Сергей Кольцов - Тихая разведка
— Бежим, сестренка! Я знаю все проходные дворы…
Чувствуя какое-то необъяснимое радостное возбуждение, влекомая подпольщиком, вооруженным немецким автоматом, она вбежала в длинный, заставленный битой мебелью коридор. Затем оказалась в каком-то дворике одноэтажного деревянного дома. Ее спутник, заметно заикаясь, тяжело, с присвистом дыша, стал говорить:
— Вот что, товарищ, Пантелея Акимовича — не ждите! Не придет. Он успел до прихода гестаповцев — это уже после вашего ухода на конспиративную квартиру — кое-что рассказать о вас — так… самую малость. Оставаться в Юдино вам никак нельзя. Теперь и контрразведка и гестапо перероют все вверх дном, чтобы найти виновников нападения на немецкий патруль. Ваше сходство со Штальберг просто опасно. И если кто из немцев или полицаев запомнил ваше лицо, считайте, что песенка останется недопетой. Но пока нам с вами повезло. Как вы понимаете, мне поручено обеспечить вашу безопасность при выходе из Юдино. Это все.
— Так… Только как вы понимаете мой приход сюда, в Юдино?
— Конечно, не с туристской целью. Я знаю о вашем задании. Вам нужна связь. Мы тоже думаем, как вам помочь. Я говорю о городском подпольном центре.
— Радиосвязь… Когда же она будет? И будет ли вообще? — разочарованно произнесла Коврова.
— Да! Твердо обещать этого, к сожалению, не можем. Понимаю, вы готовы идти на крайние меры. Мы тоже. Однако в пределах допустимого. Речь идет о сохранении нашей оставшейся группы. У нас тоже здесь немало дел. — Он помолчал, что-то прикидывая в мыслях, и потом сказал: — Вам бы где-нибудь переждать… Только не уверен. Находиться в этом дворике нежелательно. Жила здесь одна хорошая семья. Но, как говорится, прежде чем начинать строить дом, проверь — добрый ли у тебя будет сосед…
Что случилось с этой семьей, он так и не рассказал и повел ее к стоявшему в углу дворика флигелю. Перед дверью он чуть помедлил, прислушиваясь к легкому покашливанию кого-то там, в комнате, потом решительно увлек Коврову за собой. На столике слабо мигнул каганец. Комнатенка будто вся была наполнена блуждающими силуэтами. Едва различимый в полутьме, спиной к вошедшим стоял сгорбленный старик. Он обернулся, казалось, только потому, что сильнее замигал огонек фитиля в плоской консервной банке. Девушку еще сильнее насторожила обстановка таинственности, и она вдруг спросила сопровождающего:
— А как вас зовут?
— Игнатом, — ответил он сразу, будто давно ждал этого вопроса.
Снова послышалось покашливание, и можно было понять, что оно означает приветствие, если не пароль. Игнат положил руку на плечо старика, стоявшего перед ним ссутулившись, со взлохмаченными волосами. Выглядел он по-домашнему — в дырявых тапочках, черных шароварах и телогрейке-безрукавке поверх клетчатой рубашки.
— Он глухонемой, — представил Игнат старика. — Здесь вам безопаснее всего подождать меня. Сколько времени пройдет — сказать трудно. Только учтите — городок наш на особом положении, проверки — одна за другой. Нередко проводят и повторные облавы по тем же самым районам. За меня не беспокойтесь — не попадусь. Скоро комендантский час, но у меня ночной пропуск. Ждите. В крайнем случае старик вас предупредит. — И он выскользнул в дверь.
Коврова даже не успела спросить: как может предупредить ее глухонемой? Она присела к столу на что-то подобное табуретке, склонила отяжелевшую голову на скрещенные руки… В полутумане томительного ожидания — не только самого Игната, а и того, что должно последовать после его возвращения, — она чувствовала, что старик беспрестанно ходит по комнате, покашливает, иногда останавливается у открытой форточки и долго смотрит в глубь дворика. Несколько раз ей показалось, что он осторожно открывал фанерную дверь, долго не появлялся, но потом снова слышались его шаркающие шаги…
Глава девятнадцатая…Остановив автомашину у подъезда, Эмилия Штальберг стремительно вошла в охранное помещение своей резиденции. Она была явно не в духе. В комнате ее личной охраны висели шлейфы табачного дыма. Из-за стола, на котором стоял полевой телефон, поднялся и шагнул навстречу шарфюрер — молодой, с чистым привлекательным лицом.
— Что за кабак?! — резко бросила она в лицо дежурному.
— Хайль Гитлер! Шарфюрер Бруннер. Это оставил прежний состав охраны, штурмбанфюрер. Мы же только заступили. Нас двое, — заученно ответил шарфюрер.
Включив в своей комнате верхний свет и настольную лампу, Штальберг тут же обернулась на легкий нерешительный стук в дверь.
— Одну минуту! Входите!
В комнату шагнул тот же шарфюрер.
— Что вам угодно, шарфюрер? — нахмурив брови, недовольно спросила Штальберг..
— Вы оставили в машине ключ от зажигания.
— В следующий раз за такую вольность будете строго наказаны, впрочем, вы подали мне одну мысль… Как солдат фюрера вы в дружбе с автомобильной техникой?
— Военная специальность — водитель бронетранспортера.
— Вот, вот. Доверяю вам заправку «оппель-капитана». После автомобиль поставите на прежнее место. Даю вам на это тридцать минут. Что еще неясно в моем распоряжении?
— Но пост… — растерянно проговорил шарфюрер. — Пост оставлять не имею права.
— Исполняйте! Уж как-нибудь справлюсь с вашими обязанностями. Вы мне доверяете? — с легкой иронией спросила она. — И что же вы ждете?
— В приемной — начальник охраны штаба группы штурмбанфюрер СС Вернер. Он просит принять его.
— Разве штурмбанфюрер Вернер не знает, что у себя на квартире я никого не принимаю, как бы ни были срочны дела?
— Но, тем не менее, по его словам, он не может отложить визит.
— Пошлите штурмбанфюрера ко всем чертям. Мне нужен отдых. Хотя, постойте. Скажите, что я приму его. А вы уезжайте на заправку.
— Входите, штурмбанфюрер! — сухо произнесла Штальберг.
Начальник охраны штаба группы Ганс Вернер вошел стремительной походкой, вскидывая вверх руку для приветствия.
— Хайль Гитлер!
Был он невысок, строен, рыжеволос, с чуть раскосыми монгольского типа глазами и сухим энергичным лицом.
— Хайль! — сдержанно приветствовала его Штальберг.
— Тысячу извинений, штурмбанфюрер, что осмелился зайти к вам…
Несколько секунд они молча испытывающе смотрели друг другу в глаза.
— Ваш взгляд, штурмбанфюрер, способен превратить человека в статую. Какова цель вашего визита?
— Признаюсь сразу — весьма важные обстоятельства. Думаю, что подробности заинтересуют вас, штурмбанфюрер.
— Я внимательно слушаю вас.
Штальберг сидела у стола так, что свет от настольной лампы падал на нее сзади, и лицо ее оставалось в тени.
— Я всегда к вашим услугам. Разрешите называть вас фрейлейн Эмилия?
— Люблю откровенность, — кивнула головой Штальберг. — Но учтите, в вашем распоряжении мало времени. Я очень устала и хочу отдохнуть. Пощадите, Вернер!
— Дело в том, что я неоднократно звонил вам, но найти вас было невозможно.
— Но начальник гестапо штурмбанфюрер СС Крюгер отлично осведомлен о моих делах и точном местонахождении.
— Что этот Крюгер! — с недовольной гримасой на лице заметил Вернер…
— Послушайте, Ганс… Надеюсь, вы не откажетесь от рюмочки коньяка, — тоном гостеприимной хозяйки предложила Штальберг.
— Нахожусь на службе…
— Не паясничайте, штурмбанфюрер! Ведь окружающие вас не так наивны, как вы изволите полагать. К тому же ответственность беру на себя. Таких офицеров СС, как вы, фюрер хотел бы иметь побольше… Хайль Гитлер! Ведь ни для кого не секрет: группенфюрер Веллер весьма благосклонно относится к вашей персоне.
— В этом случае, как говорят в России, я — вольный казак!
— Именно так.
— О! — восторженно воскликнул Вернер, взглянув за раскрытые хозяйкой дверцы бара. — Что видят мои глаза?! — Он взял пузатую бутылку с яркой этикеткой, на светло-голубом фоне которой два священника в черных сутанах и красных камилавках на расстоянии вытянутой руки соприкасались друг с другом краями рюмочек-наперстков.
— Там внизу есть и не менее экзотические закуски, — подсказала Штальберг. — Поухаживайте за мной.
— Сухая колбаса болгарского производства… Голландские шпроты… Аргентинская тушенка. Благодарю. Я выбираю редчайший, многолетней выдержки французский коньяк «Два пастыря». Для вас что-нибудь полегче? Лечебный, целебный напиток «Рафаэль»? Не возражаете?
— За свой скорый отъезд, пожалуй, пригублю и я.
— Браво! Так поступает только чистокровная немка. Вы начинаете все больше нравиться мне, фрейлейн Эмилия. Жаль только… — крохотными глоточками смакуя коньяк, Вернер продолжил. — Я радуюсь тому, что наступил кратковременный отдых и время ничегонеделания. Вы разве не заметили, что в городке стало намного тише, меньше патрулей и вообще… Вам многое известно, больше, чем мне. Однако не все. Группенфюрер Веллер в двадцать ноль-ноль выехал совместно со своим штабом, двумя ротами моего батальона в войсковое полевое управление — район хутора Лесной. За ним потянулись и некоторые части гарнизона. Нас ожидают грандиозные события на фронте. План контрудара штаба группы «Метеор» принят и утвержден без изменений. Начальник штаба бригадный генерал Кейс условно реабилитирован. Отыскался и след унтерштурмфюрера Маллона. По пути в штаб группы «Метеор» он был похищен советской войсковой разведкой. На рассвете вчерашнего дня на одном из убитых русских разведчиков был обнаружен планшет Маллона со злополучной картой. Это произошло в районе старинного заброшенного монастыря. Двое из разведчиков ушли от возмездия. Находка дала толчок к утверждению ранее разработанного плана контрнаступления. Командующий очень хотел видеть вас. Кстати, радиостанция утром также сворачивается…
