Андрей Орлов - Штрафбат. Приказано уничтожить
– Здесь секретный объект, – поделился с товарищами Зорин. – Закрытый, так сказать, для общего пользования. Объект, что характерно, работает, и тех, кто в нем прописался, совершенно не волнует, что Грабовиц уже наш и в горах идут бои.
– Как это? – не понял Мишка.
Зорин скупо поведал о подслушанном разговоре.
– И вот такая у меня идея, мужики. Подозреваю, что бомбежка положение не исправит. Догоним наших, доложим – думаете, тут же вышлют батальон осназа, чтобы выяснили, что за хрень тут происходит? Все батальоны задействованы, немца бьют, от нас просто отмахнутся, на потом отложат. А скорее всего арестуют, как не выполнивших приказ, и тогда вообще все быльем порастет. Мертвые ребята не стоят перед глазами, мужики? Лично у меня стоят. За каким хреном они погибли? Да хотя бы ради их памяти мы обязаны… – Зорин замолчал.
– Развивай, развивай мысль, – подтолкнул Бойчук, – мы внимательно тебя слушаем. Вчетвером забраться на тщательно охраняемый секретный объект, выведать, что за секреты тут разводят, а там уж решать – будем уничтожать объект или самим пригодится? – Бойчук вяло рассмеялся. – У тебя дух не захватывает от перспектив, Зорин?
Звучало действительно не очень правдоподобно.
– Опасно, но крайне интересно, – задумчиво изрек Вершинин. – Имеется в этом что-то творческое, нестандартное, согласись, Леха? А знаешь, я «за». На объект мы можем не попасть, но пошататься по округе, разведать обстановку…
– Приказ был недвусмыслен, – мрачно сказал Алексей, – узнать, куда ведет дорога. А мы не знаем – значит, надо узнавать.
– Мы с тобой, – отмахнулся Бойчук. – И где только наша не пропадала. Гоберник, ты с нами?
– Разве я не солдат? – оскалился Гоберник, блеснув на удивление здоровыми зубами. – А вот признайся, Зорин, – он стер с лица улыбку, – теперь-то ты тоже понимаешь, каково это – когда твои бойцы погибли, а ты жив и должен жить с этим грузом?..Сошлись во мнении, что дорога, ведущая к объекту, по которой вчера не доехала полуторка, проходит где-то справа. Вершинин, пожав плечами, заявил, что ему и не нужно приходить к такому мнению, поскольку с этой дороги он и приполз. До нее отсюда метров сто. Передвигались, как по минному полю, активно используя складки местности. Гора представала в ином ракурсе – похожая на расколотое пополам яйцо с облезающей скорлупой. Вокруг природного феномена громоздились возвышенности пониже, но тоже нелепых очертаний. Было такое ощущение, что у скал имелись глаза и они настороженно следили за перемещениями чужаков, не зная, как на это реагировать. Двуногих наблюдателей пока не зафиксировали.
Показалась дорога – отдельные фрагменты проезжей части, просматриваемые за каменными развалами. Житейский опыт подсказывал, что подбираться ближе не стоит. Штрафники лежали за камнями, снедаемые каким-то благоговейным мистическим чувством, не имеющим определения. «Просто страшно, – по-простецки объяснил Бойчук. – Мистика тут какая-то ненашенская…» Воздух действительно был напоен чем-то недобрым. Сжималось сердце, подленький страх мотал душу, страх без причины. «Не шевелимся, – шептал Алексей, – только не шевелимся, и нам зачтется…»
И бог зачел им за долготерпение. Шевельнулись три бугорка на дальней стороне дороги – они практически сливались с местностью – преобразились в человеческие фигуры, одетые в серые камуфляжные комбинезоны. Спустились на проезжую часть, помогая друг другу, стащили капюшоны, обнажив форменные кепи с козырьками, и, настороженно озираясь по сторонам, отправились к повороту, исчезли за скалами.
– Внешнее охранение, – глухо поведал Зорин. – Вчера у них был приказ оттянуть все посты и дозоры к объекту. Стало быть, объект где-то рядом.
– Хрен бы его знал, где этот объект, – глухо отозвался Гоберник. – Наши подойдут – ведь даже не сообразят, что в двух шагах какая-то база.
– Эти трое, похоже, отправились в обход горы, – прошептал Вершинин. – Значит, через энное время возникнут перед нами. Других постов снаружи, возможно, нет. Если не хотим открывать себя раньше времени…
– …то должны их либо опередить, либо посидеть тут еще часок-другой… – пробормотал Бойчук, словно сам с собой разговаривая.
Короткими перебежками они поднялись выше, целясь в узкий просвет между скалами. Передвигаться приходилось короткими шажками, прижимаясь спинами к скале. Гоберник уже собрался нырнуть в пустоту, как там внутри что-то покатилось… он среагировал, оттолкнулся ногой, схватил противника за горло и ввалился вместе с ним в проем!
«Противник» бил ногами, мычал. Пришлось оттаскивать Гоберника силой, тот от бешенства совсем ослеп.
– Гоберник, ты что, охренел?! – шипел Антохин, надрывно кашляя и растирая покрасневшую шею. – Ты чего бросаешься?! Одичал, что ли?
Штрафники сдержанно захихикали. Испуганный Антохин – это было зрелище. Глаза отдельно от глазниц, волосы по стойке смирно, трясся, словно в агонию потихоньку впадал. На первый взгляд с бойцом все было в порядке – при оружии, одет по форме. Картину портил прохудившийся сапог – отклеилась подошва, и наружу выглядывала скомканная портянка.
– Ты что тут делаешь, Антохин? – опомнился Гоберник.
– Задачу поставленную выполняю, – проворчал боец, – выясняю, что за хрень тут у немцев творится.
– Ну и как, преуспел? – развеселился Мишка.
– Как сказать… – Антохин хмуро покосился на разведчика, – но ясный хрен, что какая-то хрень у немцев тут творится. Видел троих.
– Мы тоже видели, – вздохнул Зорин.
– А за горой строение, а на нем – маскировочная сетка, – гордо сообщил боец. – И немцы иногда оттуда выходят, чтобы патрулировать окрестности.
– Умница, – похвалил Зорин. – К нам не хочешь присоединиться? Или ты у нас теперь сам-сусам и проводишь собственную операцию?
– Да ладно вам, – смутился Антохин, – я же для общего дела старался, знал, что рано или поздно с вами встречусь.
– А почему не вышел по условному сигналу? – строго спросил Бойчук.
– По какому условному сигналу? – Молодой от удивления отвесил челюсть.
– Мда, – крякнул Бойчук, – не всем, как говорится, дано… Ладно, мужики, мы тут не сильно пошумели?
Несколько минут они хранили молчание, прислушиваясь к завыванию ветра. Демоны с символами «тысячелетнего рейха» на груди не слетались. Продвинулись еще на двадцать метров – лазеек между камнями уже не было, приходилось ползти по глыбам, рискуя переломать ноги. В какой-то из моментов вновь возникли «призраки» в камуфляже. Застыли, затаив дыхание. Охранение обогнуло объект и объявилось слева – освещенное вместе со скалой восходящим солнцем. Зорин мысленно возблагодарил Бога: чтобы заметить пятерых мужиков, не имеющих ничего общего с грудами известняка, на фоне солнца, нужно приложить изрядные старания. Эсэсовцы спрыгнули с небольшого обрыва и зашагали, не скрываясь, в сторону дороги – видимо, решили, что опасности, ввиду ее визуального отсутствия, не существует. Замыкающий внезапно притормозил, что-то бросил товарищам. Товарищи пожали плечами, второй небрежно отозвался через плечо. Двое неторопливо пошли дальше, а последний развернулся и затрусил в направлении камней, забрасывая автомат за спину и воюя с застежкой.
– Нужда прижала, – прокомментировал Вершинин.
Немец боком протиснулся в щель между камнями и пропал.
– Крупная нужда, – добавил Гоберник.
Зорин лихорадочно осмысливал увиденное. Вертелось что-то в голове… Безумие – пытаться взять этого парня. Товарищи по оружию в трех шагах, увидят, а если не увидят, все равно вернутся на поиски, придется ликвидировать, а это тоже не здорово, поскольку их хватятся… И все равно вертелось. Не просто так возникло это чувство. Чувствовалось присутствие постороннего, но кто тут лишний?
Мелькнуло что-то за камнями – но не фашист, кто-то другой… Тревога!
– Лежите здесь, – сипло бросил он, в горле пересохло. – Не вставайте, ждите! – И подался вперед, переползая с камня на камень. Он спешил – непоправимое еще не случилось, но вот-вот случится, у этого парня просто неистребимый талант! Он был уже рядом, когда послышался глухой стук и что-то треснуло. Возможно, и не черепная кость, но… «Поздно, – мысленно вздохнул Зорин. – Ну что ж, осталось только с юмором отнестись…»
У «таинственного мстителя» со слухом оказалось все в порядке. Алексей уже собрался сползти с наклонной плиты, когда над гребнем воздвиглась ошарашенная физиономия рядового Литвинова. И в занесенной руке крепко зажат окровавленный булыжник!
– Тс-с… – зачем-то приложил Зорин палец к губам, и по неясной причине именно этот нелепый жест подействовал. Литвинов от изумления выпучил глаза, опустил камень. – Молчи, не шевелись, понял? А то будет нам сейчас очередной несчастный случай… на производстве. Рот закрой, Литвинов, я сейчас спрыгну. Ты там что, комара убил?
Он перевалился на узкую площадку, окольцованную каменными громадами. Ничего себе, комар… Тело немца все еще судорожно подрагивало. Кровь заливала лицо. Расстегнуть комбинезон по «крупной нужде» фриц успел, а вот все остальное… С какой же силой надо было садануть по черепу? Зорин с невольным уважением окинул взглядом трясущегося «вредителя». До чего же везучий, черт…
