отдельный пулемётный батальон (командир — капитан Борисенко В. И.), 421 отдельный медико-санитарный батальон, 1129 стрелковый полк (командир — майор Лахтаренко Максим Николаевич, казак-кавалерист).
1131 стрелковый полк формировался в городе Малгобек (командир — майор Устинов Николай Иванович, бывший начальник штаба казачьего полка). 1127 стрелковый полк формировался в станице Терской (командир — майор Першев).
В состав 337-ой стрелковой дивизии влились, кроме управление 228-й сд и штабных подразделений, почти весь наличный состав артполка и противотанкового дивизиона, часть персонала медсанбата. Это потому что артиллеристы не потребовались в тех частях, которые вели бои. А вот личный состав стрелковых полков был полностью влит в одну из дивизий на фронте. Там был огромный недокомплект пехотинцев, ибо потери пехоты превышали потери артиллерийских частей в несколько раз.
В связи с приближением противника, к 22 августа, 337-я стрелковая дивизия перебралась в город Карабуджахет Дагестанской АССР. Об этом периоде у меня в памяти не сохранилось ничего, кроме анекдота, рассказанного на полном серьёзе Николаем Ивановичем.
— Сидим мы как-то возле штаба и видим, что на ишаке едет по улице дагестанец. — Куда едешь? — спрашиваем.
— В больницу жену везу! — отвечает.
— А где жена?
— Не видишь? Сзади идёт.
На фронт 337-я прибыла утром 09.09 1942. Закончив продолжительный марш, она сосредоточилась в районе станицы Вознесенской, перейдя в подчинение 9-ой армии. В 18 часов того же дня, она вышла в район высот 390,9 и 478,9, а так же посёлка Советский с задачей наступать северо-западнее города Малгобек. Из этого района, совместно с 9-ой стрелковой бригадой, 10 сентября 337-я начала уничтожение Малгобекской группировки противника и имела успех, отбросив немцев на 2–3 километра и нанеся им большие потери.
Однако, сильными контратаками противника, дивизия была оттеснена на исходные позиции и здесь перешла к обороне, сменив части 176-й и 417-й стрелковых дивизий, через которые она начала наступать десятого числа.
При занятии обороны полкам 337-й пришлось отбивать по нескольку атак противника в день.
Ожесточённые бои продолжались и после.
9.4
Недолгая боевая история дивизии. Знакомство с дивизией
Начертание переднего края дивизии мне не понравилось. На правом фланге он проходил у подножия хребта по кукурузнику и оттуда ничего не было видно, то есть отсутствовал и обзор и возможность обстрела. Передний край здесь надо было отнести назад на северные скаты высоты 390,9, то есть поднять его вверх по склону. Что же касается переднего края на высоте 409,1, то здесь была явная несуразица. Передовые наши окопы проходили по крутому скату высоты, гребень которой занимали немцы. Противник сидел на высоте и не только хорошо видел, что делается у нас, но и пускали по этому скату гранаты, которые неизбежно попадали в наши окопы. Да и почти любой камень, скатившийся по склону, так или иначе, наносил нам вред.
Ночами нашими бойцами были сделаны козырьки. Эти козырьки спасали наших солдат, но, во-первых, они не были сплошными из-за отсутствия лесоматериалов, и, во-вторых, нельзя же было всем всё время сидеть под козырьками! Надо было вести наблюдение. Надо было стрелять. В итоге мы несли ежедневные зряшные потери, что, при большом некомплекте личного состава, было для нас очень чувствительным. Вот и воюй!
Ещё при первом посещении НП, я спросил комдива:
— Товарищ полковник! А вы пробовали получить разрешение, чтобы перенести передний край обороны на западные скаты высоты 390,9?
— Знаю, что такое просить нельзя, но просил! Генерал Хоменко отказал.
Генерал-майор Хоменко, это командующий 44-й армии. Этой армии 337-я ненадолго переподчинялась.
— Значить, пусть люди гибнут зазря?
— Ни шагу назад! Всё это завоёвано кровью наших бойцов. — напомнил мне комдив приказ № 227.
— Самим отвести, без разрешения. Как будто немцы вынудили.
— Что, мне голову надоело носить на плечах? Чтобы обвинили в преднамеренном оставлении врагу своей территории? Будешь командовать дивизией, тогда попробуй.
Комдив был доволен своей дивизией. Бойцы и командиры дрались, в общем, хорошо. Перед моим приездом фашисты предприняли ещё одну попытку прорваться в долину Алхай-Чурт. Бой был упорным и кровопролитным. Наступала не рядовая немецкая дивизия, а прославленная у них дивизия СС «Викинг». Старая моя знакомая, окружившая нас под Днепропетровском.
Чтобы читателю была понятна сосредоточенность боя, мужество бойцов и командиров дивизии, выдержавших удар фашистов «Викинга», я приведу выдержку из книги С. С. Смирнова «Сталинград на Днепре».
«…Наиболее надёжной и боеспособной… Считалась танковая дивизия СС „Викинг“. Даже среди таких известных в гитлеровской армии соединений, как „Мёртвая голова“, „Адольф Гитлер“, „Великая Германия“, эта чёрономундирная дивизия заслужила славу самой отчаянной и свирепой. Три её полка: „Норланд“, „Вестланд“ и „Германия“ представляли собой скопище профессиональных преступников и авантюристов.
Полк „Норланд“, по первоначальному замыслу, должен был состоять из добровольцев, принадлежавших северным народам, главным образом из норвежцев и финнов. Но с норвежцами сразу вышла неувязка, добровольцев среди них почти не оказалось. Вербовщикам удалось заманить в полк лишь горсточку молодых уголовников и искателей приключений. Несколько сот финских фашистов прислал Маннергейм, а остальных „нордистов“ пришлось добавлять из числа гитлеровской молодёжи в самой Германии.
В полку „Вестланд“ служили в основном эльзасцы и лотарингцы. А полк „Германия“ формировался в собственно немецких провинциях и являлся ядром всей дивизии.
Солдаты „Викинга“ были не старше 26–27 лет и в большинстве своём принадлежали к ярым фашистам или являлись членами гитлеровского союза молодёжи. Воспитанные в правилах так называемой „эсэсовской чести“, они отличались беспредельной жестокостью и наводили ужас всюду, где появлялись. Садистские пытки, массовые убийства, грабежи и насилия считались в этой дивизии законом поведения солдат, и путь „Викинга“ по советской земле был отмечен сожжёнными сёлами, виселицами, могилами безвинно замученных людей.
Командовал ими генерал, вполне достойный своих подчинённых. Это был Герберт Отто Гилле… В начале советско-германской войны Гилле командовал танковой частью. Уже тогда имя этого чёрного генерала выжигавшего и истреблявшего всё на своём пути, получило широкую известность. Жестокость его заслужила полное одобрение в Берлине…
В 1942 году во время боёв на Кавказе дивизия „Викинг“ несколько раз терпела поражения от советских войск…
…Даже в собственной дивизии Гилле заслужил прозвище „кровавой собаки“…»
В сражении с головорезами СС «Викинг» отличились многие бойцы и командиры 337-й стрелковой дивизии. Однако, хотя первые, сразу же ожесточённые бои вновь сформированная дивизия выдержала и показала, что ей по плечу решение как оборонительных, так и наступательных боевых задач, это не значило, конечно, что в организации, руководстве и проведении боевых действий не было недостатков. В частности штаб дивизии и его начальник, пожилой и флегматичный, майор Гладышев-Лядов, оказались не на высоте и не смогли достаточно чётко и оперативно руководить войсками, обеспечить решение командира дивизии на бой.
Отстранение майора Гладышева от исполнения должности начальника штаба дивизии было, конечно, правильным. Но «бездеятельность» Гладышева была не его виной, а бедой. Гладышев просто не был готов выполнять такую ответственную должность, не знал, что и как делать. Он большую часть своей службы был административным работником военкоматов. То же самое можно сказать и о заместителе Гладышева, начальнике оперативного отделения капитане Гаевом, растерявшем в запасе даже те небольшие знания, которые имел раньше.
