Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 1
Каждое утро ровно в шесть генерал отправлялся на прогулку. Он доходил до одинокой кирхи и направлялся к развесистому мощному дубу. По преданию, этот дуб посадил Фридрих Великий. Проезжая здесь через двадцать лет и любуясь красивым дубком, Фридрих сказал: «Нам бы таких крепких солдат - Германия была бы владычицей мира».
Совершив утренний моцион, Мильдер прямо в кабинете выпивал стакан черного кофе и забирался в «берлогу», как называла жена массивное кресло, обитое черной кожей.
Так он сидел и отрывался только на завтрак и на обед. А в остальные часы дня над спинкой кресла постоянно маячила его округлая макушка со взъерошенными волосами. Полусклонясь над столом, Мнльдер быстро покрывал бумагу своим мелким убористым почерком. Страницы одна за другой наслаивались, образуя на столе белоснежную копну.
Нет, он, Мильдер, не будет спорить с этими военными недоучками и выскочками. Он знает, у него много врагов и завистников. И единственный путь доказать свою правоту - это оформить все споры и разногласия в один капитальный труд. А об остальном сейчас не стоит думать. Еще не было на свете такого счастливца, чтобы новое, созданное кем бы то ни было сразу было принято и достойно оценено человечеством. Потомки его оценят.
Уже сейчас вторая мировая война показывает, что он прав. Успех войны решают внезапность, мощный огонь и быстрота. А таким единственным из наземных войск являются крупные соединения танков в боевом единстве с авиацией. Пусть его противники добились победы: Мильдер отстранен от армии (что было чувствительным ударом) и, покинув Берлин, забрался в глушь. Они сделали все, чтобы от него отшатнулась военная общественность, но они не смогли отнять право мыслить и выражать эти мысли на бумаге. И он гордился этим… «Странно, почему Гудериан, этот решительный человек, так безучастен к моей роковой судьбе? Ведь он весьма одобрительно относился к моей новой теории».
В вилле, где жили Мильдеры, наступила тишина, похожая на дни траура. Жена Марта ходила на цыпочках. Дочь Герта была срочно отправлена к дальним родственникам под предлогом подготовки к поступлению в институт.
А сам Мильдер, еще более подозрительный ко всему, запирал свой кабинет на ключ и не разрешал входить даже жене.
Только прожив здесь три месяца, Мильдер постепенно стал приходить в себя. Теперь он даже изредка разрешал жене производить уборку в кабинете. Но в конце февраля наступившее семейное спокойствие было нарушено приездом племянника со стороны жены. Это был веселый, жизнерадостный юноша по имени Курт. Он любил лыжный спорт и с утра, забрав лыжи, отправлялся в горы. Мильдер с ним почти не встречался. Он умышленно избегал встреч. Современная молодежь чрезмерно переоценивает свои возможности и, на его взгляд, не слишком надежна. И Мильдер предупредил жену, чтобы та не вела с племянником никаких разговоров о нем и его работе.
Как- то после обеда он отдыхал, и вдруг в душу закралась тревога. Он поспешил в кабинет и обнаружил, что несколько листов его труда валялось на ковре. Генерал судорожно перелистал листы, но все оказалось в порядке. Мильдер позвал жену и учинил ей допрос. Марта клятвенно уверяла, что в кабинет никто не заходил. Это еще больше его встревожило. Кто же мог трогать ого рукопись? Неужели племянник? «Конечно, он за мной шпионит… Если целью его приезда, как он говорит, было желание повидать сестру, так она уехала. Однако он живет уже вторую неделю и не собирается уезжать. Бесспорно, гестапо завербовало его. И Мильдер снова потерял покой. Каждую ночь его посещают кошмары. То его ведут на допрос, то бросают в тюрьму, то приговаривают к расстрелу.
Однажды он проснулся далеко за полночь и прошел в кабинет. Там все лежало на прежнем месте. Успокоенный генерал вернулся в спальню.
И все же у генерала не пропадала болезненная настороженность. Каждый стук двери, каждый звонок заставлял его вскакивать. «Кто это к нам? Что им надо?» - обращался он к супруге.
Но это были женщины, они приходили к его жене по разным хозяйственным вопросам.
Однажды днем тишину их уединенной «берлоги» нарушило чихание мотоцикла.
Жена, бледная, с испуганными глазами, появилась на пороге кабинета:
- К тебе, Густав… Разреши…
Он отмахнулся с досадой. Сердце тревожно забилось, но стараясь ничем не выдать своего волнения, он плотнее сжал губы.
- Скажи, что я занят и не принимаю никого.
Когда дверь за женой захлопнулась, он быстро-быстро собрал со стола исписанные листки и спрятал их в папку из крокодиловой кожи. Ощущая, как что-то тяжелое давит на сердце, генерал сел, утонув в кресле, прикрыв рукою глаза. До слуха донеслись мягкие, вкрадчивые шаги жены.
- Офицер особых поручений из канцелярии Гитлера. Привез тебе пакет… - Ее слова прозвучали набатом.
Мильдер откинул голову, удивленно посмотрел на жену, пошел надел мундир и сказал приглушенно:
- Пусть войдет…
Молодой франтоватый офицер с черными маленькими усиками, которые были сейчас в моде, приветствовал генерала возгласом: «Хайль Гитлер!»
- Обер-лейтенант фон Зиринг, - представился он и, достав из портфеля пакет с сургучной печатью и имперским черным орлом посредине конверта, протянул генералу.
О, Мильдер хорошо знал, что бумаги с таким знаком именовались особо важными.
Офицер снисходительно улыбался.
Строго и недоверчиво оглядев его, Мильдер легким кивком головы дал понять, что он свободен. Офицер вышел. Генералу вдруг сразу вспомнился странный визит племянника. «Да, это, видно, звенья одной цепи». Вскоре до его слуха донеслись чихающие звуки мотоцикла. «Уехал», - отметил Мильдер, в волнении расхаживая по кабинету. Таинственный пакет по-прежнему лежал на столе. Марта робко заглянула в дверь. Он встретил ее суровым, осуждающим взглядом. Голова жены исчезла за дверью. Мильдер подошел к двери и, повернув дважды ключ, быстро распечатал пакет. В нем было коротенькое приказание:
«Вам надлежит явиться на беседу к генералу фон Шталькэ». Далее адрес, число, время прибытия… Вот и все.
«Кто же этот Шталькэ? И зачем я ему потребовался?» Он снова беспокойно зашагал по кабинету. «Ах, Марта, Марта, какая она неосторожная! Конечно, этот молодой шпион решил на мне сделать карьеру. Он снял фотокопию с рукописи… Теперь каждый немецкий юноша - прекрасный фотограф. И как это я не мог догадаться раньше?»
Мильдер провел беспокойную ночь, разбирая свои старые семейные архивы и документы.
На другое утро он надел парадную генеральскую форму со всеми боевыми орденами и медалями.
Жена, молчаливо сжимая руки, ходила за ним по пятам как тень, Печальные и испуганные глаза ее были полны слез.
- Ради бога, Густав, не испытывай вторично судьбы. Не гневи их! Помни, если что случится, я не переживу…
В глазах Мильдера, каменно-суровых, блеснули огоньки.
- Нет, Марта, пусть они не ждут от меня раскаяния. - И громкие шаги его смешались с перезвоном орденов и медалей.
2
Неделю тому назад произошел разговор между начальником управления комплектования Шталькэ и генерал-полковником фон Браухичем.
- Генерал танковых войск Гудериан просил меня прислать в группу командиром дивизии Мильдера. Он дает ему весьма высокую оценку. По его мнению, командир он блестящий, хотя со странностями.
Шталькэ просил дать ему несколько дней, чтобы он подготовил материал и доложил о Мильдере обстоятельно.
После ухода главнокомандующего сухопутными войсками Шталькэ вызвал к себе работников управления и отдал распоряжение подготовить все, что касается прохождения службы Мильдером. Он решил сам разобраться в теоретических «грехах» генерала.
Теперь он день за днем читал различные документы личного дела генерала Мильдера.
Вначале генерал Мильдер был сторонником «теории малой армии», которую создали Сект и Зольдан. Затем он присоединился к новой в то время стратегии «кинжального удара». Ее авторами были Ротбах и Гитлер. Окончив академию, он познакомился с самым передовым и сильным современным военным теоретиком «танковой войны» Гейнцем Гудерианом. Тот считал, что самое активное ядро многочисленной немецкой армии должны составить танковые войска.
Долгое время эта теория владела умом Мильдера и была, по его мнению, самой передовой. Но война Германии с Англией вызвала некоторое разочарование в теории Гудериана и натолкнула на мысль о создании новой военной теории. Она-то и принесла генералу Мильдеру, в то время преподавателю в Берлинской военной академии, много неприятностей и чуть было не привела его к гибели не только моральной, но и физической.
Мильдер, отыскивая причины неудачи в войне с Англией, перечитал Клаузевица, и случайно одно из его положений дало толчок для создания Мильдером новой теории «стадийной войны». А вообще он считал, что Германия для завоевания мирового господства должна иметь две военные доктрины. Для войны с государствами меньшими и равными самой Германии - доктрину «блицкрига» - «молниеносной войны», а для войны с великими государствами - такими, как Англия, США и СССР, - доктрину «стадийности» (войны по этапам). Вся война с этими государствами делится на ряд последовательных стадий. Так, по мнению Мильдера, прежде чем начинать войну с Англией на Британских островах, необходимо было завоевать Индию, Канаду и все другие колонии и доминионы.
