KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Георгий Брянцев - Конец Осиного гнезда (Рисунки В. Трубковича)

Георгий Брянцев - Конец Осиного гнезда (Рисунки В. Трубковича)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Георгий Брянцев, "Конец Осиного гнезда (Рисунки В. Трубковича)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

37. ТАНЯ ЕДЕТ ВО ФРАНКФУРТ-НА-МАЙНЕ

Ребята удачно окрестили свой лагерь Полюсом недоступности. Среди болот, раскинувшихся на сравнительно большой площади, стоял небольшой, метров двести в длину и немного меньше в ширину,сухой островок, заросший смешанным лесом.Тут росли сосны и ели,береза и ольха,орешник и дуб, осина и шиповник. Северная сторона острова, где лес рос особенно густо, была пологой и опускалась в болото, а южная кончалась отвесным десятиметровым обрывом.

В отвесной стене,замаскированной густым кустарником и толстенными, в руку человека, корнями, ребята вырыли и оборудовали под жилье вместительную пещеру. Перед входом устроили нечто вроде балкона. К пещере вели два хода: один сверху- с вершины обрыва, другой- снизу, с едва заметной на болоте тропинки.

— Сюда не всякий рискнет пробраться,- говорил мне Криворученко.- Первые дни мы ходили через болото не иначе, как по двое, а потом освоились. Теперь даже ночью ходим свободно.

За болотами тянулся густой смешанный лес с непроходимыми зарослями орешника, рябины, молодой березы, ольхи.

— Местечко это высмотрел и посоветовал нам Фома Филимонович,- сказал Криворученко. — Не ошибся дед!

Место действительно было очень удобное, поистине недоступное, но, к сожалению, не очень здоровое. Над болотными хлябями подолгу задерживался влажный туман, от них тянуло сыростью даже в жаркие дни. Вода и после кипячения отдавала тиной. Комары и гнус водились здесь тучами. По вечерам и ночам они ватагами толклись в воздухе, и все звенело от их жужжания. Но менять стоянку не имело смысла, тем более что задерживаться здесь надолго я не собирался. Мое задание было ограничено хотя и не совсем точными, но все же недолгими сроками.

В тот день,когда в лагерь должен был прийти Фома Филимонович,я, выражаясь официальным языком, окончательно принял на себя командование группой и провел с ребятами обстоятельную беседу.

Это происходило прохладным, росистым утром.

Мы проверили наличие имущества, оружия, боеприпасов, специальной техники, продуктов и взяли все на учет. Того, чем располагала группа, и того, что было сброшено в мешке, было вполне достаточно для выполнения поставленной перед нами задачи.

Затем я сказал Семену, что хочу осмотреть Полюс недоступности и подступы к нему. Мы обошли остров, а потом отправились через болото в лес.

В болоте гнездилось множество дичи. Кулички и бекасы выпархивали из-под самых ног.

И я невольно сказал:

— Вот бы сюда централочку!

Семен, шагавший рядом, тряхнул своим непокорным чубом, усмехнулся и сказал:

— Нет, мы ведем себя тихо.

— И правильно. А вблизи никто не появляется?

— Вблизи нет,- ответил Семен,- а вот на озере, километрах в семи отсюда, Березкин как-то видел двух крестьян. Рыбу ловили бреденьком. Но это было еще весной.

Дальше он рассказал мне, что группа помимо наблюдения за резиденцией Гюберта вела и обычную разведку. Ребята поочередно выходили в отдаленные населенные пункты и,называя себя партизанами, что было удобнее всего, беседовали с жителями и узнавали от них различные новости. Ребята также совершали вылазки на шоссейную дорогу и наблюдали за прохождением воинских транспортов. Все сведения передавались на Большую землю.

— А партизаны далеко?- поинтересовался я.

— Не особенно,- ответил Семен,- километров двенадцать.Столько же, сколько до шоссе, но в другую сторону. Логачев дважды проведывал их.

Обход занял около трех часов. Я получил полное представление о Полюсе недоступности.

Возвращались в лагерь проголодавшиеся, уставшие и еще издали заметили царившее там оживление. До нас доносился громкий говор, смех, а когда мы вышли из зарослей орешника, то увидели Фому Филимоновича в окружении Тани и ребят.

Они сидели у пылающего костра, под березой, где я впервые пришел в себя. Над огнем висел закопченный котел, из него валил пар.

Фома Филимонович, увидев меня, поднялся с земли и заторопился навстречу.

Он обнял меня и долго тискал, приговаривая:

— Заждался тебя, душа моя! Заждался! Грешным делом, подумывал, что не свидимся… Какой же ты чахлый!

— Маленько прихворнул,- ответил я, вглядываясь в подсушенное временем и заботами лицо старика.

— Слыхал,слыхал… Ребятки все рассказали. И угораздило же тебя влипнуть в это болото,пропади оно пропадом! — Старик покачал головой и потянул меня к костру.

— Ты надолго?- спросил я.

— Да часика на три…-ответил Кольчугин и обратился к Тане:- А ну-ка,дочка, давай глухаря налаживать.

Таня бегом бросилась в куст орешника и вернулась с ощипанным и выпотрошенным глухарем.

— Ну-ка, Мишутка,- обратился старик к Березкину,-спроворь мне листьев, да покрупнее. Живенько!

Березкин побежал выполнять поручение.

Фома Филимонович поглядел ему вслед, подмигнул мне и спросил:

— Как паря?

— Хорош!

Кольчугин усмехнулся и заметил:

— Сущий цыган… ни дать ни взять. И большой умелец.У него из рук ничего не вывалится!

Фома Филимонович поворошил палкой костер,сгреб в сторонку горящие поленья и золу и,вытащив из-за голенища большой нож, вырыл им в земле вместительную ямку, На самое дно ее он насыпал золы. Когда Березкин принес листья, старик аккуратно обернул в них глухаря, положил в ямку, засыпал ровным слоем золы и земли и передвинул костер на прежнее место.

— Вот так… — проговорил он, вытирая о траву нож.

В котле бурлило какое-то варево, и аппетитный запах щекотал ноздри.

Все расположились вокруг костра, смолистый дымок обкуривал нас и разгонял мошкару. Сквозь зеленые кружева ветвей проглядывало густо-синее безоблачное небо.

Фома Филимонович подвинулся, положил руку на мое колено и сказал:

— Значит, сон в руку выдался. Привиделось мне сегодня в ночь, будто я от тебя письмишко получил. И вручил мне его Похитун. Пришел- а ты уже тут.

— А как Похитун? — спросил я.

— А что Похитун? Он не живет. Прикидывается, что живет. Все мертвую закладывает. Съедает его винный червячок, съедает. Все свои беды и радости вином заливает. Пропащий человек! А мы с ним «душа в душу», Сошлись мы… Ты прав был, Кондратушка: надо… для пользы дела. Тьфу!…

— Ты что же, пешком?

— Зачем пешком,на кобылке!Я ее на заброшенном зимовье оставил.Стреножил и оставил. Пусть пасется. Сено ноне выдалось высокое, жирное. Хорош был бы укос.Э-хе-хе! И погодка стоит подходящая.Я кружным путем до зимовья ехал, а сюда, конечно, пешочком,с ружьишком. Пока шел, глухаря и двух тетерок взял…

Ребята внимательно слушали. Березкин тоже слушал, но по укоренившейся привычке был занят делом: накалял в огне тоненький железный прут, видимо обломок шомпола, и выжигал им какой-то замысловатый узор на очищенной от коры тросточке.Делал он это так, будто в этом состоял весь смысл его жизни.

Таня сидела возле деда. Она стала просто неузнаваемой. Жизнь на свежем воздухе, в лесу, преобразила ее. Она загорела, окрепла, возмужала, стала подвижнее. В ее спокойных и когда-то печальных глазах появился задорный, веселый блеск.

Семен Криворученко то и дело поглядывал на Таню. Сегодня, смущаясь и ища нужные слова, он сказал мне, что Таня- его невеста. Все уже решено и договорено: и друзья знают, и Фома Филимонович одобряет.

Что можно было сказать на это? Я был очень рад за обоих: ведь я так любил Семена, моего верного, близкого, боевого друга-товарища, и я успел полюбить нежную и отважную Танюшу. Хорошо, что они будут вместе. Я поздравил своего друга, пожелал ему большой любви и посоветовал беречь счастье.

Танюшу я не успел еще поздравить.Я надеялся, что подыщу для этого удобный случай, а пока спросил:

— А как же Таня попала на Полюс недоступности?

Ответил Фома Филимонович.Когда стало известно, что Опытная станция меняет свое место и Гюберт увозит с собой старика,встал вопрос о Тане.Оставлять ее одну в городе было опасно,брать с собой невозможно.Надо было найти какой-то выход, и, отя времени было мало, ребята сообща додумались.За несколько дней до перебазирования Опытной станции Фома Филимонович пробрался к Гюберту и заявил,что намерен отправить свою внучку в Германию.Пусть, мол, она поживет в такой великой стране, как Германия, поработает на первых порах, а потом, глядишь,и подучится чему-либо, а то и образование настоящее получит… Гюберт отнесся к просьбе Фомы Филимоновича положительно и поинтересовался, чем он может помочь. Кольчугин объяснил, что хорошо бы получить от Гюберта «бумаженцию»,которая дала бы внучке возможность добраться до Германии по-людски,в пассажирском поезде, а не в общем эшелоне. Он добавил, что внучка у него,как-никак, одна-единственная,да и сам он «служит верой и правдой». В тот же день Гюберт вручил Фоме Филимоновичу деньги и документы на индивидуальный проезд в город Франкфурт-на-Майне Кольчугиной Татьяне Фоминичне.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*