Владимир Богомолов - Момент истины (В августе сорок четвертого)
— Пожалуйста. — Мохов согласно кивнул головой.
— У разыскиваемых есть что передавать, и добытая информация подпирала и будет их подпирать, заставляя при всей очевидной осторожности дважды в неделю выходить в эфир. В то же время у них на исходе питание для рации, им срочно требуется новое. При двух последних пеленгациях зафиксировано нарастающее ослабление сигналов передатчика. Как явствует из текста последнего перехвата, в субботу, то есть завтра, или же в воскресенье — послезавтра — они ждут груз. За несколько часов до этого они должны получить подтверждение о предстоящей выброске. Каковы же будут или могут быть их действия?.. Если рация, как мы убеждены, в предполагаемом тайнике, то в субботу, то есть завтра, во второй половине дня им необходимо появиться там, в лесу, извлечь рацию, чтобы, отойдя по соображениям конспирации для маскировки на несколько километров в сторону — наверняка в пределах массива, — осуществить радиообмен и получить подтверждение. В этом случае, даже если подтверждение будет на воскресенье, что маловероятно, — немцам невыгодно держать их в лесу, в бездействии, целые сутки, — у нас реальный шанс взять их в субботу, то есть завтра. Если же они появятся в Шиловичском массиве в воскресенье, послезавтра, реальная возможность их поимки там, естественно, отдаляется на сутки… В любом случае они должны появиться предположительно от пятнадцати до семнадцати часов, чтобы, получив подтверждение, успеть засветло осмотреть место приемки и подготовить хворост для сигнальных костров… Безусловно, оптимально: взять их с поличным, с рацией, в начальный период их пребывания в лесу — до выхода в эфир. Безусловно, оптимально перед задержанием прокачать их на засаде с подстраховкой, попытаться заставить проявить свою суть — это уже залог или вероятная предпосылка незамедлительного получения момента истины!..[36] — заключил Поляков и улыбнулся. — Был бы момент истины, а костры мы и сами разложим!
— Ставить себя на место разыскиваемых — это разумно, — заметил Мохов. — А вы не думаете, что и они, в свою очередь, ставят себя на ваше место и стараются предусмотреть ваши действия и рассчитывают соответствующие контрходы?
— Думаем! Мы сегодня с начальником Управления часа полтора только этим и занимались, — с улыбкой сказал Поляков. — Проигрывали все возможные варианты. Естественно, игнорируя, вернее исключая, свое преимущество. Ведь они не знают, что их четырежды пеленговали, что у нас есть дешифровка перехватов и место выхода в эфир, что найден «додж» и жив Гусев. Они не знают, что мы располагаем о них определенными сведениями, а если и допускают такую возможность, то не в состоянии установить, какими именно.
— У меня вопрос… — проговорил инженер-полковник Никольский. — Вы убеждены и утверждаете, что шестнадцатого вечером после передачи с движения рация была возвращена в предполагаемый тайник в Шиловичском лесу. А вы не допускаете, что за эти двое суток ее могли взять оттуда, ее могли переправить в другое место?
— Мы исследовали и такую возможность. И пришли к выводу, что если это и произойдет, то наверняка только после приемки груза. Следовательно, рацию могут переместить — забрать оттуда совсем — не раньше чем завтра.
— Разрешите… — Майор Кирилюк перевел взгляд с Полякова на Мохова и обратно. — Вопрос о проведении войсковой операции в Шиловичском массиве вами не рассматривался?
— Нет. — Поляков нервно потянул носом. — В ближайшие двое суток, по крайней мере, он и не должен рассматриваться, даже возникать не должен!
— Это почему же?
— А что нам даст войсковая операция? — живо вступился Егоров.
— Хотя бы тайник, в котором, как вы полагаете, находится рация.
— Сомневаюсь! — Егоров недовольно насупился. — Отыскать тайник в таком лесу, как Шиловичский, очень и очень не просто!.. И потом, тайник сам по себе еще мало что значит. Нам нужны люди, нужен момент истины — от тайника с рацией его не получишь! Мы хотим при помощи тайника — на подходах к нему — взять ядро группы, и у нас есть реальный шанс завтра или послезавтра сделать это. Нам необходим момент истины, а войсковая операция, к вашему сведению, чаще всего дает трупы! И говорить о ней сейчас, сегодня просто нелепо! Оставьте эту свою ненужную мысль, майор, — посоветовал Кирилюку Егоров, с властным нахмуренным видом откинувшись на спинку кресла и барабаня массивными пальцами по краю стола, — я не желаю ее не то что обсуждать, даже выслушивать, извините, не желаю!
— А это не только моя мысль, — невозмутимо сообщил Кирилюк, уставясь в лицо Егорова большими светло-синими глазами. — О войсковой операции говорил генерал Колыбанов.
— Что говорил?! Конкретно!
— Алексей Николаевич, — вмешался Мохов, — не горячись… Колыбанов и генерал-полковник, когда я был у него перед вылетом, предложили по прибытии к вам изучить вопрос о возможности и целесообразности войсковой операции. Скорее всего эта мысль у них появилась после того, как им стало известно ваше предположение о наличии тайника в Шиловичском лесу.
— Не надо путать! Проводить войсковую операцию или изучать вопрос о ее целесообразности — это разные вещи! — Отодвинув кресло, Егоров стремительно поднял свое большое грузное тело и, выйдя из-за стола, двинулся по кабинету. — Могу вам сказать, чего мы достигнем войсковой операцией наверняка: создания перед Ставкой видимости нашей активности!.. Если докладывают, что розыском занимаются десятки человек, это по масштабам высокого начальства выглядит незначительно и может даже быть воспринято как недооценка или хуже того — халатность! Если же доложить, что только в одном месте привлечено несколько тысяч, это, конечно, впечатляет! Но впечатлять это может только людей некомпетентных, а мы-то с вами профессионалы! Так давайте определимся, давайте уясним, что для нас важнее: момент истины и «все концы» или же создание видимости нашей активности?.. Кстати, Николай Федорович, — Егоров повернулся к Полякову, — скажи, пожалуйста, чего и сколько нам потребовалось бы для войсковой операции?
— Для хорошей, качественной гребенки в Шиловичском лесу… с предварительным созданием надежного оперативного кольца… даже всего с одной цепью прочесывания нужно не менее четырех тысяч человек… — медленно, негромко и картавя сильнее обычного проговорил Поляков; от разговора о войсковой операции он нервничал и совсем по-кроличьи часто подергивал носом. — Чтобы блокировать массив синхронно, необходимо всех обеспечить автотранспортом. Это свыше двухсот грузовых машин… Потребуются также сотни две с половиной служебно-розыскных собак и сто пятьдесят — сто семьдесят минеров.
— Одной обычной цепи прочесывания недостаточно, — проходя мимо сидевших за столом, убежденно сказал Егоров. — Учтите, что лес — с чащобными участками, где видимость весьма ограничена. А отыскать надо не человека, а незаметный даже вблизи тайник.
— Какова площадь всего массива? — справился Мохов.
— Примерно шестьдесят квадратных километров.
— А периметр, протяженность опушек?
— Около сорока.
— Да-а, шутка сказать! — поморщился Мохов, делая заметки в своем блокноте.
— Вы слышали, сколько людей требуется для войсковой операции? — останавливаясь напротив Кирилюка, спросил Егоров. — А вы их нам привезли?
— Товарищ генерал, — понимающе улыбнулся Кирилюк. — Дело взято на контроль Ставкой. Вы только скажите — все забегают как посоленные! Да вам дивизию с передовой снимут!
— Ах, майор, майор… — покачал головой Егоров, подходя к окну. — Как для вас все просто!.. Завидую…
Несколько секунд он смотрел поверх занавески вдаль, на поле аэродрома, затем быстро обернулся и, с нескрываемой неприязнью глядя на Кирилюка, повыся голос, заявил:
— Я не то что дивизии — роты с передовой не хочу! И не возьму! Если вы, майор, подзабыли, могу напомнить: обязанность армии — воевать!.. А ловить шпионов — это моя обязанность! И моих подчиненных! И ваша тоже!!! — возбужденно вскричал Егоров, выбрасывая руку в сторону Кирилюка. — Хочу спросить, почему мы, профессионалы, будем перекладывать свою, сугубо свою ношу на плечи армии? По какому праву?!
Он снова зашагал по кабинету и уже более спокойным тоном, как бы в раздумье продолжал:
— Тут есть еще весьма существенный моральный аспект, о котором одни просто не знают, а другие обычно забывают… А следовало бы знать и помнить… В случае войсковой операции каждого из этих тысяч привлекаемых необходимо предупредить: это тебе не на передовой; даже если в тебя будут стрелять, даже если тебя будут убивать, ты должен взять их живыми!.. А ведь такое предупреждение фактически является приказом. Можно ли это требовать от армейских военнослужащих или даже от пограничников из частей по охране тыла фронта? — оборачиваясь к сидевшим за столом, спросил Егоров. — Я лично считаю, что нет, нельзя… Требовать это можно только от умеющих качать маятник, от чистильщиков! Это их привилегия, их удел…
