Альберт Зарипов - Афганистан. Гора Шабан
После одиннадцатого истошно-радостного крика, который издал ефрейтор-пулемётчик Билык… Товарищ прапорщик не выдержал и вошёл во внутренний дворик…
— Ермаков! — вкрадчивым тоном произнёс старшина. — Чего это у тебя с подчинёнными творится?
Наш сержант всё понял сразу, но истинной сути происходящего так и не раскрыл… Ну, не будет же уважаемый дембель говорить про то, что за время отсутствия товарища прапорщика страшно оголодали все… Не только молодые солдаты РГ № 613, а вся первая рота…
Вместо этого сержант Ермаков пояснил вполне нейтрально:
— Мы соскучились по вам, товарищ прапорщик!
— Да не может быть! — всё ещё недоверчиво произнёс старшина Акименко. — Вся группа?
В разговор старших опять встрял Коля Малый:
— Не то слово, товарищ прапорщик! — гаркнул порядком отощавший фазан. — Вся рота!
— Ну-ну… — проворчал старшина подразделения. — посмотрим-посмотрим…
— Так точно! — опять заорал Малый. — Честное слово!
— Вы только не уезжайте больше никуда! — попросил солдат Шпетный.
— Ни в свой Таганрог… — поддержал своего товарища Юра Дереш. — И вообще…
— Никуда! — сказало хором сразу несколько молодых голосов.
Конечно же, товарищ прапорщик поначалу нам не поверил… Но затем… Когда первая рота быстренько построилась на обед… Когда всё наше подразделение дружно орало строевую песню… Когда от нашего парадного шага дрожала земля… Тогда-то старшина Акименко поверил в то, что всё подразделение действительно по нему заскучало.
Товарищу прапорщику было невдомёк… Что на самом-то деле вся первая рота радовалась возвращению привычного уклада армейской жизни… А сейчас мы демонстрировали ему всё то, чего нам совершенно не хотелось показывать одному» временно исполняющему обязанности старшины первой роты»… То есть этому сержанту Алиеву… А вот ради товарища прапорщика мы могли всё!.. И пройтись чётким строевым шагом… И образцово пропеть военную песню… И на счёт «Стой — раз — два!» замереть перед столовой всем подразделением… Будто сейчас остановилось не сто солдат, а всего лишь один…
И в столовой нашего старшину поджидало большое удивление… Ведь все молодые бойцы поуже укоренившейся привычке не садились за столы без соответствующей команды товарища прапорщика… Что и для раздатчиков пищи требуется его личное приказание… Что во время приёма пищи практически никто не разговаривает… А только лишь…
ЕСТ-ЕСТ-ЕСТ…
Ну, естественно… Товарищ прапорщик поражался всеобщему аппетиту… Поэтому он нисколечко не возражал, когда у него попросили разрешения сбегать за добавкой…
— Супчик очень уж вкусный… — пояснил Билык.
— Пожалуйста, пожалуйста! — говорил Акименко. — Сколько хотите…
В сторону кухни потянулись добровольцы и с других столов… Даже молодые бойцы из второй группы покосились-покосились на своего сержанта Алиева, который невозмутимо поедал супчик-борщик… Словом, и духи из Алиевской группы умчались за добавкой.
Наш обед продлился минут тридцать… А старшина роты всё ждал и ждал… Когда же мы, наконец-то, насытимся… И всё-таки он этого дождался… Борщ закончился и на кухне… Гречневая каша тоже… «Приказала долго жить…» На компот добавки не было в принципе… Даже сухофрукты, остававшиеся на дне большого варочного котла… И те выскребли… А потом и съели…
— Всё! — скомандовал старшина роты. — Сколько можно жрать?! Выходи строиться!
— Мы не жрали… — нахально заявил дембель Тетюкин. — Мы ели…
Товарищ прапорщик за острым словом в карман не полез…
— Эх, ты! Видел бы ты себя со стороны! Пайпа долговязая… Иди-иди! Не мешай движению…
Сытый и довольный дед Лёнька побрёл к выходу… Вскоре вся рота построилась в общую колонну, чтобы отправиться в казарму…
— Левое плечо, шагом — марш!
От этой команды старшины Акименко мы пришли в самое настоящее умиление. Дело было в том, что до начала нашего свободного времени оставалось всего пять минут… Поэтому товарищ прапорщик решил вести роту не дальней дорогой, то есть к парадному входу казармы… А самой короткой… То есть к тыльному входу… До которого было всего-то пятьдесят метров…
— Стой! Раз-два! — скомандовал прапорщик Акименко, когда мы были у конечной точки нашего пути. — Разойдись!
И мы разошлись… То есть дружно бросились врассыпную… То есть с огромной радостью выполнили команду родного ротного старшины.
Спустя несколько минут у входа в каптёрку столпилось несколько солдат, которым позарез нужно было что-то выпросить-выклянчить и даже получить. Но их поджидал сильнейший конфуз. Прапорщик Акименко вышел на Свет Божий с книгой нарядов в руках… Его тут же обступили просители… Спустя пару минут бурных препирательств и объяснений, на что старшина отвечал неизменным своим предложением «поиграть на кожаной флейте»… У хозяина каптёрки терпение истощилось и он тут же принялся заполнять свою любимую книгу…
— Да я же только что в наряде по роте стоял! — возмущался Коля Малый.
Он уже по-настоящему жалел о своём намерении получить что-то у товарища прапорщика и боец Микола с самым разобиженным видом пошёл в казарму.
— Ничего не знаю! — хладнокровно говорил ему вслед товарищ старшина. — Я уже давно тебя не видел на тумбочке!
— Так вас же не было! — обескураженно произнёс ещё один свежезаписанный в дневальные.
— Тем более! — сказал, как отрезал, прапор.
На этом вся наша солдатская эйфория почти что закончилась. Всё вернулось «на круги свая».
На вечерней поверке старшина роты зачитывал список личного состава спокойно и размеренно. Под его поистине убаюкивающий голос всё наше подразделение вело себя очень тихо. Может быть потому, что всех объевшихся на ужине солдат страшно тянуло в сон. Но нам — молодым нельзя было клевать носом и мы стойко терпели последние минуты перед долгожданной командой» Отбой!».
Вот товарищ прапорщик остановился напротив меня, прочёл мою фамилию и я бодро ответил положенное «Я!». Но перед тем как поставить отметочку напротив моих данных, Акименко ещё раз взглянул на меня и осуждающе так изрёк…
— Ну, ты и пачку наел!..
Я слегка так растерялся от столь повышенного внимания к своей явно скромной персоне, но потом всё-таки нашёлся…
— Так точно, товарищ прапорщик! Наел!
Старшина роты посмотрел на меня более пристальней… Но так и не обнаружил во мне каких-либо дополнительных признаков солдатской нагловатости… После чего принялся дальше зачитывать список вечерней поверки.
Когда всё закончилось и прозвучала команда «Разойдись!», наш сержант Ермаков не спешил её продублировать…
— Зарипов! — заявил он, подходя прямо ко мне. — Ты чего так борзо со старшиной разговариваешь? А-а?
— Да я ничего такого не сказал, Серёг! — возразил я. — Только «Так точно!»…
Но замком взвод продолжал настаивать… Дескать, если я сейчас так себя веду с товарищем прапорщиком, то завтра вообще «опухну»… Я молчал, не зная что и ответить… Однако тут за меня заступился сержант Сорокин.
— Ермак, ну, чего ты докопался?! — произнёс Кар — Карыч со смехом. — просто прапор давно его не видел… с такой опухшей физиономией… вот и присмотрелся повнимательней…
Дембель Сорокин уже вышел из строя… Вслед за ним разбрелись Юрка Лебедев, Абдулла и даже Лёнька Пайпа…
— Ну, ладно… — проворчал сержант Ермаков. — Смотри у меня!.. Отбой, третий взвод!
Мы без всяких промедлений стали раздеваться… Затем в одних кальсонах побежали в умывальник, чтобы помыть на ночь свои ноженьки… Когда мы уже лежали в своих кроватях, наш ротный санинструктор Чух отправился выполнять свои служебные обязанности.
— Ноги поверх одеял! — командовал он. — Пальцы растопырить! Живо!
Военная наша молодёжь быстро выполнила приказание и Чухарев медленно пошёл вдоль кроватей, старательно всматриваясь в растопыренные пальчики… А поскольку все молодые спали на верхних ярусах, то наш санинструктор путешествовал прямо по табуретам, на которых уже были уложены кителя и брюки…Благо, что он сам тоже, вроде бы, помыл свои ноги…
Вскоре ежевечерняя проверка солдат на соблюдение санитарно-гигиенических норм закончилась. Свежих грибков-паразитов меж пальцев обнаружено не было… И теперь разрешалось улечься под солдатское одеяло…
И наконец-то, в казарме потушили свет, оставив гореть только тусклую синюю лампочку дежурного освещения…
— От-бой! — страшным басом произнёс новый дневальный Малый.
Теперь можно было и уснуть… Хотя нет… Ещё не все ритуалы были соблюдены…
— Духи! — проворчал суровый голос дедушки дембеля. — Вот и день прошёл!
— Ну, и хрен с ним! — дружным хором отвечали молодые духи.
Вот теперь-то точно можно было уснуть. Что мы и сделали.
