Евгений Анников - Гильзы на скалах
— Ага, зоопарк. Только для людей, — ответил ему Саитов, топтавший вторую войну.
— Здесь рабов держали. Ну, заложников, если не понятно, — добавил Сергей. Жук с отвращением бросил ошейник с цепью на пол. Будучи добряком, здесь он открывал изнанку человеческой жизни. Со всеми ее пороками и злом.
Особой достопримечательностью ПВД, был ДОТ — времен Великой Отечественной войны. Построенный по всем правилам инженерного искусства, он имел стены двухметровой толщины и такойже толщины потолок. Скорее всего, в то время здесь находился военный аэродром, и ДОТ был одним из звеньев его обороны. На территории ПВД, вместе с подразделением Сергея, квартировалась рота СОБР, с которой успели крепко подружится.
Перекусив в столовой бутербродами из заспиртованного хлеба ДХ (длительного хранения) с холодной тушенкой и запив все это мутноватой жидкостью, громко именуемой чаем, пошли отдыхать в палатку, ставшую за два месяца командировки домом.
Вычистив РПГ, Сергей завалился на кровать. Несмотря на усталость и бессонную ночь, спать не хотелось. Баня взбодрила уставший мозг и тело. В палатке жужжал пчелиный улей, постоянно кто-то входил и выходил. В углу за столом, как обычно резались в карты и домино. Бренчала гитара — Сашка, из соседнего взвода, страдал от неразделенной любви. Закрыв глаза, чтобы изобразить спящего, а то не будет отбоя, от вопросов о ночном происшествии, Сергей задумался.
Сколько он уже здесь? Что он здесь делает? И самое главное — зачем это, ему надо.
Глава 2
«Чечня в огне, здесь не Афган.
Здесь вся война сплошной обман.
Чеченским снайпером комбат смертельно ранен.
Но матерясь, мешая грязь, огнем свинца сметая мразь!
Наш полк дошел, дополз до Грозного окраин.
Чечня в огне! Приказ нам дан. Чечня покруче, чем Афган!
Не спорьте те, кто здесь еще не побывали.
Нет, не за баксы и рубли! Здесь наши парни полегли!
А чтоб тебя Россия — Русь, — Великой звали!»
Солдатская песня. Чечня 1995 г.1.01.1995. 2 ч.30 мин. г. Грозный.
Сергей, вместе с механиком 418й машины Егором Артемовым, натягивали провисшую гусеницу. Работали в свете переносных фонарей, молча, изредка матерясь вполголоса. Вокруг тарахтели десятки двигателей. Где-то справа громыхала батарея САУ, посылая тяжелые смертоносные болванки в раскинувшийся перед ними темный и негостеприимный город. Раздавалась частая стрельба из автоматического оружия. Трассеры пронзали черное небо, в котором, то и дело вспыхивали десятки разноцветных ракет. Несмотря на выпавший снег и легкий морозец, стоявший в эту ночь, под ногами хлюпала грязь. Сотни гусениц и колес превратили землю в непроходимое болото. Пехота с трудом переставляла ноги в этом месиве. Пахло перегретым железом, соляркой и порохом.
Парни работали быстро и слаженно выполняя приказ ротного — подготовить технику к бою. Но и без приказа они уже знали, что от исправности вверенных им танков зависит их жизнь. В последний день ушедшего года, бойцы поняли, что эта война настоящая. Не легкое приключение, как казалось им несколько дней назад. Поняли, что убивают здесь не понарошку. В последний день декабря, полк потерял около тридцати человек убитыми. В их танковом батальоне тоже были потери. Погиб экипаж лейтенанта Вовки Рублева. Один из лучших экипажей полка.
Головной дозор и первая мотострелковая рота первого батальона попала в засаду в пригороде. Практически сразу боевики подожгли из РПГ несколько БМП. Огонь велся с нескольких направлений. Танки Рублева и ст. лейтенанта Быкова, командовавшего ротой, вступили в бой. Машина ротного наехала на противотанковую мину. Под правой гусеницей вздыбилась земля. Взрывом вырвало один каток, но гусеница не разорвалась. Быкову пришлось на время выйти из боя. Пересев в другой танк, он снова помчался, в этот чертов поселок выручать своих товарищей. Не успел. Замаскированная в гаражах противотанковая пушка боевиков открыла огонь по танку Рублева. И прежде, чем экипаж Быкова уничтожил расчет орудия, дудаевские артиллеристы подбили «семьдесятдвойку». Машина загорелась, но продолжала вести бой. Экипаж пытался маневрировать, ведя огонь из пушки и пулемета. Потом взорвался боекомплект. В считанные секунды бронированную машину разнесло на куски, а многотонная башня улетела на несколько десятков метров. Людей, находившихся в тесной утробе танка, развеяло на молекулы. На маленькие атомы, не оставив ничего. Ничего кроме памяти о них.
Из экипажей боевых машин и десанта уцелело лишь несколько человек. В придачу, третий батальон полка, войдя в город с севера, на улице Маяковского тоже попал под шквальный огонь боевиков. Было подбито пять танков и несколько БМП. Пришлось перейти к обороне. Все это, и еще доходившие слухи о том, что в городе чеченцы окружили и уничтожают на вокзале целую бригаду, производили тяжелое впечатление. Новый год пришел незаметно. Только в последний момент вспомнили, что сегодня праздник. Собравшись несколькими экипажами, невесело сдвинули солдатские кружки с пахнущим соляркой чаем.
«Ну, что? С Новым годом!» — хмуро сказал Серега Сафаров, механик 416й.
Вяло жевали, ковыряя ложками в банках с тушенкой. Отметив ставший грустным праздник, разошлись по машинам. А через два часа появился ротный и распорядился подготовить четыре танка. Командование приказало доставить колонну с боеприпасами к осажденным на вокзале.
Ребята закончили возиться с гусеницей. Собрав и уложив инструмент в ящик, подошли к Серегиному танку. На башне сидел наводчик Андрей и, настроив рацию, слушал переговоры в эфире. С трудом вытягивая ноги из грязи, Сергей забрался на танк.
— Что там Андрюха? — сбивая с сапог комья налипшей земли, спросил он наводчика.
— Что? А задница! На, сам послушай, — Андрей, снял шлемофон и протянул его товарищу. Сергей приложил к уху динамик. В эфире, кто-то охрипшим голосом просил о помощи;
«10-й…нас обошли… сзади, и с этого дома, с депо… напротив. Оттуда стреляют… с тыльной стороны, ведут огонь с гранатометов, расстреливают со стороны путей. Там стоят эти… цистерны, мочат оттуда…
11-й — … сейчас будет работать в ваших интересах авиация, прием…
10-й — … авиация… вертолеты — другое дело. Очень близкое расстояние…
11-й — … понимаю, высаживать будут, прием…
10-й — …и просим, пускай же помогут, ну что же такое…
11-й — …сейчас, вокруг тебя заградогонь ставят. Всех людей спрячь в укрытие…
10-й — …артиллерия, близко, близко. По депо бы отработали…
11-й — …я понял, по депо. Тогда сориентируй, прием…
10-й — …дымовым, один снаряд — огонь. Я не могу разобрать, где, чьи разрывы…»
Егор, поблагодарив за помощь, пошел к своей машине. Из темноты вынырнули несколько фигур. Сергей вернул шлемофон наводчику и присмотрелся. По фигурам угадал приближающегося ротного и своего командира Костю. Остальные трое были командирами танков, назначенных в сопровождение колонны. Костя, что-то говорил Зыкову. Сергей прислушался.
— Игорь, пять лучше, чем четыре. Разреши с Вами.
— Сейчас уже не знаю, сколько лучше. У тех, что на вокзале, около двадцати машин, плюс у самарцев примерно столько же. И что? Еще ни одна не вышла. Ладно, черт с тобой, возьму. Машина готова? — ротный чиркнул зажигалкой, прикуривая.
— Готова. БК полностью загрузили, баки полные. Когда выходим?
— Утром.
— А почему не сейчас?
— Куда? В пекло. В темноте, не зная города. Третий батальон пробовал уже. Не вышло. Там все улицы сгоревшей техникой забиты. Пойдем утром. Может и чечены, немного подустанут. Спать пойдут. Вот тогда и попробуем пройти. А пока, отдохните немного, — ротный, похлопав лейтенанта по плечу, пошел к своей машине.
Костя подошел к танку, увидев на броне своего механика, протянул ему руку. С помощью Сергея забрался на броню. Хлопнув наводчика ладонью по загривку, спросил:
— Ну, что орлы, готовы?
— Мы как пионеры. Всегда готовы, — улыбнулся в темноте Серега.
— Слышал, что ротный сказал?
— Ага. С утра идем в город.
— Запомните главное. В танке не срать!
Экипаж заулыбался, хотя после фразы командира у Сергея побежали мурашки по телу. Стало страшновато. Но стараясь отвечать как можно увереннее, чтобы не показать своего волнения, Сергей сказал.
— Все нормально будет. Товарищ лейтенант, хотите водки? За Новый год. У меня есть бутылка «Старки».
— Вот за что люблю контрактников, так это за запасливость. Давай, немного выпьем. И зовите меня просто Костей. Черт его знает, что будет завтра. Поняли?
— Так точно! Това… Костя, — дружно ответили Серега и Андрей. Затем Серега полез в ящик ЗИП на башне, где у него лежала припасенная бутылка водки. Выпив по стопке, заняли свои места в танке. Напряженное ожидание повисло в замкнутом пространстве боевой машины.
