Александр Проханов - Столкновение
— Нет, мы улетим сразу же после нашей беседы.
— Тогда прошу за мной.
Валид жестом дал понять своим спутникам, чтобы они оставались у самолета, и двинулся за инспектором.
Салим ан-Нуман привел его к двери, на которой висела табличка: «Местные авиалинии». Здесь он извлек из кармана ключ, отпер дверь и пропустил Валида вперед.
— Я вижу, вы подготовились к моему прилету, — сказал Валид, усаживаясь и кладя чемоданчик на стол перед собой.
— Признаться, я очень ждал вас. — Инспектор запер за собой дверь и сел напротив.
— Значит, вы знаете, о чем пойдет речь?
— Догадываюсь. — Ан-Нуман взглянул Валиду прямо в глаза. — В любом случае, о чем-то серьезном, раз для встречи со мной вы прилетели в Каир, да еще в разгар ночи.
— Вы правы, — согласился Валид.
Инспектор выжидающе смотрел на Валида, но тот не спешил начинать свой рассказ.
— Хорошо иметь личный самолет, — прервал затянувшуюся паузу ан-Нуман. — Можно быстро сделать массу дел. Например, прилететь в Каир для беседы. Вам стоит позавидовать.
— Это не мой самолет.
— Не ваш? А чей же?
— Слишком долго рассказывать. Скажем так: мне его одолжили.
— У вас друзья со средствами. Это тоже неплохо.
— Давайте перестанем играть в прятки. Если вы мне не доверяете, говорите прямо. Что касается меня, то будь я столь же недоверчив, никогда бы к вам не обратился.
— Вот и скажите, зачем вы обратились именно ко мне.
— На то есть две причины, любезный инспектор. Первая: вы раскрыли убийство человека, которого я хорошо знал и любил. Это Надия ас-Сафир.
Инспектор удовлетворенно кивнул. Одно из его предположений оказалось верным.
— Вторая: вы проявили себя в расследовании как честный человек, не останавливающийся перед трудностями, чтобы добраться до истины. И вот, мне показалось — из прочитанного о вас, — что Салим ан-Нуман принадлежит к той породе людей, которые, сказав «а», всегда говорят «б».
— Что вы имеете в виду?
— Сейчас поясню. Речь идет об убийстве в аз-Загазике. Вы, правда, не поймали убийцу, но вы определили его. Более того, поняли, что преступление не могло быть совершено в одиночку. Что убийце кто-то в Каире помогал, кто-то показал дом Надии в аз-Загазике. Мне кажется, эти люди тоже должны вас интересовать.
— То, что вы говорите, совершенно очевидно. Вместе с тем я не знаю, что еще, кроме поимки Одду, могло бы помочь найти его сообщников.
— То есть вы хотели бы, чтобы возмездие настигло убийц, но не знаете других путей к этому?
— Послушайте, Валид, кто из нас играет в прятки? Вы говорите, что знали Надию, а значит, и Халеда. Если у вас есть хоть какая-то информация, которая может помочь следствию, даю вам слово — она будет использована наилучшим образом.
— Рад слышать это, — сказал Валид. — Но успех следствия — еще не все. Есть и другая сторона вопроса. На мой взгляд, нужно, чтобы люди во всем мире узнали, что делали или готовятся делать с нами наши враги.
— Не могу не согласиться с вашими словами. Когда я понял, что убийца не Абдель Карим, мне стало ясно: недостаточно снять обвинение с невиновного человека. Важно раскрыть шайку убийц. Тем более, что эти негодяи убили молодую, красивую, умную женщину. Убили только за то, что она собиралась их разоблачить. Конечно, я постарался, чтобы расследование получило большой резонанс.
— А Халед?
— Что ж, он только получил свое.
— Халед мог искупить свою вину, — возразил Валид. — С ним хотели расправиться еще в Ливане — именно потому, что он восстал против Компании. Я это знаю. За несколько часов до отъезда Халеда и Надии в Египет я говорил с ней. Она рассказала мне все. Сначала я был в бешенстве — получалось, что мы три месяца укрывали преступника, иностранного шпиона, и не подозревали об этом. Но Надия убедила меня в том, что Халед не просто раскаялся — он решил объявить Компании войну. Только прежде хотел, чтобы Надия и девочка оказались в безопасности. Да и самому ему надо было уцелеть, чтобы бороться. Следующим шагом его должна была быть разоблачительная кампания в прессе. Он просил Надию свести его с людьми, которые могли бы в этом помочь.
— Слова — одно, дела — другое. Вряд ли у него хватило бы смелости воевать против собственных хозяев.
— У него хватило на это смелости.
Салим ан-Нуман вопросительно взглянул на Валида.
— Да, у него хватило смелости, — подтвердил тот. — Его исповедь явилась только началом. Но было и продолжение. Халед составил документ, в котором перечислил имена известных ему агентов, явки, пароли, фамилии американских дипломатов и журналистов, занимающихся шпионажем в странах арабского мира. Поверьте, он много знал. Поэтому и был для них так опасен.
— Вы, вероятно, имеете в виду тот самый документ, который был выкраден у друзей Надии?
— Да. Но все дело в том, что Надия передала им только копии.
Инспектор встрепенулся:
— А подлинник?
— Подлинник перед самым отъездом она вручила мне.
Салим ан-Нуман вскочил:
— Значит, этот документ…
— Он у меня. — Валид открыл чемоданчик и бросил на стол пачку бумаг. — Это, разумеется, ксерокопия.
Инспектор поднял со стола бумаги, торопливо пробежал их глазами. Потом сложил и сунул их в карман пиджака.
Оба направились к двери, когда внезапно раздался телефонный звонок.
Инспектор вернулся к столу, снял трубку и с минуту внимательно слушал. Затем бросил трубку на рычаг аппарата и обернулся к Валиду.
— Все, — сказал он. — Теперь ему не уйти.
— Кому? — не понял Валид.
— Мой помощник только что сообщил, что Интерпол блокировал гостиницу в Риме, где прячется Одду.
Хамсин натянул пуловер, затянул на шее шарф и, придав лицу беззаботное выражение, спустился по лестнице в холл. Там было пусто — лишь портье дремал за своей конторкой, подперев щеку рукой.
Хамсин открыл массивную входную дверь и вышел на улицу. Накрапывал мелкий дождь. В лужах и на крышах стоящих вдоль тротуара машин отражались огни фонарей. Где-то над ним потрескивала неоновая вывеска.
Он закурил сигарету, потоптался у входа и вернулся в холл. Все, что он хотел увидеть, он увидел. Знакомого «фиата» не было. Но метрах в сорока от входа стояла спортивная «лянча» с работающими дворниками. А на противоположной стороне темнела будто прилипшая к стене дома фигура.
Они взяли под наблюдение всю улицу, подумал Хамсин, идя к лестнице. Может быть, все-таки это парни из Интерпола? Впрочем, ему от этого не легче. Наоборот, если О’Коннор уже обнаружил их, то наверняка предпримет все, чтобы Хамсин не попал им в руки живым.
— Мистер Маккол?
Хамсин сделал уже несколько шагов по ступеням, когда наконец сообразил, что обращались к нему. Нехорошо, сказал он себе. Очень нехорошо. Я начинаю терять стабильность.
— Вам что-нибудь угодно, мистер Маккол? — с подчеркнутой предупредительностью спросил портье.
— Нет, благодарю… Что-то не спится.
Портье понимающе кивнул, улыбнулся.
В холле третьего этажа у окна, выходящего во внутренний двор, Хамсин задержался. С обеих сторон двор был стиснут боковыми крыльями здания гостиницы. Высокий глухой забор закрывал от него проезжую часть улицы, и только через открытые ворота виднелся мокрый асфальт.
А что если попробовать улизнуть через ворота, размышлял Хамсин. За забором, конечно, тоже могут оказаться ребята О’Коннора. Но вдруг повезет?
Хамсин обвел двор глазами. В тусклом свете прикрепленных к воротам лампочек серебрилась алюминиевая крыша грузовика-рефрижератора. Рядом на бетонных плитах громоздились коробки и небольшие металлические контейнеры.
Взгляд его продолжал скользить по двору, пока не остановился на узкой двери в самом конце левого крыла. Черный ход, догадался Хамсин. Там должна быть лестница.
Стараясь осторожно ступать, он прошел в торцевой коридор и отыскал нужную дверь. Дернул за ручку. Она не поддалась. На мгновение Хамсин пал духом. Но лишь на мгновение. Есть ведь еще второй этаж!
Там дверь оказалась незапертой. Зато внизу его ждало разочарование. Открыть дверь во двор голыми руками оказалось невозможно. Он был в мышеловке. В западне.
Хамсин посмотрел по сторонам в надежде, что ему попадется на глаза какой-нибудь предмет, с помощью которого он бы мог взломать дверь. И тут увидел, что под лестницей начинается низкий тоннель, ведущий куда-то в глубь здания.
Он не раздумывал. Пригнувшись, быстрыми шагами двинулся по тоннелю, стараясь не задеть головой мутные колбы ламп и не зацепиться за крепления бегущих вдоль стен пыльных труб.
Тоннель дважды менял направление. И каждый раз Хамсин останавливался, осторожно выглядывал из-за труб и шел дальше. Наконец он попал в тамбур с лебедкой подъемника в центре, а из тамбура — в просторное помещение, видимо, склад, через распахнутые ворота которого был виден борт рефрижератора. Рядом за дощатой перегородкой слышались невнятные голоса.
