Ян Лысаковский - Партизаны
— Две машины, палатки и какие-то ящики, — докладывал Тихий. — Скосили двоих. Козак поджег машину. Видно, спали, потому что нас никто не задержал.
— Надо уходить.
Углубились в молодой лес и еще тщательнее, чем прежде, разведывали дорогу.
У Зигмунта их ждали три человека. Старшим был взводный Рог из спецгруппы.
— Чтоб вас!.. — выругался он вместо приветствия. — Я уже хотел сматываться из этой дыры.
— Что это ты такой пугливый? — съязвил Юзеф.
— Если бы ты посидел целый день в гнилой соломе, не так бы заговорил. Сидели мы, закопавшись на сеновале, а вокруг гул и скрежет. Чертовски много их шло. Жарко будет на Сливе. А ты еле шевелишься.
— Не мог раньше.
— Знаю. — Рог отвел себе душу ругательством. — Что за холерный день! Почти как мышь в мышеловке.
— Ты за ними?
— Да. Забираю парашютистов, а ты должен присоединиться к батальону.
— А вы куда?
— Далеко… — Рог сделал неопределенное движение рукой.
— Будь повнимательнее к девушке, — попросил Коваль.
— Что, втюрился? — усмехнулся Рог.
— Заткнись. Если я прошу, то у меня есть важное на то основание. Понял?
— Будь спокоен, — серьезно ответил Рог. — Если меня первым не ухлопают.
— Ну, будь здоров. — Таня протянула руку. — Когда встретишь…
— Лучше скажешь ему сама.
Девушка встала на цыпочки и поцеловала его.
— Успехов! — только и мог сказать он ей. Внезапно нахлынувшее волнение сдавило ему горло.
— Счастливый у нас командир, — улыбнулся Тихий. — Такая девушка…
— Отстань… — Юзеф только махнул рукой. Было горько от мысли: почему на его жизненной дороге не встретилась такая девушка, как Таня?
* * *Лесом можно было идти в двух направлениях: влево — на Сливу, прямо — на Добжицу. Юзеф слушал доклад Рыжего и размышлял. В окрестностях наверняка были артиллерийские позиции немцев, колонны автомашин, базы, пункты боепитания, узлы связи. Был ли смысл ломиться напролом? От Добжицы можно легко пройти лесами, установить связь с отрядом из Шустки и переждать облаву. Батальону нужны живые, а не павшие на поле брани. Сам Роман предупреждал о необходимости быть осторожным…
— Люди готовы, — доложил Тихий. — Эта тропа выведет нас прямо к Сливе. Наказал ребятам, чтобы гранаты держали наготове. В случае чего длинными очередями — и вперед.
Тихий говорил о прорыве со спокойствием человека, знавшего свои обязанности и не собиравшегося сваливать их на кого-то другого.
«Нет, — со стыдом подумал Юзеф, — никогда и никому не расскажу о том, каким путем я сейчас хотел избежать опасности!»
— Идем. — Юзеф поднялся с земли, поправил ремень автомата. — Тихий, вперед.
На этот раз немцы не дали застать себя врасплох. Трассирующие пули просвистели в листве. Отходили молча, не стреляя. Вицек стиснул зубы: горела раненая рука. Но не стонал. Миновав небольшой пригорок, свернули на юг. Минут через двадцать снова раздались выстрелы, но все обошлось благополучно. На более значительный заслон наткнулись только возле старого леса.
— Что будем делать? — Тихий наклонился к самому уху Юзефа.
— Обходить не будем. Вперед. Сначала ползком, а затем по моей команде бегом.
Ночь была теплой, где-то гудели двигатели автомашин, впереди, между кустов, увидели вспышки выстрелов. Взвилась ракета. Прежде чем она погасла, успели разглядеть раскопанную землю, какие-то ящики, людей в касках. Ударили одновременно из девяти стволов. Смяли находившихся перед ними немцев. Потом бежали, спотыкаясь о корни деревьев, об убитых и раненых.
Юзеф упал на землю, никак не мог справиться с дыханием. Подбежал Рыжий, за ним Валигура. Вокруг буйствовал огонь. Даже не верилось, что вышли живыми. Не было Тихого, Мацека и Кузьмы. Матрос устанавливал пулемет. С поля еще доносилась стрельба: очередями били автоматы. Валигура вскочил.
— Лежи! — крикнул Юзеф.
— О господи, там Тихий, — простонал парень. Матрос дал длинную очередь из пулемета. В свете ракет были видны фигуры немецких солдат. Огонь из ППШ прекратился…
— Бежим! — Юзеф поднялся с земли. — Матрос, ну-ка дай им прикурить. Рыжий, вперед!
Лес гудел от непрерывной стрельбы. Эхо перекатывалось по верхушкам деревьев. Косыньер пошатнулся. Бок его обагрился кровью. Было очень тяжело нести раненого, а Юзеф все торопил и торопил. Под утро их чуть не обстреляли собственные дозоры. Рыжий шел прямо на часового, и тот уже изготовился для стрельбы.
— Стой, идиот! Свои.
— Заснул?! — рассвирепел Юзеф. Напряжение тех ужасных часов разрядилось теперь в крике.
— Я? — обиделся парень. — Хотел вас подпустить поближе.
— За нами немцы. Смотри в оба, чтобы их случаем не пропустить.
Роман не спал. Сидел на ящике возле уже погасшего костра, шинель набросил на плечи, курил. С другой стороны на куске брезента лежал Павел.
— Это по вас так лупили? — спросил Роман, не ожидая доклада Юзефа.
— Да. Прорвались. Потеряли трех человек. И столько же раненых. Для Косыньера нужен врач. А здесь как, комендант? — Он любил называть Романа по-старому.
— Артиллерию, надеюсь, слышали?
— Да, мощно били.
— Но больше, пожалуй, по лесу. Мы отошли. К нам присоединилась рота беховцев [11]. Немного задержали сволочей, но они упорно продолжают напирать.
— Какие будут приказания для меня? — спросил Юзеф.
— Приказания? — медленно переспросил Роман. — Ждем результатов разведки Тульского. Потом увидим.
— Без боя нам уйти не удастся, — вставил Павел. — Нельзя допустить, чтобы нас окружили. А может, Молчуна послать к беховцам? — спросил он, помолчав немного. — Мы дали им усиление — отделение Граната. У них было мало автоматического оружия.
— Хорошо, — произнес Роман. — Вот тебе задание: возьми всех своих и поддерживай правое крыло. А Тарас пусть возвращается.
— Есть!
— Особое внимание обращай на стыки и фланги. Небо постепенно серело, в кустах пробуждались птицы. А люди уже были на ногах, готовые ко всему.
— Молчун! — обрадовался Тарас. — Хорошо, что ты пришел.
— Показывай оборону.
— Подожди, сейчас позову поручника Березу. Он командует ротой.
Сил было немного: два поредевших взвода, к тому же время от времени из них брали людей для разведки. На левом фланге находился взвод Быстрого, правый был свободным. Его прикрывал выдвинутый вперед заслон — не более шестидесяти человек, вооруженных карабинами и двустволками.
Сразу же после восхода солнца началась атака. Из центра линии обороны батальона доносилась автоматная стрельба, усиленная лесным эхом. Перед расположением роты пока ничего не было видно. Юзеф сидел, опершись спиной о дерево. Береза почесывал бороду: он не брился несколько дней.
— Сейчас пойдут, — проговорил он хриплым, сорванным голосом.
— Подпустим их, — ответил Юзеф. — Как твои? Выдержат нервы?
— Не беспокойся.
Партизаны из охранения двигались тихо, осторожно. Гранат вел людей, делая большой крюк: не хотел демаскировать позиции. Немцы пошли плотной цепью. Каски надвинуты на лоб, рукава засучены, автоматы и ручные пулеметы на изготовку. Юзеф осторожно поднял ствол. Мушка переходила от одного солдата к другому и наконец остановилась на рослом унтер-офицере. Несколько мгновений сопровождала его. До той сломанной ветви. До той сосны с содранной корой. Еще немного. Немцы посматривали по сторонам. Офицер гортанно прокричал что-то. Вдруг один из солдат остановился…
— Огонь! — закричал Береза.
Юзеф нажал на спусковой крючок. Офицер согнулся и упал. В первую минуту немцев охватило замешательство. Но вот послышались отрывистые команды. Солдаты начали укрываться за деревьями и оттуда вести стрельбу.
Отбили две атаки. В папоротнике лежали убитые, стонали раненые. Но рота продолжала держаться. Береза командовал спокойно и уверенно. Разведчики Юзефа били длинными очередями, и в это время связной от Романа передал приказ отходить на Кмеце Взгужа.
Снова заговорила артиллерия. Снаряды с раздиравшим душу воем и треском прорывались сквозь кроны деревьев. Тяжелые разрывы вспахивали землю. Партизаны шли медленно, ведя раненых. Лица грязные, одежда изорвана. Юзеф со своими людьми и несколькими хорошо вооруженными солдатами Березы должен был на указанном рубеже организовать линию обороны. Остальная часть роты отходила с батальоном Романа.
Горел лес. Едкий дым расползался между деревьями. Юзеф сел на пенек, достал из вещмешка патроны, начал снаряжать магазины. Прошел час… Сколько они должны здесь продержаться?
— Молчун, дай махорки, — попросил подошедший Тарас, закопченный, в изорванной одежде.
— На, кури.
— Ну и влепили же мы фрицам!
— Смотри, — сказал Юзеф, — кажется, идут.
Это были усиленные дозоры противника. Оба командира припали к земле.
