Джастин Сарасен - Ведьма Сталинграда
Они действительно добрались до места назначения почти «вечером», то есть в три часа ночи. Привязав скатки к рюкзакам, они выбрались наружу, где царили мороз и мгла. Как и в Москве, электричества в Энгельсе не было. Усталые, с тяжелой поклажей, девушки следовали за командиром, как тени в загробном мире. Их встретили постовые летной школы с фонарями, стекла которых были закрашены синей краской, и проводили в просторное помещение. Сопровождающий пояснил:
– Это казарменный спортзал. Мужчины перестали им пользоваться, так что вы можете превратить его в общую спальню.
Настя огляделась: повсюду стояли двухъярусные кровати – вдоль стен и по центру, с потолка на длинных проводах свисали голые лампочки. Из-за них возникало ощущение, что это какое-то складское помещение. Настя бросила рюкзак на койку и с глубоким выдохом опустилась на кровать. Катя и Инна заняли соседние койки.
Борясь со сном, Настя начала рыться в рюкзаке в поисках туалетных принадлежностей. Она собиралась подготовить полевую сумку и разобрать одежду уже утром. Вещи можно было хранить в деревянных ящиках под койкой.
В дальнем конце зала висела табличка «Туалеты», но там уже выстроилась длинная очередь. Настя облегчилась два часа назад, когда они еще ехали в поезде, а зубы разок можно и не почистить, решила девушка, чувствуя, что глаза как будто засыпаны песком. Она разделась, натянула на себя суконную рубаху со штанами и юркнула под одеяло. Вокруг стоял гомон, но Настя мгновенно провалилась в сон.
* * *Ее разбудил громкий гудок, и девушка машинально встала перед своей койкой, как все остальные. Потирая лицо, Настя обратила внимание на помост в дальнем конце зала. Там на стене висел огромный красный флаг с серпом и молотом, а рядом – портрет Иосифа Сталина, похожего на добродушного, но могущественного дядюшку. Марина Раскова стояла на помосте перед портретом, зажав в руке микрофон.
– Доброе утро, товарищи! Мы дали вам поспать дольше обычного, поскольку прибыли поздно. Но такая роскошь была позволена вам один единственный раз. У вас полчаса на то, чтобы разобрать вещи и переодеться к утреннему построению. В девять утра построение на плацу для переклички. Первым делом вы должны получить металлический именной жетон, учебники, тренировочное оборудование. Кроме того, вас подстригут.
При слове «подстригут» по залу пронесся шелест вздохов.
– И лишь после этого вы пройдете на завтрак в столовую. Это всё. – Марина Раскова сошла с помоста и вышла из зала.
– Началось, – резюмировала Настя, ни к кому конкретно не обращаясь, и высыпала вещи из рюкзака на кровать. В одну сторону она отложила то, что ей выдали, как и остальным: котелок, фонарик, шапку-ушанку, аптечку, белье и портянки. Кучку поменьше составили ее личные вещи: расческа, жестяная баночка с зубным порошком, ценный кусок хвойного мыла, крошечное зеркальце, фотография матери и драгоценная бутылочка с перекисью водорода.
Настя заняла очередь в туалет. Там она обмыла тело и почистила зубы в одном на всех длинном корыте. Ровно в девять снова раздался гудок, и Настя вместе с другими девушками выстроилась на плацу рядом со спортзалом в том же порядке, в каком они двигались со станции.
Октябрьский день был холодным. От ветра лица девушек раскраснелись, изо рта шел пар. Вдалеке Настя разглядела аэродром: он находился на продуваемой ветром равнине. Вокруг не было видно ни единого деревца или пригорка, которые могли бы помешать ветру.
После переклички девушки направились в полковую парикмахерскую. Длинные ряды кресел, за каждым – мужчина с ножницами. Пока Настя дожидалась своей очереди, мимо нее проходили девушки, которым было не по себе от непривычно голых затылков. Некоторым было так грустно лишиться своих волос, что они даже всхлипывали. Насте это показалось глупым.
К ее удивлению все девушки внезапно превратились в красивых мальчишек с мягким взглядом и чувственными женскими губами. Настя ощутила странное, сбивающее с толку влечение к ним и решила, что будет лучше держать это наблюдение при себе.
Глава 4
Алекс сошла с военного транспортного самолета, который приземлился в Исландии, с чувством гордости, даже некоторого самодовольства. Советское правительство выдало ей визу, а Джордж договорился с ВМС США, чтобы ее аккредитовали военным корреспондентом в чине лейтенанта. Фото на ее пресс-карте вышло ужасное, но Алекс нравились ее форменная блуза и широкие брюки из зеленого сукна. Даже тяжелая зимняя куртка, надетая сверху, не могла остудить энергию бурлившую в девушке, пока она шла к терминалу.
Алекс забрала багаж и вдруг осознала, что понятия не имеет, как будет добираться до судна, на котором собиралась плыть. Она даже не знала, где находился порт. Ей было известно лишь название корабля: «Ларранга». К счастью, к ней, козырнув, подошел мужчина в белой форме.
– Здравствуйте, мисс Престон, – мужчина пожал Алекс руку. – Меня зовут Чарльз Мердо, я работаю радистом на «Ларранге». Команда прозвала меня Спарксом. Капитан попросил меня встретить и доставить вас на борт судна.
Бледный и долговязый, с поредевшими волосами, мужчина не соответствовал представлениям Алекс о настоящих морских волках. Но она была очень рада, что ее встречают.
– Наша «Ларранга» не красавица, но она доставит нас, куда надо, – объявил Чарльз. Он повел Алекс к выходу, у дверей стоял открытый джип, на заднее сиденье которого военный забросил сумку девушки. «Забрызганную грязью машину красоткой тоже не назовешь», – подумала Алекс, забираясь внутрь.
– Это единственный американский корабль из восьми торговых судов, которые отправятся в путь. Нас будут сопровождать различные военные корабли.
Чарльз завел машину, и они выехали с территории аэропорта на дорогу, забитую грузовиками. Не прошло и двадцати минут, как они уже были в доках, и Алекс стала изучать корабль, на котором ей предстояло провести около двух недель. «Ларранга» выглядела не слишком привлекательно. Длинное низкое грузовое судно с надстройкой в центре палубы явно видала лучшие дни.
Радист подхватил два чемодана, и они поднялись по трапу. Грубоватые на вид матросы таскали в трюм ящики и, похоже, какие-то двигатели. Алекс посмотрела в сторону носовой палубы, где другие члены команды привязывали канатами и накрывали брезентом самолет-истребитель. Алекс мысленно сделала пометку потом сфотографировать самолет.
– Я провожу вас в каюту, но затем, боюсь, буду вынужден вернуться к работе, – сказал Мердо. Он повел Алекс по коридору к узкой лестнице, которая вела на первый уровень ниже палубы. – Это палуба номер один. Вы будете жить в каюте по левому борту. – Радист пошел вперед, похлопывая по каждому люку. – Нумерация кают начинается с носовой части, у вас каюта под номером три. Нос судна – в конце этого прохода, кают-компания – под палубой номер два. – Чарльз поставил чемоданы Алекс и открыл дверь в крошечное помещение с двумя койками со стальным каркасом одна под другой. Слава богу, иллюминатор был выше ватерлинии.
– По расписанию мы отплываем в шестнадцать ноль-ноль, но мне нужно быть на своем посту за час до этого. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к кому-нибудь из матросов.
– Спасибо, мистер Мердо. Значит, в четыре?
– Спаркс вас не подведет. Да, мэм, в четыре.
После ухода радиста Алекс стала изучать стальной отсек, в котором ей предстояло прожить от десяти до четырнадцати дней. Уютным это место назвать нельзя. Что ж, в конце концов, она не в отпуске. Главное – добраться до Архангельска. Интересно, что за город с таким приятным названием.
* * *Черт! Алекс забыла про полярную ночь. Чтобы не нарваться на вражеский самолет, корабли плыли в полной темноте, ориентируясь лишь при помощи компаса и гидролокатора. При мысли о том, как целый караван судов ползет по темной воде, подобно слепому призраку, Алекс охватывала дрожь.
Пару раз во время короткого полярного дня девушка, прихватив фотоаппарат, выбралась на палубу в кормовой части судна. Зрелище было потрясающее: вокруг, куда ни падал взгляд, лежали арктические льды. Алекс устроилась рядом с люком, который вел к ее каюте, и, словно завороженная, не отрываясь, разглядывала соседние корабли. Покрытые, как и «Ларранга», блестящим инеем, они ослепительно сверкали на солнце, будто в сказке. Глядя на это волшебство, и не скажешь, что все происходящее связано с войной.
По ночам – а ночь стояла почти всегда – их караван выглядел куда более мрачным, даже зловещим. Корабли скользили по вздымавшимся волнам, словно привидения. Уже на третий день ветер и брызги усилились настолько, что Алекс вернулась в каюту. Она занималась тем, что чистила и готовила к работе свои фотокамеры: два маленьких «Роллейфлекса» и большую «Корону Вью» с растяжением меха.
Алекс приготовилась скучать, но на четвертый день проснулась оттого, что судно резко накренилось. Девушка оделась и поднялась по лестнице на открытую палубу, о чем сразу пожалела. Волны были такими огромными, что нос «Ларранги» задирался высоко-высоко. Судно на миг замирало, а потом стремительно падало обратно. Поднимавшиеся от удара волны обрушивались на носовую часть, после чего все начиналось заново. Проход был залит водой. Матросы, дежурившие на палубе, хватались за ограждения, чтобы их не смыло за борт.
