Дмитрий Калюжный - Житие Одинокова
— Не знаю, и не спрашивай. Молодая, у ней свои тайны. Не нашего ума. Да ты иди, иди, а то замёрзла я здесь с тобой.
— Минуточку… — не нравились ему эти ощущения беды. В точности как перед гибелью того старшего интенданта. С виду как обычно, но чуть поведёшь глазами — мнится, будто лицо у неё меняется. Эта двойственность пугала: он понимал, что соседка скоро умрёт. — Минуточку. Вы здесь, в доме, постоянно? То есть не служите нигде?
— А твоё какое дело, Вася?
— Никакого. Вы в этом доме всегда?
— Всегда, — она дёрнула плечом, открыла дверь квартиры. — Будь здоров.
— До свидания, Марь Сергеевна.
— Да-да. Иди.
Дверь хлопнула.
Василий спускался вниз в растерянности. Что с ним происходит, в конце концов? Если его видения — результат контузии, надо идти к доктору. А если так сказывается Господня воля, то в чём она? Предупреждать людей о близкой смерти? Вряд ли. Многие гибли или были ранены у него на глазах, а видений перед этим не было. А сегодня? Что плохого может случиться с этим домом и с Марией Сергеевной? Дом здоровенный, каменный, а Мария Сергеевна рвов не роет, на работу не ходит, питается, судя по виду, отменно… А вот Надюшка дверь открывала — всё с ней нормально. И про отца — никаких видений. Да и что с ними может случиться?.. Наверное, всё же надо сходить к доктору.
…В школе, преобразованной в казарму, продолжался праздник. Участникам завтрашнего парада помимо изрядного закусона выдали по стопке водки. Из радиодинамика доносилась песня:
Сегодня все стеной единой встали.
Пошли войска на подвиг боевой.
И нас ведёт к победам новым Сталин,
Великий вождь Отчизны дорогой.
Несколько бойцов под руководством майора Заболотного вносили в зал стулья и расставляли их рядами. Быстренько и Васю втянули в это дело. Майор ушёл созывать в зал всех, кто болтался на разных этажах. По окончании песни диктор объявил: «Начинаем трансляцию торжественного собрания, посвящённого 24-й годовщине Октябрьской социалистической революции. В президиуме торжественного собрания товарищи: Иосиф Виссарионович Сталин, Вячеслав Михайлович Молотов, Георгий Максимилианович Маленков, Семён Михайлович Будённый, Василий Прохорович Пронин. Присутствуют члены Политбюро ЦК партии и ГКО, известные военачальники, актив московской парторганизации, воины-фронтовики, ополченцы и другие».
Мы не дрогнем в бою за столицу свою,
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!
Командиры споро рассаживали бойцов по стульям.
Ровно в 18.30 председатель Моссовета В. П. Пронин открыл торжественное заседание и вскоре предоставил слово И. В. Сталину, объявив его не как первого секретаря ЦК ВКП(б), что было обычным во все прежние годы, а как председателя Государственного комитета обороны и Народного комиссара обороны СССР.
Говорил Сталин спокойно, деловым тоном:
«Истекший год явился не только годом мирного строительства, но и годом войны с немецко-фашистскими захватчиками, вероломно напавшими на нашу миролюбивую страну… В итоге четырёх месяцев войны… опасность для нашей страны не только не ослабла, а наоборот, ещё больше усилилась». Дальше он высмеял расчёты гитлеровских руководителей, задумавших блицкриг, недооценивших прочность советского строя. Процитировал изуверские приказы немецким солдатам, которыми их прямо нацеливали на совершение жестокостей, убийств и насилия. «Немецкие захватчики, — сказал Сталин, — хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же… они её получат. Никакой пощады немецким захватчикам. Смерть немецким оккупантам!»
Доклад Сталин закончил словами: «Наше дело правое — победа будет за нами!», после чего разразилась овация.
Затем выступали другие руководители, но бойцы в зале Васиной школы уже тихонечко обсуждали услышанное. Кандидат в члены ВКП(б) Толик Федотов шепнул Василию:
— Заметь, ни разу не упомянул партию. Всё народ да народ… Мрак, ваще…
После доклада начался концерт.
На бой! На бой! Назад, бойцы, ни шагу.
Назад ни шагу! Все пути вперёд.
Ведёт нас доблесть, мужество, отвага,
Любимый Сталин нас на бой ведёт!
Пред нами враг коварный и жестокий,
Он рушит всё в краю нам дорогом.
На бой! На бой! Исполнились все сроки,
Настал наш час победы над врагом.
Майор Заболотный приглушил звук радио, вышел, встал перед всеми. Объявил:
— Товарищи! Завтра вы, лучшие выпускники курсов подготовки младших командиров, разъедетесь по разным фронтам. Приказ о вашем распределении подписан товарищем Сталиным, он лично ознакомился с результатами, показанными вами на экзаменах. Но прежде чем отправиться на фронт, вам предстоит стать участниками парада на Красной площади, посвящённого Октябрьской революции. С этого момента и до выхода на парад покидать здание запрещено. А теперь — спать.
Из записных книжек Мирона Семёнова
Письмо в адрес И. С. Загребского
26/XII–66 г.
Уважаемый Иван Степанович!
Подробности событий, происходивших в ноябре 1941 года «под землёй», мне поведала мама Васи Одинокова. Не помню, говорил ли я Вам, но она ещё до войны работала в метро. Ходила в красной шапочке по перрону. А когда началась война и мужчин призвали в Армию, то на женщин возложили руководящую работу. В октябре она уже была назначена заместителем начальника станции «Маяковская».
По её словам, незадолго до 6 ноября к ним зачастили большие чины, от Кагановича до начальника Московского метрополитена Новикова. Они выбирали станцию глубокого залегания, где можно провести большое заседание. Смотрели, конечно, не только «Маяковскую». Её подруги с других станций рассказывали, что и у них бывали.
В связи с этими приготовлениями ей пришлось поселиться на работе.
В одну из последних перед праздником ночь на «Маяковскую» приехал сам И. В. Сталин, а с ним некоторые члены правительства. Она оробела, а товарищ Сталин сказал ей: «Да вы не бойтесь, всё будет хорошо». Он осмотрел платформу и решил, что для торжественного заседания она подходит лучше других.
Станцию уже давно, с лета, с начала бомбёжек, использовали как бомбоубежище. Бомбили в основном по ночам, и некоторые матери с детьми приходили ночевать. Здесь им казалось безопаснее, что было и на самом деле так. Кто-то приносил с собой хотя бы одеяльца, но многие лежали прямо на голом полу. Товарищ Сталин увидел это. Он был очень возмущён. Подозвал главу Моссовета Пронина и сказал: «Маленькие дети лежат с матерями прямо на холодном полу. Это безобразие. Как вы могли такое допустить?» Пронин обещал принять меры, и уже на другой день на станции метрополитена, которые использовали как бомбоубежища, завезли раскладные детские кроватки и матрасики.
Но на «Маяковской» персонал не смог использовать их сразу, потому что начали завозить ряды кресел из театров, соорудили сцену, поставили трибуну, в общем, станцию декорировали под зал театра. Вдоль платформы поставили поезда метро, в которых разместились гардеробы и буфеты с бесплатным угощением. Развесили флаги, полотнища с лозунгами, привезли цветы.
Анна Прокофьевна рассказала, что до начала заседания поднялась посмотреть, как там наверху, в вестибюле. Вышла ненадолго подышать свежим воздухом. Вся площадка перед станцией была заполнена машинами, и они продолжали прибывать. На улице и в вестибюле было очень людно, весело, радостно. Прибывали артисты: из Куйбышева прилетели солисты Большого театра Козловский, Рейзен, Барсова и другие. Она очень любила Козловского, взяла у него автограф.
Наконец, со стороны станции «Белорусская» подошли два моторных вагона, в которых приехали И. В. Сталин и другие руководители.
Васина мама подробно рассказала мне о том заседании. Она же присутствовала от начала до конца. И я в первой редакции своей книги сделал большую главу об этом, даже поместил речь товарища Сталина. Но потом я эту главу убрал — Вы понимаете, почему. Если захотите, я её Вам пришлю.
С уважением, Ваш Мир. В. Сем.…Выспаться толком не дали. Подняли, не было ещё и четырёх часов. А то и половины четвёртого. Василий встал, как чумной, только ледяная вода из крана и спасла: плеснул на себя, растёрся холстиной, подышал — проснулся наконец.
Выстроили в спортзале. Майор зачитал приказ: сегодня, 7 ноября 1941 года, в честь 24-й годовщины Октябрьской революции — военный парад на Красной площади в Москве. Начало парада в 8 часов утра. Командование парадом возложено на генерал-лейтенанта Артемьева, принимает парад заместитель наркома обороны СССР маршал Советского Союза Будённый.
