Николай Скоморохов - Резерв высоты
Третий звонок прервал беседу. Все направились в зал.
Опустившись в кресло, к своему удивлению, Анатолий вместо Надежды Петровны увидел рядом Нину и очень обрадовался этому. Понимая состояние стеснительного соседа, Нина говорила сама, смеялась, втягивая его в разговор. Но на ее вопросы Анатолий молча кивал головой или отвечал односложно. А про себя думал: «Это самая милая девушка на свете!»
После окончания спектакля Вика вместе с Шурой и летчиками снова появилась около Фроловых.
— Ну что ж, — сказал полковник, — надо, наверное, закрепить наше знакомство. Посему приглашаю всех к себе в гости. А вот когда? — Полковник ненадолго задумался, потом сказал: — Об этом я вам сообщу в ближайшее время.
Прошло не более недели после посещения театра, как Есина и Фадеева вызвали к начальнику школы.
Забыв о приглашении отца Нины, Анатолий с Сергеем перебирали в памяти театральный вечер, гадали, что же могли они натворить. По дороге Сергей «клевал» Фадеева:
— Это все из-за тебя! Не обиделась ли на тебя дочка полковника? О чем ты разговаривал с ней?
Анатолий уставился на друга, перебирая в памяти встречу с Ниной.
— Знаю, знаю, ничего путного ты сказать не мог, может, рукам волю дал? — не отставал от него Сергей.
Развязный тон красавчика возмутил Анатолия, он схватил друга за руку так, что Есин взвыл от боли и попросил пощады.
— Если еще раз будешь говорить неуважительно об этой девушке — я тебя покалечу! — в сердцах сказал Анатолий.
— Молчу, молчу! — покаянным голосом произнес Сергей, растирая руку.
Вскоре они стояли навытяжку перед начальником школы.
— Что вы натворили в Ростове? Почему вас вызывает начальник артиллерийского училища полковник Фролов? — спросил Кутасин.
— Товарищ полковник, мы не виноваты, мы познакомились в театре, скороговоркой ответил Сергей. — Фадеев с его дочерью сидел рядом, они разговаривали в антракте, и больше ничего…
— Ну ладно, не оправдывайтесь. Он звонил мне. Назавтра в гости приглашает.
— За что?! — вырвалось у Анатолия.
— «За что» — наказывают. А когда приглашают — видимо, хотят поближе познакомиться с молодыми летчиками нашей школы. Со старыми они уже давно знакомы, — улыбнулся Кутасин. — Итак, завтра суббота, отпускаю вас на два дня. В понедельник утром быть на службе.
Анатолий сразу подумал о том, где же они будут ночевать, но как задашь этот вопрос начальнику школы? И вообще, раз отпускают, задерживаться нечего!
Друзья, сияя улыбками, вышли из штаба школы.
— Ох, я и дрожал, Толька! — признался Есин.
— Я тоже, — сдержанно ответил Фадеев.
— Толя, а зачем ты туда поедешь? — вдруг вкрадчиво спросил Сергей.
— Полковник пригласил, начальник школы приказал, поэтому и поеду, ответил Фадеев.
— Ка-акой ты исполнительный! Скажи честно, околдовала тебя Нина?
Фадеев мгновенно застыл на месте. Откуда он знает об этом? А Сергей продолжал дразнить приятеля:
— Ох, Толька, какие у нее глаза! Когда мы знакомились, я взглянул и чуть в обморок не упал! Потом смотрел на нее и завидовал тебе…
На эту тему Анатолий не собирался откровенничать даже с другом. Он был убежден: то, о чем парень говорит с девушкой, другим знать необязательно. А потому и не стал продолжать разговора о Нине.
— Давай лучше подумаем, как и Глеба вытащить в Ростов, — сказал он Сергею.
3В субботу трое юных пилотяг прибыли в Ростов-на-Дону по указанному им адресу на две минуты раньше назначенного времени. Сергей по дороге внушал друзьям, что по этикету надо приходить вовремя. Анатолий не знал этикетов, но понимал, что, если пригласили, заставлять себя ждать неудобно.
— О, здравствуйте! Вы очень аккуратны, молодые люди, это похвально, встретила их приветливой улыбкой Надежда Петровна и, протянув каждому руку, сказала: — Нина сейчас придет, она на минутку поднялась к подруге, которая живет этажом выше.
— О, здравствуйте, здравствуйте, проходите, — пригласил друзей отец Нины.
А вскоре вместе с Ниной в квартиру вошли Вика и Шура. Некоторое время молодые люди держались скованно, но постепенно освоились, почувствовали себя свободнее. Сергей, как обычно, первым завел разговор и начал рассказывать, как часто за последнее время они поднимались в воздух, как летали и какие опытные командиры учат их инструкторским навыкам.
Нина с большим интересом уточняла, что такое штопор, вираж. Ее интересовало все. Иногда она обращалась с вопросами к Фадееву. Но Анатолий не успевал рта раскрыть, как Сергей опережал его и бросал точную фразу, отвечая на вопросы Нины. Глеб, проинструктированный накануне Есиным, воздерживался от привычного проявления своих эмоций. Он молча улыбался или кивал головой, Но Анатолий видел, чего стоила ему такая сдержанность. Изредка подключались к разговору подруги Нины.
Затем компания разделилась на отдельные группы. Надежда Петровна села за пианино, иногда к ней присоединялась Нина, и они в четыре руки исполняли такие чудесные мелодии, которых Фадеев никогда ранее не слышал и названий их не знал.
В какой-то момент полковник оказался рядом с Фадеевым и вдруг пытливо спросил:
— А как вы, молодой человек, относитесь к книгам?
— Очень люблю читать! — восторженно ответил Фадеев.
— Тогда пройдемте в мой кабинет, — пригласил хозяин.
Анатолий был изумлен. Он впервые видел, что у кого-то дома могло быть так много книг.
— Товарищ полковник, как вам удалось собрать столько? — спросил он. Это же целая библиотека!
— Могу открыть тайну, Анатолий Михайлович, — так, кажется, вас величают по батюшке?
— Так, товарищ полковник! Но я не привык, чтобы меня называли по отчеству.
— А я давно привык к этому. Надеюсь, вы догадываетесь, что я был офицером еще в царской армии. Итак, раскрою вам тайну, — сказал, улыбнувшись, полковник. — После женитьбы на Надежде Петровне я получил в приданое около тысячи книг, остальные собрал сам. У меня правило: раз в неделю заходить в книжные магазины и приобретать что-то новое.
Полковник и сержант расположились в креслах. Анатолий заинтересовался ранее не виданными изданиями, задавал вопросы по военной истории, спрашивал об особенностях применения артиллерии в бою. Вопросы его были во многом наивны, но полковник отвечал на них уважительно, обстоятельно.
Беседу прервала заглянувшая в кабинет Нина:
— Папа, почему вы здесь уединились? Нам скучно! Мама велела наших летчиков чаем угостить. Мы с Викой уже стол накрываем!
Вслед за полковником Анатолий вошел в зал. Нина и Вика расставляли посуду. Ими, как дирижер, руководила хозяйка дома. Шура стояла рядом с летчиками, она внимательно слушала Сергея, как всегда много говорившего, и изредка тепло посматривала на Глеба.
За столом завязалась непринужденная беседа. Отец Нины расспрашивал летчиков, они отвечали, разговор коснулся и самого больного для парней вопроса: почему они сержанты?
— Кто же вы по положению? — обратился Дмитрий Федорович к Сергею. Средние или младшие командиры?
— Товарищ полковник, трудно сказать, кто мы, — ответил Есин. — Как инструкторы, пользуемся правами средних командиров, спрашивают с нас так же, как со среднего комсостава, форму одежды выдали командирскую, только в петличках вместо кубиков — треугольники, а до лейтенантов нам служить и служить! Мы, честно говоря, не в восторге от своего положения.
— Но это, надо полагать, решение высшего начальства? — спросил полковник.
— Очевидно, — ответил Сергей.
— А в Красной Армии приказ командира — закон для подчиненных, продолжал Дмитрий Федорович.
— Но каково нам? Мечтали быть лейтенантами, а оказались сержантами, Ходит такая поговорка: нас всасывали лейтенантами, сжимали до младших, на выхлопе оказались сержантами.
Что-то я не поняла, о чем вы сейчас сказали? — переспросила мать Нины.
— Надежда Петровна, Сергей сравнивает отношение командования к нам с работой двигателя внутреннего сгорания, где есть четыре цикла: всасывание, сжатие, рабочий ход и выхлоп, — неожиданно для себя четко ответил Анатолий.
— О, боже мой, какая я темная женщина! С вами, летчиками, можно и впросак попасть, — ответила она с лукавой улыбкой.
Нина одобрительно посмотрела на Анатолия, но он не понял этого и снова весь сжался, думая, что сказал не то и не так. Беседа продолжалась, время летело быстро и незаметно подступила пора гостям собираться в путь.
Летчики поблагодарили хозяев за гостеприимство и пригласили подруг к себе в школу, посмотреть, как им живется. Девушки проводили их до выхода, и три «мушкетера» направились домой, даже не использовав полностью увольнительную.
Как только захлопнулась дверь за бравыми сержантами, в семье начался обмен мнениями.
— Каковы ребята, Наденька? — обратился к жене Дмитрий Федорович.
