Андрей Колганов - Йот Эр. Том 2
Но пуститься с этой горы на лыжах?!
— Боюсь, этот спуск мне не одолеть. Не выйдет у меня ничего… — высказала она вслух свои сомнения.
Поглядев, как лихо летят под гору лыжники, и как лихо некоторые из них слетают с трассы кувырком, поднимая тучи снежной пыли, Нина поежилась от страха и попробовала замаскировать свою растерянность шуткой:
— Видно, вам вертолет придется вызывать, чтобы снять меня отсюда! — как раз незадолго до этого она посмотрела какой-то итальянский фильм, где фигурировала эта техническая новинка.
Видя ее затруднения, местный инструктор спросил:
— Танцуешь хорошо?
— Говорят, что да, — пожала плечами девушка.
Получив утвердительный ответ, тренер предложил:
— Встань сзади меня ногами на лыжи, держись за мой пояс. Ноги чуть согни в коленях, чтобы они пружинили. Ну, а дальше все будет зависеть от того, как тебе удастся держать равновесие. Если не соврала насчет танцев, ноги тебя не подведут.
Отступать под взглядами десятков школьников было уже некуда, и, чувствуя противный холодок страха, Нина устроилась позади лыжника. Но настоящего страху она натерпелась, когда тот оттолкнулся палками и они вдвоем все быстрее заскользили под уклон, то и дело закладывая крутые виражи. Однако ноги и в самом деле не подвели, и спуск прошел благополучно.
Вскоре в Закопане их навестил кто-то из высокопоставленных родителей одного из школьников. Когда он понял, кто тут выступает за старшего, негодованию его не было предела:
— Кто это придумал послать черт-те куда детей под присмотром одной девчонки!? Она сама еще ребенок! — возмущался он. — Сейчас такое время, всякое может случиться. Как можно было доверить этой пигалице такое ответственное дело?! — монолог на повышенных тонах продолжался еще долго и порядком надоел Нине.
— Да, случиться может всякое, — выпалила она в ответ на последние фразы. — И потому детей (некоторые из которых были и старше ее, и выше ростом) сопровождает боец Добровольного резерва гражданской милиции.
— И где же он? Почему я не вижу его рядом? — строго спросил большой начальник.
— Перед вами, — просто ответила девушка. — Предваряя ваш следующий вопрос, сразу скажу — оружие у меня с собой и пользоваться им я умею.
5. Поручение министра
Вызов в канцелярию Министра национальной обороны, маршалека Михала Жимерского (генерал «Роля» по криптониму в Гвардии Людовой), был для Якуба Речницкого совершенно неожиданным. Столь же неожиданным оказалось и дело, по которому желал его видеть пан маршал.
— Пан Речницки! Я решил доверить вам это дело не из личного расположения к вам, а потому, что нахожу вас наиболее соответствующим для исполнения данной миссии, — первые слова министра нисколько не прояснили ситуацию.
«Какое дело? — подумал Якуб. — Ни о каком деле я и полслова еще не слышал!» Но внешне его удивление ни в чем не проявилось: он продолжал внимательно слушать и есть глазами начальство.
— Как вы знаете, комиссия по репатриации уже прекратила свое существование, поскольку большинство офицеров и генералов, изъявивших желание служить новой Польше, уже возвратилось в страну. Однако за рубежом осталось еще несколько человек, обладающих немалыми военными знаниями и опытом, которые очень пригодились бы для укрепления наших высших офицерских кадров.
«Ах, вот какое дело он имеет в виду! — отметил про себя Речницки. — Не оставляет попыток постепенно заменить как можно больше советских генералов своими, доморощенными».
— Почему я счел именно вас наиболее подходящим для ведения переговоров о возвращении этих лиц в Польшу? — министр решил объяснить свои действительно отнюдь не очевидные мотивы подчиненному. — Вы направлены в Войско Польское советским командованием и с этой стороны будете, несомненно, самым строгим образом оценивать тех, с кем будете вести переговоры о возвращении, с точки зрения их возможной лояльности как принципам новой Польши, так и нашему союзнику — СССР. С другой стороны, вы — единственный из советских генералов, который принят в среде довоенного кадрового офицерства и сумел установить с этой средой доверительный отношения. Поэтому вы более других, надеюсь, окажетесь способны понять людей подобного сорта, не поддаваясь влиянию стереотипов и заблуждений, которые могут быть свойственны тем, кто хуже знает эту среду.
«Ох, не одобрят наши мое участие в этом деле. Наверное, придется искать пристойный предлог для отказа», — генералу не хотелось портить отношения с маршалеком Жимерским своим отказом, но и пойти поперек мнения своего Министерства обороны было чревато отзывом отсюда. А вот этого ему не простил бы уже Иван Иванович. Да, и как тут выкручиваться?
— Мне известно, что советские руководители смотрят на привлечение офицеров и генералов прежней Речи Посполитой к службе на командных должностях в Войске Польском с нескрываемым подозрением, — как будто читая мысли Якуба, произнес министр. — Поэтому вы, разумеется, можете отказаться от этой миссии, что будет воспринято мною с пониманием.
— Мне хотелось бы оправдать ваше доверие, пан маршалек. Однако в Министерстве обороны СССР могут категорически воспретить мне принимать участие в подобном деле, — решил открыто расставить точки над i Речницкий.
— Если вы готовы принять на себя исполнение моей просьбы («Просьбы? Вот даже как!» — мелькнула у Якуба мысль), то я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы избавить вас от претензий Советского командования, — едва заметно усмехнулся генерал «Роля». — Официально вы будете выезжать за границу совсем с другим поручением, — и Жимерски протянул Якубу официальную бумагу с польским гербом:
«Настоящим удостоверяется, что Якубу Францу Речницкему, главному инспектору пехоты Войска Польского, поручено, в ранге специального и полномочного посланника, инспектирование службы военных атташе Польской Народной Республики.
Президент Польской Народной Республики Болеслав Берут Министр иностранных дел Польской Народной Республики Зигмунт Модзелевски Министр Национальной Обороны Польской Народной Республики маршалек Михал Жимерски».— А вот эту бумагу вы можете не показывать, — промолвил Жимерски, доставая из папки другой столь же официальный документ, — если не возникнет случай крайней необходимости:
«Настоящим удостоверяется, что Якуб Франц Речницки, главный инспектор пехоты Войска Польского, является специальным и полномочным представителем Польской Народной Республики по вопросам репатриации военнослужащих, принадлежащих к польскому офицерскому корпусу и находящихся за рубежом.
Президент Польской Народной Республики Болеслав Берут Министр иностранных дел Польской Народной Республики Зигмунт Модзелевски Министр Национальной Обороны Польской Народной Республики маршалек Михал Жимерски».«Вот ведь подпольщик! — с некоторым оттенком уважения подумал Речницкий. — Не растерял еще навыки конспирации. Надо соглашаться! Есть, конечно, риск нарваться на скандал со своим Министерством обороны, но зато ведь это легальный выход за рубеж под дипломатическим прикрытием». А вслух произнес:
— Приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие, пан маршалек, и не дать в то же время повода для конфликта с советским командованием.
— Что же, мне всегда вас аттестовали как крайне надежного в служебных делах офицера. Надеюсь, у меня не будет случая разочароваться, — произнес Михал Жимерски, протягивая руку для прощания.
6. Париж, Париж…
Якуб Речницки и раньше выезжал из Польши по делам. Если не считать регулярных командировок в Москву, то Нина гоняла машину в Калининград, в Прагу, в Вену, в Берлин. Вот и сегодня поездка предстояла в бывшую столицу ныне поверженной и расколотой Германии. Ровное полотно немецких автобанов послушно ложилось под колеса автомобиля, и, если бы не нудный осенний дождик, который требовал от водителя повышенного внимания на дороге, то путь от Варшавы до Берлина, на который ушло полдня, мог бы пролететь почти незаметно.
Генерал, руководствуясь старой, довоенной схемой города, которую он держал на коленях, подсказывал путь среди незнакомых улиц. Впереди показались шлагбаум и солдаты в касках у КПП. Даже если девушке не довелось бы и раньше видеть форму американской армии, ошибиться в данном случае было невозможно — один из солдат был чернокожим.
«Это что же, мы выезжаем из советской зоны в американскую?» — мелькнула у Нины мысль и тут же ушла куда-то на задворки сознания. Выезжаем и выезжаем — значит, так надо.
Но эта поездка оказалась не единственной, когда довелось покидать пределы территорий, отмеченных присутствием советских войск. Помимо неоднократных визитов в Западный Берлин, где она хотя бы исполняла роль шофера, ей запомнились и авиаперелеты, смысла участия в которых она не понимала. В самом деле, приезжаешь на аэродром, сажает тебя отец в закрепленный за ним самолет. Потом летишь неведомо куда. В иллюминатор видно сначала равнину с полями и лесами, потом горы, иногда опять появляется равнина, иногда — морской простор и снова горы… В один из таких полетов ей запомнились симпатичные беленькие домики, над самыми красными черепичными крышами которых самолет прошел на посадку.
