Михаил Аношкин - Уральский парень
— Люсенька, — попросила Мария Петровна, — согрей, пожалуйста, чай.
Она села напротив Балашова и поставила перед собой маленькую шкатулку.
— Девушки сказали, что тебя зовут Володей. Так я тебя и буду называть. Хорошо?
Он кивнул головой. В горле застряло что-то сухое, а прокашляться стеснялся.
— Меня, Володя, интересует всего лишь один вопрос. — Мария Петровна взглянула на него глазами, полными печали, открыла шкатулку, достала медальон… тот самый, который он подарил Гале. — Где ты взял его, Володя?
— Нашел, — прохрипел он.
— Очень прошу рассказать: где, когда. Для меня это крайне важно.
Балашов прокашлялся в кулак и, путаясь, рассказал историю находки. Вернулась из кухни Люся, пристроилась рядом с матерью, прижавшись головой к ее плечу. Как они похожи! В молодости Мария Петровна была, видимо, такой же красавицей, как теперь дочь.
— Портсигар у тебя здесь?
Володя отдал портсигар Воронцовой. У нее дрожали пальцы. Открыв портсигар, она спросила глухим голосом:
— Ты догадываешься, что означают эти буквы — «БМВ?»
— Нет.
— Они означают: Борис Михайлович Воронцов.
Он взглянул на Марию Петровну:
— Выходит…
— Да. Это портсигар моего мужа. А медальон мой.
Галя перебирала кисточки скатерти. Люся смотрела на Володю — в глазах ее закипали слезы. Мария Петровна левой рукой поправила у виска волосы и вернула портсигар Балашову.
— Портсигар можешь взять на память, — и видя, что Володя растерян и хочет отказаться, настояла: — Бери.
Зябко передернув плечами, она продолжала:
— Борис Михайлович погиб три года назад. Он был геологом. Говорили, что с двумя рабочими геологической партии он попал в трясину. Первым провалился рабочий. Борис Михайлович поспешил ему на помощь. Успел бросить жердь, но и сам угодил в «окно» — в гиблое место. Другой растерялся. Поблизости никого больше не оказалось. Первый рабочий выбрался, но спасти Бориса Михайловича не успел. Такова официальная версия. Но теперь меня смущает вот это обстоятельство: как портсигар и медальон очутились на шихане? Муж носил их всегда с собой. Борис Михайлович не курил. Портсигар ему достался от отца. Медальон брал с собой, как сувенир. Видите? — Она нажала невидимую кнопочку, и медальон раскрылся. В нем лежала маленькая фотокарточка. Можно подумать, что это Люся, но только при беглом взгляде. У женщины на фотографии глаза смеялись, были прекраснее, чем у Люси. Конечно же, это Мария Петровна в молодости.
— Но папа, — сказала Люся, — иногда оставлял портсигар в боковом кармашке рюкзака. Может быть, он и тогда оставил? А кто-нибудь утащил.
— Возможно, — согласилась Мария Петровна. — Возможно, что воришка взял его из рюкзака и спрятал. Но почему же за три года не сумел он забрать портсигар из тайника? Насколько я поняла Володю, место приметное, найти его нетрудно.
— Нетрудно, — подтвердил Балашов.
— Может быть, с воришкой за это время что-нибудь случилось? — предположила Галя.
— Не знаю.
Говорили долго. Люся собрала на стол. Сколько ни отказывался Володя, но пришлось-таки выпить чашку чаю. Когда вышли от Воронцовых, Володя покачал в раздумье головой:
— Надо же! Лучше бы ничего не находить!..
Вечер провели на заветном камне. Прощаясь, Галя спросила:
— Сколько же осталось?
— Девять дней, Галинка.
— Почему не год?
— Видно, пришла пора.
Ночью Володя думал о геологе Воронцове, которого никогда не видел.
6
Горком комсомола и военкомат устроили в городском саду вечер призывников. В летнем кинотеатре состоялся не то митинг, не то собрание. Выступили военный комиссар, комсомольский вожак Саша Родионов, а потом слово предоставили самим призывникам. И тут на трибуну взобрался Славка Миронов. Володя рот раскрыл от удивления. Славка ни словом не обмолвился, что готовится выступать. Хитрец! Володя наклонился к Гале и прошептал:
— И наш фантазер туда же! Оратор!
Славка, нимало не смущаясь, вытащил из кармана бумажку и принялся говорить по ней без запинки. Володя только головой крутил: ох и складно получается у фантазера! Галя, взглянув на Балашова, рассмеялась. Больно вид у него потешный.
Славка обещал добросовестно овладевать военной наукой, стать настоящим солдатом. Если же потребуется, не жалеть жизни, защищая Родину. Никто в этом длинном полутемном дощатом зале не предполагал, что меньше, чем через год, эти торжественные слова придется подтвердить в кровопролитных боях. Никто об этом не думал сейчас… Поэтому настроение было приподнятым, хотя и немного грустным от сознания близкой разлуки.
После митинга Володя и Галя бродили по аллеям. Славка не показывался.
На танцевальной площадке, как всегда, гремел духовой оркестр. В темном углу сада радостно всхлипывала гармошка и ей вторило несколько разрозненных голосов.
— Пить хочу, — попросила Галя. — Во рту пересохло.
Зашли в буфет. Там было людно. Володя полез без очереди, но поднялся невообразимый гвалт. Пришлось отступиться. И тут его окликнули:
— Эй, приятель!
Володя оглянулся: за столиком сидел Шишкин и приветливо улыбался. Володя поздоровался.
— Сто граммов? — спросил Шишкин. — Садись. Сейчас устрою.
— Лимонаду хотел купить.
— Проще пареной репы. Садись.
— Но я с девушкой.
— Еще лучше. Веди ее сюда. Я сейчас все организую.
Володя колебался, но Шишкин подтолкнул его:
— Зови, зови!
Он привел к столику Галю. Сели. Шишкин уже пробирался от буфетной стойки. В левой руке держал две стопки, в правой — бутылку лимонада, горлышко которой было накрыто стаканом. Все это он поставил на столик, присел рядом с Балашовым и улыбнулся:
— Полный порядок! Простите, не знаю, как вас, — обратился он к Гале. Она назвала себя. — А вас Володей звать, на Сугомаке слышал, запомнил.
Он налил Гале лимонаду, взял стопку с водкой, привычно стукнул ею по другой стопке, приглашая Володю выпить:
— За будущих солдат!
— Я не пью, — отозвался Балашов.
— Немного можно. Служба будет легче. Я вот тоже племяша провожаю. Куда-то удрал от меня. Пей, приятель!
Шишкин выпил водку одним глотком, поморщился и закусил ломтиком сыра. Володя собирался тоже выпить, но поймал строгий, осуждающий взгляд Гали и отставил стопку.
— Слабак! — покачал головой Шишкин. — Ладно, не пропадать же добру. — Он выпил водку из второй стопки, крякнул:
— Хороша!
Галя глазами звала Володю из буфета, но он считал уйти сразу неудобным. Шишкин, закусив, обратился к Балашову:
— Угощай, приятель, из своего портсигара.
Володя положил портсигар на стол. Шишкин закурил, пустил несколько сизых колец дыма и спросил:
— Работаешь-то где?
— На механическом.
— И приятель тоже?
— Нет, он десятиклассник.
— Наверно, серьезный парень?
— Кто его знает, — пожал плечами Балашов: ему не хотелось отвечать на этот вопрос определенно.
— У меня племяш такой же. Чуть что — в бутылку лезет. Вчера шутя говорю ему: «Ну, дорогой, служить тебе, как медному котелку». Так что ты думаешь: придрался к медному котелку — и все. Сегодня еще сердится. Сюда пришли вместе, куда-то смылся от меня. Не найду никак.
Шишкин заглянул в настежь открытое окно, налил Гале еще лимонаду, улыбнулся.
— Спасибо, — почему-то смутилась она.
— Много тогда нарыбачили? — обратился он к Балашову.
— Не особенно.
— Я, понимаешь, не люблю такую рыбалку: в час по рыбке. С тоски околеть можно. То ли дело с бреднем. Закинешь раз-другой, глядишь — пудик, а то и два рыбешки да всякой: и окуни, и щуки, и лини… — Шишкин снова выглянул в окно и вдруг закричал: — Эге-гей, Антон! Обожди, дорогой! — повернулся к Балашову, виновато улыбнулся: — Извини, племяша увидел. Счастливо! — махнул рукой, и Володя глазом не успел моргнуть, как Шишкина словно метлой вымело из буфета. Галя прыснула в кулак: смешной ей показалась поспешность Шишкина. Балашов лишь головой покачал.
— Допивай лимонад, — сказал он, — а я покурю и пойдем потанцуем.
Он полез в карман за портсигаром, но там его не было. Растерянно скользнул взглядом по столу и тут отчетливо вспомнил: портсигар лежал перед Шишкиным. Володя с шумом отодвинул стул, шепнул Гале:
— Жди здесь. Я мигом.
Шишкина догнал почти возле выхода из сада. Он шел с белобрысым парнем, наверно, с племянником. Володя тронул Шишкина за плечо. Тот обернулся, удивленно поднял брови.
— Хо! — воскликнул он. — Что случилось? Я, кажется, за все заплатил.
— Вы взяли портсигар.
— Какой портсигар?
— Мой.
— Что ты говоришь?! — вдруг расстроился Шишкин. — Вот беда какая! Сейчас проверю.
