Хеммонд Иннес - Воздушная тревога
Он оглянулся через плечо, и я махнул рукой.
— Иди сюда, — позвал я. — Быстро! — И, не переводя духа, добавил, обращаясь к охраннику: — Не стреляй, все в порядке. Парень просто перепугался, что его поймали.
Мики остановился, не зная, как быть.
— Иди сюда! — снова позвал я, и он с большой неохотой затопал в нашу сторону.
Отпустив винтовку, часовой повернулся ко мне.
— Что тут творится? Может, тут есть еще кто-нибудь?
— Нет, только мы двое, — ответил я. — Да и убегал я не к бабе, а для того, чтобы добыть важную информацию о нацистских агентах.
— Ничего не выйдет, парень. — Часовой покачал головой. — Придется тебе рассказать всю правду капралу. Марш вперед!
Сказав правду, я лишился его сочувствия. Досадно. Но теперь уже ничего не поделаешь, остается лишь молить бога, чтобы капрал не оказался дураком.
Часовой шагнул ко мне за спину.
— Иди вон к тому блиндажу и не сворачивай.
Мики присоединился ко мне. Он еще не успел отдышаться.
— За каким чертом ты меня позвал? — сердито спросил он, шагая рядом. — Я бы мог удрать.
— Нет, — заявил я, — не мог.
— Я-то думал, что сведения и взаправду важные. Скажешь, не стоило рискнуть?
— Если бы тебя пристрелили, делу бы это не помогло, — произнес я. — С такого расстояния он бы не промазал.
Мики ничего не ответил, дальше мы пошли молча и выбрались на верхушку холма. Приземистый блиндаж в сотне ярдов к северу от нашего барака в лунном свете выглядел зловеще.
— Капрал! — закричал наш конвоир, когда мы приблизились к этому низкому строению из кирпича и бетона. — Капрал!
Дежурный капрал, пригнувшись, пролез через низкую дверь блиндажа и, моргая, чтобы прогнать сон, зашагал к нам. Для охранника он был маловат ростом. Волосы рыжие, в резких чертах лица сквозит ехидство. С таким будет нелегко.
— Что тут такое? — злобно спросил капрал с едва уловимым шотландским акцентом.
— Да вот, капрал, поймал двоих. Лезли в лагерь через проволоку. — Конвоир кивнул на меня: — Сперва этот парень сказал, что бегал в самоволку на свидание к своей девчонке. А потом, когда я окликнул второго, он заявил, что они смылись вместе, чтобы разнюхать про нацистских агентов. Говорят, они вон с того орудия.
Капрал смерил нас взглядом. У него были колючие, близко поставленные глазки.
— Фамилия и номер? — вопросил он.
— Хэнсон, — ответил я и назвал свой номер. Мики тоже сообщил все, что от него требовали. Затем капрал проверил наши бумаги и пропуска на аэродром.
— В порядке, — сказал он и повернулся к доту. — Охрана, ко мне!
Вывалила полусонная команда. Глаза у всех были мутные. Подходя, охранники нахлобучивали на головы каски.
— Макгрегор, Бэрд, отведите этих людей на гауптвахту.
Я прокашлялся, потому что изрядно нервничал.
— Простите, капрал, но…
Больше ничего выговорить не удалось.
— Если вам есть, что сказать, скажете это утром дежурному офицеру, когда пойдете под суд.
— Прежде чем нас отведут на гауптвахту, я хотел бы повидать моего сержанта.
— Я сам с ним встречусь. Если вы действительно из расчета этого орудия, я сообщу ему о вашем возвращении.
— Но я просто должен с ним поговорить. Это жизненно важно…
— Молчать! Уведите их!
— Силы небесные! Парень! — вскричал я. — Ты что, хочешь, чтобы немцы выбросили на аэродром десант и никто не смог им помешать?
— Говорить будете, когда к вам обратятся, зенитчик Хэнсон! — рявкнул капрал. — Вы арестованы, постарайтесь это запомнить! На «губе» у вас будет возможность сочинить какой угодно предлог в оправдание вашей самовольной отлучки. — Он повернулся к двум выделенным для конвоя охранникам. — Уведите их!
Часовые схватили меня, но я вырвался из рук. Ощущение провала было таким острым, что я уже не владел собой.
— Слушай, ты, дурак! — начал я.
— Не сметь разговаривать со мной в таком тоне! взревел он.
— Заткнись, — спокойно сказал я, и, вероятно, потому что в моем голосе прозвенели властные нотки, на этот раз капрал меня не оборвал. — Если ты не дашь мне встретиться с сержантом Лэнгдоном, я почти наверняка гарантирую, что за тупость ты расплатишься собственной шкурой. Сегодня на рассвете наш аэродром в числе других подвергнется нападению с воздуха. В обычных условиях десант на аэродром обречен на неудачу, но сейчас к Торби подъезжают три, а то и четыре грузовика ВВС, набитые нацистскими шпионами. Они везут дымовые баллоны. Ветер северо-восточный, — я посмотрел на часы, — время — без четверти четыре. С минуты на минуту грузовики будут на территории лагеря. Они поедут прямо по летному полю и остановятся где-то к северу от нас. Потом над аэродромом будет поставлена дымовая завеса. Под ее прикрытием здесь приземлятся транспортные самолеты с войсками, и всю нашу наземную оборону возьмут штурмом.
Мои слова поразили капрала, я видел это по его лицу. Возможно, отчаяние придало моему голосу убедительности.
— А как же транспорты сядут, если взлетные полосы будут в дыму? — спросил он.
— Вслепую, — ответил я. — Концы полос будут обозначены шарами, укрепленными на определенной высоте. Возможно, на шарах будут огни. Если мы хотим предупредить другие аэродромы, надо спешить: времени почти не осталось. Вот зачем мне нужен сержант.
— А почему ты не хочешь встретиться с начальником наземной обороны? — подозрения капрала еще не улеглись.
— Потому что пока я стащу его с койки да докажу, что я не псих, будет уже поздно мешать им ставить завесу.
О том, что начальник наземной обороны, возможно, не поверит мне, и о моей боязни идти к нему без доказательств, которые не оставили бы у него ни малейших сомнений в серьезности положения, я умолчал.
— Мне нужно только одно, — добавил я, — пятиминутный разговор с сержантом Лэнгдоном. Думаю, просьба вполне резонная, не так ли?
Капрал заколебался.
— Ну что ж, вреда от этого не будет, — сказал он и добавил с прежней резкостью: — Ладно, ведите их вон к тому бараку. Ефрейтор Джексон, останетесь за старшего.
На полпути к бараку я услышал шум моторов — со стороны плаца приближались машины. Меня охватило внезапное возбуждение. Секунду спустя из-за приземистого барака показался первый грузовик ВВС. Они тяжело проехали по гудрону мимо нас — черные, громоздкие силуэты на фоне лунного диска. Я повернулся к капралу:
— Это они.
— А по-моему, машины как машины, — ответил он, но я почувствовал, что ему не по себе.
В барак я вошел через заднюю дверь, капрал не отставал от меня ни на шаг. Дверь в комнату сержанта была по правую руку, и я, не раздумывая, отворил ее. На столике возле койки Лэнгдона стояла притушенная «летучая мышь». Я потряс сержанта за плечо. Он что-то пробормотал и перевернулся на другой бок, не размыкая плотно сжатых век. Я снова встряхнул его.
— Ну, что такое? — Он неохотно открыл глаза. — Боже праведный, Хэнсон!
Лэнгдон рывком сел на койке.
— Где тебя черти носили? Мики с тобой?
Не дав мне рта раскрыть, капрал из охраны спросил:
— Это один из ваших людей, сержант?
— Да.
— Мы поймали их возле вашей позиции, когда они лезли в лагерь через проволоку.
— Что тут происходит? — послышался голос Худа. Он протолкался в комнату мимо капрала. — Ах, значит, ты вернулся? Прихожу будить сменщика, вдруг слышу — тут голоса, — добавил он, оправдываясь. Худ был в полном обмундировании, с противогазом наготове, в руках — винтовка со штыком.
— Сержант Лэнгдон, — проговорил я.
— Что?
— Прикажи капралу Худу немедленно всех поднять и велеть им одеться.
— Зачем?
— Что ты такое мелешь? — вмешался Худ. — Или не понимаешь, каких дров наломал своей самоволкой? О твоем отсутствии доложено мистеру Огилви.
— Нам нельзя терять времени, — взволнованно сказал я Лэнгдону. — Утром на аэродром высадится воздушный десант. Четыре грузовика с дымовыми баллонами уже в лагере, они проехали мимо нашей позиции за минуту до того, как я тебя разбудил. Дым нужен, чтобы прикрыть высадку.
— Что ты, черт побери, несешь? — проговорил Лэнгдон, спуская ноги с койки. — Откуда тебе это известно?
— Я только что видел, как Вейл руководил погрузкой машин и отдавал распоряжения. Все это происходило в одном укромном местечке под названием ферма Коулд-Харбор в Эшдаунском лесу. Они нас подловили, но мы убили двоих охранников и удрали.
Я вытащил из кармана взятый у охранника револьвер и бросил его на койку.
— Этот револьвер мы отобрали у одного из них. Подробности я сообщу, пока остальные будут одеваться.
Лэнгдон заколебался, растерянно нахмурив лицо. Вдруг он поднял глаза на Худа.
— Мимо окопа проезжали четыре грузовика?
— Да, перед тем, как я пришел будить сменщика, — ответил Худ. — Но это были обыкновенные машины ВВС. Неужто ты веришь этой нелепой истории? Я лично полагаю, что Хэнсон старается таким образом прикрыть свое собственное весьма странное поведение. Ты ведь помнишь, что вскоре после его прибытия сюда разгорелся весь этот сыр-бор с планом нашей обороны, который нашли у нацистского лазутчика. Потом Хэнсон разговаривал с немецким пилотом, а еще позже его опознали как…
