Райан Корнелиус - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев
Если транспорт 83-й приводил в замешательство соотечественников, то что уж говорить о немцах. Пока дивизия во весь опор неслась к Эльбе, майор Хейли Колер как-то услышал настойчивый автомобильный гудок. «Обгоняя всех, к нам сзади приближался «мерседес», — вспоминал майор. Капитан Джон Дж. Девенни тоже его увидел. Вот что говорил позже он: «Автомобиль стал обгонять нас, и я остолбенел, увидев, что это штабной немецкий автомобиль, битком набитый офицерами.
Пулеметным огнем «мерседес» остановили и ошарашенных немцев взяли в плен прямо в центре того, что они сочли одной из своих собственных колонн». «Мерседес», пребывавший в отличном состоянии, незамедлительно был перекрашен и введен в строй.
Генерал Мейкон решил, что 83-я дивизия должна быть первой пехотной дивизией, которая форсирует Эльбу и подойдет к Берлину. Соперничество между 83-й пехотной и 2-й бронетанковой было столь острым, что когда авангарды обеих дивизий 5 апреля одновременно вышли к реке Везер, то, по выражению Мейкона, «разгорелся серьезный спор из-за того, кому первыми форсировать реку». В конце концов был достигнут компромисс: дивизии переправились вместе, бок о бок. В штабе 83-й дивизии прошел слух, что генерал Уайт разгневался на «Бродячий цирк». «Ни одна чертова пехотная дивизия, — цитировали командира 2-й бронетанковой, — не придет к Эльбе раньше моей части».
2-я бронетанковая втянулась еще в одно соревнование. 5-я бронетанковая «Победная дивизия» продвигалась почти так же быстро, как колонны Уайта, и у ее солдат были собственные планы захвата немецкой столицы. «В то время стоял только один большой вопрос: кому первыми брать Берлин, — вспоминает полковник Гилберт Фарранд, начальник штаба 5-й бронетанковой дивизии. — Мы планировали форсировать Эльбу в Тангермюнде, Зандау, Арнебурге и Вербене. Мы слышали, что русские готовы наступать, поэтому подготовились на любой случай». Дивизия продвигалась так неуклонно, что, как вспоминает Фарранд, никто не спал по ночам больше четырех-пяти часов, а часто никто вовсе не спал. Из-за стабильности наступления штабом дивизии стала личная полугусеничная машина Фарранда. Неуклонному продвижению 5-й бронетанковой дивизии сильно помогло слабое сопротивление врага. «Наступление было не более чем арьергардными боями», — признал Фарранд, однако и здесь таилась смертельная опасность, как он обнаружил, когда его машину прошил снаряд.
84, 30 и 102-я пехотные дивизии тоже нацелились на Берлин. Усталые, грязные, питающиеся на ходу бойцы 9-й армии надеялись успеть к решающему удару. Сам темп наступления кружил головы. Однако, несмотря на отсутствие у немцев генерального плана обороны, временами случались и жестокие бои.
В некоторых районах немцы, прежде чем капитулировать, оказывали яростное сопротивление. Подполковник Роланд Коулб из 84-й дивизии «Лесорубов» подметил, что ожесточеннее всех сражаются разрозненные отряды эсэсовцев, которые прячутся в лесах и не дают покоя наступающим войскам. Бронетанковые колонны обычно обходили группы фанатиков, предоставляя расправляться с ними пехоте. Отчаянные стычки часто происходили в маленьких городках. В одном из них Коулб с ужасом обнаружил [229] детей от двенадцати лет и младше, управлявшихся с артиллерийскими орудиями. Не пожелав сдаться, они сражались до тех пор, пока все не погибли.
Не ему одному случалось испытывать шок. У гор Тевтобургский Лес (поросших лесами горных хребтов) майор Джеймс Ф. Холлингзуэрт, который вел авангард 2-й бронетанковой дивизии, оказался вдруг в окружении немецких танков. Его колонна вырвалась прямо на танковый полигон. К счастью для Холлингзуэрта, танки оказались старыми, с них давно сняли двигатели, однако пушки для обучения новобранцев оставили, и немцы быстро открыли огонь. Старший сержант Клайд Кули, ветеран Северной Африки и стрелок танка Холлингзуэрта, бросился в бой. Развернув свою башню, он расстрелял немецкий танк с полутора тысяч ярдов, затем, чуть повернув башню, подбил еще один танк в семидесяти пяти ярдах от первого. «Началось настоящее светопреставление», — как вспоминал Холлингзуэрт. Когда перестрелка закончилась, немецкий грузовик, забитый солдатами, помчался к шоссе, по которому двигалась колонна 2-й бронетанковой дивизии. Холлингзуэрт приказал своим людям подождать, пока грузовик попадет в прицел, и с 75 ярдов дал команду открыть огонь. Грузовик, изрешеченный пулеметными пулями 50-го калибра, вспыхнул, перевернулся и выбросил солдат на дорогу. Большинство из них ударились о землю уже мертвыми, но некоторые еще были живы и страшно кричали. Только когда Холлингзуэрт приблизился, чтобы осмотреть разорванные пулями тела, он обнаружил, что это немецкие женщины в форме подразделений, эквивалентных американскому женскому вспомогательному корпусу.
Предугадать степень ожесточенности сопротивления было совершенно невозможно. Многие немецкие части капитулировали без единого выстрела. Иногда немецкие войска еще двигались сквозь города и деревни, а бургомистры уже сдавались американским танкам и пехоте, зачастую всего в квартале от своих отступающих войск. В Детмольде, где был расположен один из самых больших немецких военных заводов, какой-то гражданский встретил танк подполковника Уилера Мерриама из батальона разведки 82-й дивизии, идущего в авангарде. Немецкий представитель заявил, что директор завода хочет сдаться. «Вокруг нас падали снаряды, — вспоминает Мерриам. — Перед заводом выстроились директор, управляющий и рабочие.
Директор произнес небольшую речь, объявляя о капитуляции, а затем подарил мне роскошный хромированный пистолет «маузер». В нескольких кварталах от завода Мерриам принял капитуляцию целой немецкой казначейской службы — вместе с огромным количеством банкнот. Однако через несколько часов американская пехота, следовавшая за Мерриамом, в том же городе вступила в затяжной, жестокий бой.
Детмольд, как оказалось, был центром тренировочного района СС. Похожие инциденты случались повсюду. В некоторых маленьких городках тишина капитуляции в одном конце вдруг нарушалась грохотом сражения всего несколькими кварталами дальше. На главной улице одного такого городка генерал Мейкон, командующий 83-й дивизией, «спокойно вошел в свой штаб через парадный вход, но, когда попытался выйти через заднюю дверь, пришлось прорываться с боем». На окраине другого городка солдат 30-й пехотной дивизии встретили немецкие солдаты с белыми носовыми платками, привязанными к штыкам винтовок, но их тут же расстреляли в спину из пулеметов продолжавшие сражаться эсэсовцы.
Изобретались новые способы обеспечения безопасности сдающихся в плен. Капитан Фрэнсис Шоммер из 83-й дивизии, бегло говоривший по-немецки, проводил процедуру капитуляции по телефону. Нацелив свой кольт 45-го калибра на свежепойманного бургомистра, Шоммер объяснял ему, что было бы «мудро позвонить бургомистру следующего городка и сообщить ему, что если он хочет, чтобы его городишко не смели с лица земли, то ему лучше бы сдаться прямо сейчас. Пусть прикажет всем жителям вывесить в окнах белые простыни, иначе…» Испуганный бургомистр обычно не артачился и говорил соседу, что американцы в его городе, у них сотни танков и пушек и тысячи, тысячи солдат. Обман снова и снова удавался.
По мере того как наступление набирало обороты, дороги все плотнее забивались моторизованными войсками, и бронированные колонны протискивались на восток мимо тысяч немецких военнопленных, плетущихся на запад. Не было времени даже на то, чтобы разобраться с пленными.
Изможденные и небритые, рядовые и офицеры вермахта тащились к Рейну без конвоя. Некоторые все еще несли оружие. Капеллан Бен Л. Роуз из 113-й легкомеханизированной группы помнит безнадежный взгляд двух офицеров, которые в полной парадной форме шли вдоль его колонны, «пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы остановиться и взять оружие, висевшее на их портупеях». Однако танкисты и солдаты мотострелковых подразделений, стремящиеся на восток, просто тыкали пальцами на запад.
Города и городки один за другим сдавались стремительно наступавшим войскам западных союзников. Мало кто раньше слышал их названия, да и, в любом случае, никто не оставался так долго, чтобы запоминать их. Минден, Бюккебург, Тюндерн и Штадхайген были всего лишь промежуточными пунктами на пути к Эльбе. Однако солдаты 3-й дивизии столкнулись со знакомым названием, таким знакомым, что большинство бойцов запомнили, как удивились, узнав, что такой городок действительно существует. Хамельн — городок Крысолова («дудочника в разноцветной одежде»), с помощью дудочки избавившего горожан от крыс. Самоубийственное сопротивление нескольких опорных пунктов, которые раньше обошла 2-я бронетанковая, и сильный ответный артиллерийской огонь 30-й дивизии превратили к
5 апреля хорошенькие домики и мощеные улочки сказочного городка во взорванные, обугленные руины. «На этот раз, — сказал полковник Уолтер М. Джонсон из 117-го полка, — мы выманили крыс другой дудочкой».
