Сергей Смирнов - Девушки в погонах
— У меня все готово! Давай скорее подготовим радиограмму. Ведь это наша первая!
Первая радиограмма… С каким нетерпением ее ждут там, за линией фронта! Майор Лебедев, очевидно, не дает покоя ребятам из армейского радиоузла. Ждут вестей и в штабе, где у больших карт и днем и ночью идет напряженная работа. Может быть, там еще ничего не знают о том, что происходит здесь, в Аккермане. Но скоро их короткие «точка-тире-точка» принесут первые вести, и молчавшая до сих пор карта покроется кружками, стрелками, линиями, заговорит на своем, военном языке. А потом в воздух поднимутся самолеты, выйдут из укрытия танки и самоходки, по всей линии фронта загрохочут раскаты орудийных залпов.
Радиограмма была уже почти готова, но неожиданно вернулась тетка. Так и не удалось в этот день послать весточку своим… И на следующий день не удалось: мешал дядя Федор. Весь день он что-то мастерил, ходил по двору и даже поднимался на чердак. Хорошо, что Тамара успела свернуть антенну и спрятать рацию.
Так повторялось несколько раз. Нужно было скорее связаться с нашими. Они ждут, а рация все молчит. И девушки решили рассказать обо всем тете Киле, заручиться ее помощью.
Когда та вернулась домой, Тамара издалека повела, разговор о приближении Советской Армии.
Молча слушая племянницу, тетя хлопотала по хозяйству.
— А вот вы, тетя, хотели бы помочь Советской Армии?
— Помочь? Чем? Это, дочка, не наше бабье дело.
— Нет, можете! Вот мы, например, — Тамара на мгновение запнулась, но потом, решившись, продолжала: — Мы разведчицы…
— Разведчицы? У меня в доме?! — Тетя Киля плюхнулась на табуретку и с ужасом уставилась на племянницу. — Да вы что, с ума сошли? Хотите, чтобы нас всех повесили? Сейчас же уходите из моего дома! Слышите?
Девушки молчали. Что теперь делать? Куда идти?
— Тамарочка! — плакала хозяйка. — Христа ради, уходи. Забирай свои вещи и уходи.
— Хорошо, мы уйдем, — брезгливо глядя на тетку, сказала Тамара. — Как только найдем другую квартиру, сразу же уйдем. Слышите? Да успокойтесь вы!..
— Деточки, уходите… Ради бога, уходите…
Два дня ушло на поиски новой квартиры. Наконец устроились за городом, в селе Турлаки. Хозяйке дома Татьяне Студентовой шел уже пятый десяток. Во всем облике тети Тани, как стали называть ее девушки, было что-то располагающее к доверию, и они вскоре решили рассказать ей о своей работе. Теперь они понимали, что одним им не справиться. Выслушав девушек, тетя Таня на мгновение задумалась, а потом решительно сказала:
— Хорошо, дочки, работайте. Мы вам поможем. Надо помочь.
Утром Андрей, ее старший сын, высокий темноволосый юноша, запряг лошадь, положил на телегу мешок зерна, большую плетенку луку, и тетя Таня вместе с Тамарой отправились в город на базар. К вечеру двинулись обратно. На телеге под новым корытом лежала радиостанция.
Все шло хорошо, но у выезда из города к ним привязался жандарм, стоявший на посту. Хотел проверить, что везут. Но тетя Таня, не останавливая лошадь, громко рассмеялась:
— Что, парень, дочка моя понравилась? Так бы и сказал.
И, уже проезжая мимо смутившегося жандарма, добавила, лукаво улыбаясь:
— Не робей, хлопче! Приходи в Турлаки на пасху. Гостем будешь.
…И вот уже все готово. Тамара включила радиостанцию. В эфир полетели ее позывные. Вскоре была передана и первая радиограмма:
«Приземлились в районе Каргасан. Грузовой парашют не нашли. Находимся в Турлаках, ждем указаний».
Теперь уже каждый день на чердаке небольшого дома работала радиостанция. К ней чутко прислушивались на Большой земле. И это понятно, так как городу Аккерману отводилась важная роль в планах немецко-фашистского командования. Через Днестровский лиман, у Бугаза и Овидиополя, шли на Одессу линии коммуникаций. В порту было много кораблей, вдоль лимана и по высокому правому берегу Днестра строились мощные оборонительные сооружения. От Аккермана уходили шоссейные и железные дороги на Кишинев, Измаил и дальше, в Румынию. Если к тому же вспомнить, что Женя и Тамара были выброшены в тыл врага 25 марта 1944 года, незадолго до наступления 3-го Украинского фронта, то нетрудно представить, какая важная и ответственная задача была поручена разведчицам.
Конечно, Женя и Тамара вряд ли смогли многое сделать, если бы семья Студентовых, а через них и многие другие советские патриоты, имена которых так и остались неизвестными, не помогли девушкам в их работе. Организацией сбора разведывательных данных занимались Андрей и тетя Таня. Помогали Виктор, ее младший сын, и пятнадцатилетняя дочь Варя. Вместе со своими друзьями-комсомольцами они каждый день бывали в городе, и от их глаз ничто не могло укрыться. А вечером собранные за день сведения аккуратными колонками цифр ложились на клочок бумаги и тут же передавались в штаб советских войск.
Уже почти полмесяца работали в Аккермане разведчицы. За это время многое изменилось на фронте. Советские войска освободили Одессу и вышли к Днестровскому лиману. Теперь до наших передовых частей было всего лишь несколько километров. Девушки уже готовились к встрече своих, но вдруг по радио получили приказ: срочно перейти западнее, в район Болград — Рени, и оттуда передавать сведения о противнике.
Задача оказалась очень трудная. Питание к рации было на исходе.
По идти надо. Тетя Таня дала на дорогу немного денег. Она же упросила офицера, стоявшего несколько дней у нее на квартире, взять с собой дочек, которые очень боятся красных и хотят уехать к родным в Румынию. На дорогу зажарили самого лучшего гусака, достали у соседей небольшой бочонок вина.
И вот к отъезду все готово. Девушек посадили в кузов закрытой грузовой автомашины, а их вещи, в знак особого внимания, обер-лейтенант велел положить в багажник своего «оппель-капитана». Пришлось согласиться, хотя всю дорогу девушки волновались: что, если офицер или его шофер заинтересуются, какие пасхальные подарки везут с собой девушки?
Но все обошлось благополучно. Жаль только, что дальше Аккермана немцы не ехали. Неожиданно вся колонна повернула на юг, к морю. Пришлось сойти в Акмангите. Заночевали у Семена Горбенко, дальнего родственника Аксеновых. Рацию спрятали на огороде, под стогом.
Утром в селе началась облава. Жандармы кого-то искали. Целую неделю девушкам пришлось скрываться в плавнях.
Когда тревога улеглась, Тамара ночью установила рацию и попыталась связаться с центром. Но усилия оказались напрасными: батареи питания разрядились. Чуть не плача, Тамара рассказала об этом Жене.
Девушки задумались. Что делать дальше?
— Придется возвращаться назад, — решила наконец Женя. — Попытаемся достать питание в городе.
И вот они снова в Турлаках. Питания к рации в городе найти не удалось, и Женя решила с помощью Андрея перебраться через лиман к нашим. Получить там все необходимое и вернуться обратно. А Тамаре на это время она посоветовала устроиться домработницей в богатую семью в пригороде Аккермана.
Но случилось непредвиденное: во время одной из облав девушек арестовали. На первом же допросе стало ясно, что их кто-то выдал. Разведчиц под конвоем отправили в Сарту, где находился штаб оккупантов, а оттуда — в Кишинев, в информационное отделение, возглавляемое колонелом Бэдэрэу.
Допрашивали часто. Били. Боясь, что Тамара не вынесет пыток, Женя приказала ей сказать, что она не знает шифра.
В синяках и кровоподтеках, Женя лежала в камере на дне опрокинутого книжного шкафа, служившего подругам кроватью. Солома и обрывки каких-то довоенных бухгалтерских отчетов были вместо подушек и матраса.
В одну камеру подруг посадили недавно. Очевидно, их участь уже была решена.
— Тебя сегодня били? — спросила Женя, когда после очередного допроса Тамару втолкнули в камеру.
— Нет, Женечка. Вот уже третий день колонела как подменили: все уговаривает согласиться работать у них радисткой. Хотят с группой выбросить в тыл к нашим.
— Ну а ты?
— Что я? Лучше смерть, чем такое!
— Лучше смерть… — задумчиво проговорила Женя. — А их выбросят…
— Кого «их»? — не поняла Тамара.
— Разведчиков. Фашистов. Вот кого!
— Ну и что? Их все равно наши переловят.
— Конечно, их поймают. Но сколько они могут навредить!
Помолчали. Каждая думала о своем.
— А может, Тамара, тебе стоит согласиться?
От неожиданности та опешила. С минуту смотрела на подругу удивленными, ничего не понимающими глазами.
— Да ты что, с ума сошла? Как ты можешь говорить такое?!
— Нет, я, Тамара, серьезно. Давай вместе подумаем. Вот мы сейчас здесь, в камере. А какая польза нашим? Никакой. А если бы тебе представилась хотя бы малейшая возможность помочь им? Неужели ты бы отказалась?
— Конечно нет!
— Вот видишь. А у тебя есть такая возможность.
