Владимир Колычев - Утомленное солнце
Новой технике он уделял большое внимание. Изучал «третьи» «Яки», досконально осваивал пилотаж. Но не забывал и про другие полки. Боевая учеба в дивизии кипела. Никакой халтуры. Прифронтовое небо – самый суровый экзаменатор…
«Як-3» очень понравился ему. По сравнению с той же «девяткой» взлетная масса уменьшилась на двести килограммов, за счет улучшения аэродинамики значительно ослабло лобовое сопротивление. И это при двигателе мощностью тысяча восемьсот лошадок. Эффект потрясающий. Скорость возросла до фантастических величин. У земли 610 километров в час, на высоте – 720. Артем еще не знал ни одного немецкого истребителя с такими скоростными характеристиками. И маневренность отличная. Великолепная приемистость. И скороподъемность покруче, чем у «девятки», – 1430 против 1020 метров в секунду. Разворот на вираже тоже сократился. Вооружение осталось прежним – двадцатимиллиметровая пушка и один пулемет калибра 12,7.
Легкая, скоростная и маневренная машина. Простое облегченное управление. Словом, мечта боевого летчика. Войска Белорусского фронта готовились к летнему наступлению. Немецко-фашистская группа армий «Центр» готовилась к отражению массированных атак. На территории Белоруссии была создана мощная, глубокоэшелонированная оборона. На этом направлении действовали эскадры шестого и частично четвертого воздушных флотов Германии. Всего до девятисот самолетов. Авиачасти базировались на аэродромных узлах в районах Минска, Бреста, Люблина. И Барановичей. Знакомые Артему места. Он помнил, что здесь творилось в июне сорок первого. Жаль, что ему так и не удалось тогда подняться в воздух. Зато в сорок четвертом небо Белоруссии было распахнуто для него. Скоро он снова будет на фронте…
Четвертого июня дивизии было предписано влиться в состав родной шестнадцатой армии. А пятого – в штаб соединения прибыл новый офицер. Молодцеватый, щеголеватый полковник с двумя орденами Боевого Красного Знамени на груди. Новенькая форма старшего комсостава сидела на нем как влитая. Сам сияет как медный котелок, глаза горят. Но на губах блуждает скользкая улыбка.
– Товарищ подполковник, полковник Телегин для дальнейшего прохождения службы прибыл, – отрапортовал он.
Он должен был доложить, что прибыл в распоряжение подполковника Гудимова. Но он прибыл для прохождения службы… Почему он так сказал?
Дивизия шла на фронт без одного командира полка. Вернее, командир был, но временно исполняющий обязанности. Такая же ситуация была и с самим командиром дивизии. Артема так и не утвердили на этой должности. Но все к этому шло… Сам командующий армией обещал…
Артем решил, что новый офицер прибыл в качестве нового командира полка. Но он жестоко ошибся. В предписании значилось, что полковник Телегин назначен на должность командира дивизии.
– Вот так-то, товарищ подполковник, придется вам уступить свое место, – вроде как сожалея о происшедшем, сказал полковник. Но в его голосе проскальзывали нотки торжества. – Приказ о моем назначении подписан командующим ВВС РККА…
Артем с трудом сохранил невозмутимость на лице. Очень трудно казаться спокойным, когда тебя как щенка за шкирку вышвыривают за дверь. Он полгода командует дивизией. За это время он два раза был отмечен в приказе Верховного Главнокомандующего, был награжден боевым орденом. Под его началом дивизия восстановила свои силы, превратилась в единый боевой организм. И вот тебе на, какой-то молодец на белом коне с непонятным приказом в зубах. На все готовенькое явился…
Артему пришлось потрудиться, чтобы связаться со штабом армии. Начальник штаба с прискорбием подтвердил, что действительно полковник Телегин назначен командиром его дивизии. Артем же должен приступить к исполнению прежних обязанностей – заместителя командира по боевой подготовке…
– Ну что ж, хорошо хоть в запасной полк не отправляют, – с мрачной иронией усмехнулся он. – Главное, что летать будем…
– Будете летать, подполковник, будете! – сказал, как разрешил, полковник. – Ну что ж, освобождайте место, раз уж получили подтверждение…
Что-то неестественное чувствовалось в этом назначении. Дивизия убывала на фронт, а тут новый командир. А ведь коней на переправах не меняют… Что ж, начальству видней.
Видимо, полковник Телегин более соответствовал высокой должности, чем дважды Герой Советского Союза Артем Гудимов. Да, наверное, так оно и есть.
Свой боевой путь Телегин начал на Халхин-Голе. Вернулся из Монголии в звании капитана, с орденом Боевого Красного Знамени на груди. Войну встретил в звании майора, в должности командира эскадрильи. В боях за Киев сбил самолет противника. Был ранен, отправлен в тыл, благодаря чему избежал окружения. В госпитале был награжден вторым орденом, хотя оснований для этого вроде бы не было. В те времена правительственная награда вручалась за три сбитых самолета. Может быть, вверенная ему эскадрилья сбила в бою не менее пятнадцати самолетов противника и потеряла при этом более трех машин? Вряд ли, хотя кто его знает. Может, ранение сыграло свою роль? Или чья-то поддержка сверху….
После госпиталя уже не майор, а подполковник Телегин получил новое назначение. На Дальневосточный фронт. Где принял полк. Задача перед ним стояла очень ответственная – быть в готовности отразить нападение японских милитаристов. Видно, на этом поприще он добился очень больших успехов, потому как в начале сорок третьего года был назначен начальником штаба авиадивизии смешанного состава. В том же году был направлен в Москву на ускоренные курсы академии Генерального Штаба. Все правильно, стране нужны высококвалифицированные командиры. Таким командиром и стал Телегин. Только надо было отправляться на Восточный фронт, а не на Западный. Но, видимо, новоиспеченный полковник посчитал, что сейчас воевать с немцами не так опасно, как в сорок первом. Тем более он шел на повышение. А скорее всего, кто-то его толкал. А как иначе можно было сделать столь стремительную карьеру. Всего за три года был проделан путь от командира эскадрильи до командира дивизии. И это вдали от театра боевых действий. Ну, если не считать, первого месяца войны…
Артем с первого дня почувствовал ревнивое к себе отношение со стороны нового командира. Телегин строго очертил круг его обязанностей – боевая подготовка, и все. Управление дивизией, планы боевых действий, взаимодействие с другими соединениями, размещение полков на новых аэродромах, маскировка позиций, организация обороны – все это он взял на себя. Как же, он же закончил курсы самой главной в стране академии. А ведь известно, что в академиях дураков не держат…
Войска фронта и авиация воздушной армии готовились к решающему наступлению. Но дивизия приступила к выполнению задач сразу же по прибытии к месту дислокации. Штурмовая и бомбардировочная авиация наносила воздушные удары по скоплениям вражеской техники. Истребители вылетали на их сопровождение, на прикрытие наземных войск. Велась интенсивная разведка.
Инженерно-аэродромное обеспечение и материально-техническое снабжение в дивизии было на высоте. Но в этом заслуга главного инженера дивизии и командиров полков. К тому же командование армии уделяло этому вопросу огромное внимание. Семь инженерно-аэродромных батальонов, сорок шесть аэродромно-технических рот, сорок семь батальонов технического обеспечения… Такими можно было создать разветвленную сеть аэродромных узлов. Работа была проделана огромная. Почти каждый полк получил свой аэродром, да еще с развернутыми тылами. Усиленно строились ложные аэродромы, тактика применение которых оправдала себя еще на Курской дуге. На аэродромах были созданы запасы горючего и боеприпасов на пятнадцать-двадцать дней боевых действий, развертывались полевые ремонтные мастерские. Огромное внимание уделялось маскировке и обороне аэродромов, борьбе с воздушными разведчиками.
Полковник Телегин с ходу провалил несколько боевых заданий по обнаружению и уничтожению немецких разведчиков. Он высылал самолеты на воздушное патрулирование. И как только они возвращались на аэродром, в небо поднимались фашистские «рамы». К моменту появления новых групп разведчики уже исчезали.
Артем решил, что так дальше продолжаться не может.
– Товарищ полковник, надо изменить тактику, – предложил он свою помощь. – Надо организовать скрытные взлетные площадки вдоль вверенного нам участка фронта, установить дежурство. Самолеты должны находиться в засаде на земле, а не в воздухе…
Он не открывал Америку. Такая тактика борьбы с разведчиками применялась еще под Курском. Но Телегин и слушать ничего не хотел.
– Рожденный летать, ползать не должен, – снисходительно посмотрел он на Артема. – Кстати, поступил приказ – самолеты «Як-3» к боевым действиям не привлекать…
Это не было новостью. Командование армии придерживало новые машины для решающего наступления.
