Геннадий Падерин - На лезвии риска
За те пять лет, что работает в милиции, Виктору уже приходилось навещать по разным поводам морги. Казалось бы, должен привыкнуть, однако всякий раз при входе в это помещение испытывал к нему чувство неприязни, словно именно оно было повинно во всех на свете смертях. И еще: к чувству неприязни примешивалась махонькая, но все же ощутимая крупинка робости перед тем неведомым, что содержит в себе смерть для всякого живого существа.
С этим сложным чувством, мгновенно охватившим его, он и открыл дверь домика, заранее готовясь вдохнуть знакомый и неприятный для него запах формалина, карболки, нашатыря, хлорамина и еще черт знает каких дезинфицирующих составов. Однако вместо этого ноздри его ощутили аромат сигареты — она дымилась в зубах у невысокого седого человека в милицейской форме с блокнотом и карандашом в руках. Это был Федор Сергеевич Гавриленко, дежурный по райотделу. Увидев Виктора, он сказал, обращаясь к маленькой женщине, что склонилась над носилками, стоявшими прямо тут, в прихожке, в двух шагах от порога:
— Вот, я же вам говорил, Светлана Ивановна: Виктор себя ждать не заставит.
Светлана Ивановна Богданова, райотдельский следователь, повернула к Виктору смуглое лицо, молча кивнула ему и вновь склонилась над носилками. На носилках вытянулось длинное, уже окоченевшее тело мужчины — черные полуботинки, синий плащ, серые брюки, серый, забрызганный кровью пиджак, испачканная кровью клетчатая рубашка… Виктор заставил себя перевести взгляд с рубашки на лицо покойного и не увидел лица: сплошная рана. Видимо, машина проехала по голове.
От страшного этого зрелища Виктору сделалось не по себе, он принялся поспешно шарить по карманам. Но увы, все было рассчитано точно: заканчивая смену, он приканчивал обычно и взятую с собою полную пачку «Беломорканала».
— Хочешь сигарету? — предложил Гавриленко, от которого не укрылось, как видно, состояние Виктора.
— Кашель меня забивает от них, — сказал Виктор, тем не менее протягивая руку.
Глотнув едучего дыма, действительно закашлялся, но сумел подавить кашель и, вновь проходя взглядом по одежде несчастного, спросил у Светланы Ивановны:
— Обнаружили что-нибудь?
— Ничего существенного, — ответил за нее Гавриленко. — Ни следов протектора, ни следов краски — ничего!
— Удостоверение личности там, — вставила Светлана Ивановна, кивнув на столик в углу.
Виктор развернул синие корочки:
«Пассажирское автотранспортное предприятие № 4. Должность — слесарь. Ф. И. О. — Дементьев Геннадий Федорович».
— Четвертый автопарк — где это у нас?
— На Первомайке, — подсказал Федор Сергеевич. — Я уже думал над этим: зачем его, бедолагу, несло сюда, в Советский район: как-никак два десятка километров?
— Странная логика, — разогнулась Светлана Ивановна. — Мало ли зачем мог приехать человек: на свидание к девушке, в гости к приятелю, навестить родных…
— В представлении женщин мужская логика всегда выглядит странной, — посетовал, ни к кому не обращаясь, Гавриленко. — А только объясните мне, будьте добры, почему он поехал в столь позднее время? Что, это пятница, конец рабочей недели? Или суббота?..
Теперь он адресовал свой вопрос к нему, Виктору, но Виктор не успел ответить: Светлана Ивановна спросила — и опять у него же:
— Разве мы уже установили час, когда именно был сбит этот человек? Нам известно, насколько я понимаю, лишь время, когда его доставили сюда…
Виктор понял, что пора вмешаться.
— А кто подобрал его? — спросил он у Федора Сергеевича. — И где?
— Автобус видел у крыльца? — вопросом ответил Гавриленко.
— Стоит.
— На нем и был доставлен труп. Водитель сказал, что обнаружил его, проезжая по Ветлужской, в том месте, где строится новая пятиэтажка.
— А где водитель?
— Домой, надо думать, ушел.
— Вы говорили с ним?
— Нет, уже не застали, это я со слов медсестры, — Гавриленко полистал блокнот, добавил: — Номер я записал на всякий случай: ЗИЛ-158 № 40–60 НСК.
Он прикурил новую сигарету, вопросительно поглядел на Светлану Ивановну. Та пожала плечами:
— Собственно, здесь мы ничего не установим: осмотр тела результатов не дал, а иные источники — вне больницы.
— Я к тому и веду, — пояснил Гавриленко, — не пора ли, мол, на место происшествия?
2Подъезжая к строящейся пятиэтажке, Виктор еще издали, несмотря на ночную тьму, рассмотрел человека, топтавшегося на обочине дороги, возле ограждавшего стройку забора.
«Да это же постовой!» — опознал Виктор, подъехав поближе, и его осенила запоздалая догадка: Гавриленко распорядился выставить охрану… Соображает старик!
— Как тут? — обратился Федор Сергеевич к постовому, выходя из машины.
— Все в полной неприкосновенности, товарищ старший лейтенант. В каком виде я застал, так все и осталось.
Гавриленко поблагодарил постового, отпустил его.
Приступили к осмотру. Ветлужская делала тут широкий вираж — огибала заболоченный пустырь, прижав выгнувшийся бок свой к забору новостройки. Этакая асфальтированная кривулина, оробевшая перед пустырем; и на самом выгибе кривулины, возле поребрика, — загустевшая лужа крови.
— Посвети, — попросил Гавриленко, доставая рулетку.
Виктор включил фонарик, помог обмерить страшную лужу. Гавриленко достал блокнот, записал: 1 м X 70 см.
— Здесь она его и настигла, костлявая.
— Навряд ли здесь, — подошла Светлана Ивановна. — Я осмотрела асфальт выше по дороге и…
— Вечно вы со мной спорите, — недовольно перебил Гавриленко и тут же попросил нетерпеливо: — Ну, рассказывайте же, что вы там обнаружили?
— Может быть, лучше показать?
Светлана Ивановна провела их метров на двадцать выше по дороге, посветила фонариком: пыль, сбившаяся в виде валика вдоль всего поребрика, была в этом месте порушена, а в направлении страшной лужи, на протяжении всех двадцати метров, разметена по асфальту, будто здесь проволокли куль с песком.
— Пожалуй, вы правы, Светлана Ивановна, — признал Гавриленко, — сбила она его выше, а потом волокла, пока тормоза не сработали, и где он остался лежать, тут и натекла кровь.
Измерили расстояние от места удара до натека: 21 метр. Потом обследовали участок дороги ниже натека, но никаких следов больше не обнаружилось. Светлана Ивановна и Гавриленко вернулись обратно, а Виктор прошел еще вперед — к темневшему у левой обочины непонятному предмету. Оказалось, это подвесная лесенка, сваренная из обрезков водопроводной трубы, — такие обычно цепляют к задним бортам грузовых машин, приспособленных для перевозки людей.
Она лежала тотчас за выбоиной, что пересекала поперек всю проезжую часть улицы — от поребрика до поребрика. Видно, в этом месте проходила под землей какая-то траншея, грунт со временем просел, асфальт потрескался и раскрошился — и вот вам непредвиденный трамплин для испытания на прочность автомобильных рессор.
Виктор окликнул спутников. Светлана Ивановна и Гавриленко осмотрели находку, замерили расстояние от нее до места, где пролилась кровь, — 38 метров.
— Стремянку надо будет включить в протокол, — сказал Федор Сергеевич, делая пометку в блокноте. — Мне теперь так картина представляется: сбив пешехода, водитель испугался, метнулся на противоположную сторону дороги и наддал; тормозить перед выбоиной было уже некогда, он перемахнул через нее с ходу, и машину так тряхануло, что, несмотря на эти большие крючья, лестница сорвалась с борта. Можно допустить, что водитель слышал, как она грохнулась на асфальт, но тут уж не до нее — скорей, скорей подальше от злополучного места.
— Скорей подальше, — с горечью подхватила Светлана Ивановна, — скорей подальше вместо того, чтобы остановиться, оказать пострадавшему помощь… Какая все-таки подлость!
Виктор подобрал стремянку, отнес к себе в машину.
— Видимо, так все и было, — согласился он с выводами Федора Сергеевича. — Водитель испугался ответственности и поскорее удрал… Только одного я не пойму: зачем этого-то горемыку вынесло на проезжую часть? И главное, в таком месте — ни остановки автобуса тут, ни жилья…
— Положим, до жилья отсюда рукой подать, — возразил Гавриленко. — Вон же, сразу после забора дома начинаются. Да и на задах у стройки, как видишь, большой дом.
— Как раз из этого дома он и мог выйти, — поддержала Светлана Ивановна. — А чтобы не колесить вокруг стройплощадки, пересек ее напрямую.
Она вернулась к забору, прошлась вдоль него.
— Идите-ка, взгляните, — позвала их, — Вот он и лаз.
В заборе и в самом деле были выломаны две доски, на нижней поперечине темнела грязь: кто-то скребнул подошвой.
— Да, пожалуй, все так, — опять согласился Виктор. — Через эту дыру он вылез, прошел вдоль дороги вперед, а тут машина…
