Николай Бадеев - Принимаю бой
Вахтенный поднялся на палубу, крикнул в люк:
— Товарищ гвардии старший инженер-лейтенант, вас спрашивают!
Отец и сын крепко обнялись.
— Возьми меня юнгой на свой бронекатер, — попросил Олег. — В бою не подведу!
Командиру «БК-92» — так назывался корабль — старшему лейтенанту Чернозубову стройный, крепкий мальчишка с задорным блеском глаз понравился. Но чтобы зачислить в экипаж, требовалось разрешение командира дивизиона.
— Покажи-ка документы, — нарочито строго сказал комдив и, заметив недоуменный взгляд Олега, уточнил: — Справку об успеваемости.
В табеле по всем предметам была оценка «отлично».
— Молодец, — сказал комдив и, положив руку на плечо Олега, добавил: — Только помни: наш дивизион гвардейский. Ты не просто юнга, а гвардии юнга. Заниматься в школе между боями будешь?
— Честное пионерское!
— Боцман, выдать юнге бескозырку!
Еще несколько месяцев бронекатера стояли в Саратове, экипажи устраняли повреждения, полученные в Сталинградском сражении. Олег с утра уходил в школу, а после занятий изучал оружие, — его назначили помощником пулеметчика.
В январе 1944 года «речные танки» погрузили на железнодорожные платформы, эшелон направился в Киев, там корабли спустили в Днепр.
И снова Олег до обеда занимался в школе, а потом, выполнив в боевой рубке домашнее задание — отец строго проверял Олега, — шел к пулемету.
«Дорогая мамочка, — писал Олег Юлии Владиславовне, — учусь на «отлично». Служить на корабле мне очень нравится…»
«Экипаж полюбил Олежку, — сообщал ей Петр Ефимович. — Мальчик трудолюбивый, старательный…»
Самыми лучшими друзьями Олега были пулеметчик Алексей Куликов и парторг бронекатера комендор Набиюла Насыров. Первому исполнилось лишь двадцать лет, а на груди уже сверкала Золотая Звезда Героя Советского Союза. Разведчик, он уничтожил не один десяток гитлеровцев. А Насыров дрался под Одессой, у Севастополя — вся грудь в медалях.
Летом сорок четвертого года войска фронта начали наступление. Бронекатера поддерживали пехоту. Гвардейский дивизион вышел по реке Березине на подступы к городу Бобруйску, вокруг которого фашисты соорудили многочисленные огневые точки.
24 июня стрелковые части пошли на штурм города. На «БК-92» зазвучал колокол, призывая моряков на боевые посты. Бронекатер прорвался по реке в тыл противника и стал в упор расстреливать гитлеровцев.
Враг бешено огрызался, пулей ранило пулеметчика Косарева.
— Юнга! — крикнул командир. — Давай к пулемету! Бей гадов!
Из-под земляного холмика засверкали вспышки, пули защелкали по борту бронекатера. Юнга прицелился, нажал гашетку, пулемет затрясся в его руках. Длинная очередь — и дот замолчал.
Олег заметил — фашисты выкатили на берег орудие, зарядили. Мгновение, и они выстрелят по катеру. Еще одна длинная очередь — и вражеский расчет уничтожен.
По бронекатеру били танки, самоходные орудия, минометы. Над рекой стоял грохот разрывов, вокруг корабля вздымались столбы воды, обрушивались на палубу. А юнга стрелял и стрелял.
Когда Бобруйск был освобожден, газета Днепровской военной флотилии писала: «Даже бывалые, видавшие виды бойцы и те были удивлены храбростью своего юнги».
А парторг «БК-92» Насыров сделал такую запись в своем дневнике:
«Перед выходом на Бобруйск юнга Олег Ольховский поместил в «Боевом листке» заметку, — клялся Родине в любую минуту встретить врага смертельным свинцом. Замечательный наш юнга, любимец всех матросов сдержал слово. Он вел меткий огонь. В траншеях и укреплениях мы нашли немало мертвых фашистов. Все они погибли от пуль Олега».
Потом дивизион совершил по реке Припять рейс к городу Пинску.
Гитлеровцы превратили Пиоск в мощный узел сопротивления: десятки рядов колючей проволоки, множество артиллерийских и минометных батарей, пулеметных точек. Матросы решили прорваться на кораблях по Припяти в самый центр города и высадить там стрелковый полк, который ударит по врагу с тыла.
В ночь на 12 июля сорок четвертого года «БК-92», приняв на борт группу пехотинцев, рванулся вперед. Находившиеся на берегу фашисты открыли по нему огонь, но Олег Ольховский короткими очередями уничтожал расчеты вражеских орудий и пулеметов. Когда бронекатер подходил к центру города, Олег увидел группу автоматчиков, засевших за штабелем бревен. Юнга молниеносно повернул ствол пулемета и застрочил. Десант без потерь сошел на берег.
Бой с бронекатером вели три танка типа «тигр» и два самоходных орудия. Они маневрировали между кустами, ведя частый огонь.
Пушки бронекатера изрыгали пламя. Загорелся, свалился в канаву «тигр». К танку подбежало несколько фашистов. Олег срезал их пулеметной очередью. В машинном люке показалась голова отца. Он с гордостью наблюдал, как Олег расправлялся с гитлеровцами.
— Молодец, сынок!
Бронекатер стрелял из всех пушек и пулеметов. Загорелся и взорвался еще один фашистский танк, уничтожена самоходка.
Но и в «БК-92» попало несколько снарядов. Корабль накренился, в артиллерийской башне бушевал пожар.
Взрывная волна смахнула раненого командира за борт; на помощь ему бросился в воду матрос Лебедев. Фашисты тотчас открыли по ним огонь. Олег меткой очередью уничтожил автоматчиков.
Место командира занял механик Ольховский.
— Продолжать бой! — услышал юнга его голос.
Вдруг он увидел: отец упал на палубу.
— Папа! — закричал Олег. — Папочка! Я сейчас…
Он подбежал к отцу. Петр Ефимович был убит.
Из груди Олега вырвалось глухое рыдание, он бросился к пулемету. Слезы застилали глава, а он бил, бил… Прощай, отец, мы отомстим! Пулемет строчил и строчил.
Снаряд ударил в корму, заклинило руль. Течение сносило горящий корабль к берегу, занятому врагом. Фашисты высыпали к воде, взять в плен оставшихся в живых моряков, но с палубы раздалась длинная пулеметная очередь. Оставляя трупы, гитлеровцы кинулись в кусты.
Раздалось громкое «ура», десантники пошли в атаку. Когда солдаты поднялись на палубу приткнувшегося к берегу корабля, они увидели юнгу: пронзенный осколком, он повис на рукоятках умолкшего пулемета, не отняв руки от гашетки.
Однажды Юлия Владиславовна Ольховская пришла в музей необычно взволнованная.
— Только что приехала из Пинска, — сказала она. — И знаете где я там была? На «БК-92».
Трудящиеся Пинска разыскали героический корабль, отремонтировали его и водрузили на постамент, вблизи от места, где его экипаж совершил свой подвиг.
Юлия Владиславовна побывала на улице Ольховских и улице Набиюлы Насырова.
Она принесла в музей две красных коробочки, в них лежали ордена: Отечественной войны I степени — им посмертно был награжден Петр Ефимович, Отечественной войны II степени — орден сына.
Ордена теперь лежат рядом с колоколом.
«U-250» идет на дно
Известный художник-маринист разглядывал трофей с фашистской подводной лодки «U-250».
Задумав картину, он расспрашивал меня о подробностях потопления фашистской субмарины, а я советовал ему обратиться к одному художнику-иллюстратору, который…
— Зачем это? — недовольным тоном перебил он меня. — Я, знаете ли, сам тридцать с лишним годков в искусстве!
Летом 1944 года премьер-министр Великобритании Черчилль, выступая в Лондоне, говорил:
— Немецкие подводные лодки, вооруженные новым секретным оружием, нанесли нашему судоходству серьезные потери… Но, слава богу, под ударами кораблей его величества многие из них вынуждены покинуть Атлантику и уйти в свои базы.
И верно: немцы оставили Атлантический океан. Но они ушли не в свои гавани — они держали курс на Финский залив, на Кронштадт, на Ленинград…
В Кронштадт, где находился штаб Краснознаменного Балтийского флота, непрерывно поступали донесения разведки: десять новейших лодок противника быстро продвигались северной частью Финского залива к Карельскому перешейку.
За подводной десяткой внимательно следили в Берлине. Сам Гитлер ежечасно интересовался, когда же наконец лодки подойдут к Карельскому перешейку. Фюрер был раздражен: советские корабли в наступательных боях активно помогают сухопутным войскам. От прямых попаданий снарядов морских орудий бетонные доты раскалываются как орехи. Подводные лодки должны как можно скорее расправиться с русскими кораблями.
Субмарины спешили. В их рубках стояли самые опытные командиры, понаторевшие в атаках на английские и американские суда.
Впереди двигалась недавно построенная восьмисоттонная «U-250». Капитан-лейтенант Вернер Шмидт был очень горд: его лодка несла новое секретное оружие — «крапивник». Да, этот «крапивник» пребольно ожег английский и американский флоты, отправив на дно Атлантики множество боевых кораблей и транспортов. Сам гросс-адмирал Денниц сказал, что «крапивник» завоевал лавровый венок. А разгадать секрет «крапивника» ни англичане, ни американцы, как ни старались, не могли — для этого нужен сам «крапивник». Но чтобы иметь его, нужно «достать» подводную лодку. Англичане бросали на поиск германских субмарин, вооруженных секретным оружием, целые эскадры, но терпели фиаско. Теперь с «крапивником» предстоит познакомиться русским. Конечно, в мелководном Финском заливе действовать сложнее, чем в Атлантическом океане с его огромными глубинами. Но он, Шмидт, покажет, как нужно топить русских. Он уже имеет два Железных креста и здесь, несомненно, добудет третий. Может быть, очень может быть, рыцарский, с дубовыми листьями…
