В. Яковлева - Ради жизни на земле (сборник)
В Москву ушла радиограмма с просьбой разрешить отряду Медведева передислоцироваться к городу Львову — новой «столице» оккупированной Украины. Разрешение было получено.
Здесь предстояло все налаживать заново — организовывать явки, подыскивать надежных людей, конспиративные квартиры. Другие задачи: выявлять тех, кого фашистское командование и руководство украинских буржуазных националистов оставит в городе для шпионажа и диверсий. Необходимо также разведать план минирования города.
Шестерых медведевцев в сопровождении группы, руководимой лейтенантом Борисом Крутиковым, решили дослать во Львов раньше.
Медведев и Лукин наметили такую схему: во Львове действуют шесть разведчиков — четыре основных, попарно (Пастухов с Кобеляцким и Воробьев с Харитоновым) и при них двое связных — Наташа Богуславская и Женя Дроздова. (Кандидатуру Пастухова командование утвердило сразу: надежный человек, до войны работал во Львове инженером коммунального хозяйства, знает город, его подземные коммуникации. Это может очень пригодиться при разведывании плана минирования.) Связные передают информацию на «маяк», расположенный где-нибудь в лесу. Отсюда радист Бурлак связывается с Крутиковым, который с основной частью группы находится километрах в 100–150 от города.
Кузнецов направлялся в новую «столицу» самостоятельно.
По бумагам, которыми снабдили Крутикова, его отряд именовался специальной группой украинских националистов, идущей «на связь к руководству». Обычно документы изготовляли в отряде. Николай Струтинский мог смастерить любую печать или штамп, а Александр Александрович Лукин — расписаться хоть за самого Гитлера. «Липа», с которой жил в Ровно, а затем приехал во Львов Пауль Зиберт, — тоже их работа.
На этот раз документы были подлинные. В канун нового 1944 года на медведевцев напоролась рота националистов — «военных старшин», выпускников каких-то бандеровских курсов. Экзамен им устроили своеобразный: ночной марш по лесам. Несостоявшиеся старшины провалили выпускной экзамен — были разбиты наголову. Партизаны взяли тяжелый пулемет, миномет и другое оружие, боеприпасы. В их руки попали также новенькие, еще не выданные дипломы, украшенные печатями и завитушками подписей.
Этими-то дипломами и снабдили двадцать одного бойца из группы Крутикова.
Путь крутиковской группы ко Львову подробно описан в книге Героя Советского Союза Дм. Медведева «Сильные духом». Рассказывается о том, как новоявленные «бандеровцы» установили связь с националистами, узнали их пароль, и те передавали медведевцев по цепочке, от села к селу, как своих, с проводником. Но упоминающийся в книге боец по кличке Корень был на самом деле (об этом стало известно позже) бандеровским агентом. Кроме того, один из проводников узнал Наташу Богуславскую, которая перебежала в отряд Медведева от националистов, «прихватив» с собой подводу оружия. И для отряда начались злоключения: партизаны попали в тяжелые бои, из которых вышли с большими потерями. Погибли Богуславская, Дроздова, Бурлак, другие товарищи. Ранен командир. Утеряна рация. Но группа упорно продвигалась ко Львову.
Д. Н. Медведев пишет:
«Тридцать человек, смертельно усталые, молча брели по лесу. На носилках, наскоро сделанных из ветвей, Харитонов и Кобеляцкий несли раненого Крутикова. Нужно было где-то остановиться, отдохнуть. Нужно было поговорить и решить, что делать дальше.
Все оказалось труднее, чем они предполагали. Они потеряли товарищей, лишились рации, обессилели. Впереди километры и километры пути.
И двое из них предложили идти назад.
Они стали уговаривать Крутикова возвращаться в отряд…
— Пастухов, — позвал Крутиков.
— Слушаю, — откликнулся Пастухов.
Кобеляцкий и Харитонов, державшие носилки, опустили их на землю.
— Пастухов, — повторил Крутиков, стараясь казаться спокойным. — Хочу знать твое мнение.
— Приказ есть приказ, — пробасил Пастухов. — Надо идти дальше…
— Кобеляцкий, ты?
— Идти, и никаких разговоров!
…Крутиков знал, что все равно, что бы ни было, он поведет группу вперед, и если сейчас обратился к товарищам, то только за поддержкой… Крутиков приподнялся на локтях и крикнул, побагровев от напряжения:
— Пораженцев щадить не буду! Вперед! Выйдем из лесу, найдем деревню, возьмем лошадей и — вперед!»
Такой деревней оказалось польское село Гута-Пеняцкая. Крестьяне крепко держали оборону, не допускали сюда националистов, да и немцы побаивались тут, в глухих лесах, безобразничать. Руководил сельской обороной Казимир Войчеховский. Сначала он недоверчиво отнесся к людям с бандеровскими трезубами на шапках, но потом, убедившись, что имеет дело с партизанами, предоставил им и жилье, и пищу, и лошадей.
В точно намеченный срок, 20 января 1944 года, Пастухов и Кобеляцкий выехали из Гуты-Пеняцкой во Львов. (Вторая пара разведчиков, Воробьев с Харитоновым, выехали несколько позже.) У Пастухова, старшего разведдвойки, было письмо Казимира Войчеховского к живущему во Львове отцу. Он же дал Степану свое пальто модного городского покроя, и теперь Пастухов походил на мелкого чиновника. Кобеляцкий облачился в немецкую шинель.
На станции Золочев, куда довезли разведчиков гута-пеняцкие крестьяне, им предстояло сесть на Львовский поезд.
Назавтра медведевцы были во Львове. Старик Войчеховский тепло встретил их.
— Милости прошу! Друзья моего сына — мои друзья. Живите у меня, сколько надо, и можете рассчитывать на мою помощь.
За столом старик, как-то просветлев и словно даже помолодев, сказал:
— А какой сегодня день-то, друзья, — особенный день. Ленинский. Двадцать первое — день памяти товарища Ленина.
И это окончательно убедило разведчиков в том, что Войчеховский — человек надежный. Вот только квартира у него крайне неподходящая, тесная. Решили срочно подыскивать другое пристанище: старик был портным, и с самого утра стали приходить посетители. Народ всякий, случайный…
Но поиски новой квартиры не давали результата. По адресам, полученным в отряде, многие уже не проживали — выехали еще до оккупации или погибли. А попадались и такие, кто сотрудничал с гитлеровцами.
Помог случай. Шел Степан по Лычаковской улице, задумчиво перебирал в памяти львовян, знакомых по довоенному времени. Из-за угла стремительно вышел мужчина и столкнулся с Пастуховым.
— Извините!
— Прошу прощения… Руденко?!
— Пастухов?
Крепко пожали друг другу руки. Давненько не виделись старые товарищи. Впрочем, по времени, может быть, и не так давно, а по событиям — целая вечность прошла после того, как инженер-строитель Пастухов работал вместе с инженером-дорожником Руденко. Кто он сейчас? А главное — с кем?
— Какими судьбами во Львове, Степан Петрович?
— Да мы тут вдвоем с товарищем. В Ровно работали в военно-строительной конторе, теперь вот контора во Львов эвакуировалась. Ну и мы тоже. А ты?
— Я что? Я кассир. Деньги считаю. Марки, пока они еще в ходу.
— Пока? А потом? — прощупывал знакомого Пастухов.
— Потом видно будет, — с хитринкой глянул Руденко и отрезал: — Да ты не темни, Степан. Ведь вижу, дело у тебя ко мне, а сомневаешься, крутишь.
«Нет, не тот это человек, который может быть провокатором», — подумал Пастухов и рискнул:
— Ладно, не буду крутить. Ни в какой я не в конторе. И не двое нас во Львове, а значительно больше.
И сказал о главном: нужны квартиры. Надежные люди тоже нужны. Руденко подумал минуту. Оживился:
— А что, если познакомлю я тебя, Степан, с моими жильцами Василием и Юлианом Дзямба? Братья ненавидят фашистов, люди честные, по-моему, подойдут для вас. А квартира, что ж, понравится — можете жить у меня.
Вечером медведевцы пришли к Руденко. Василий и Юлиан оказались молодыми парнями и сразу понравились разведчикам. Но, не поддаваясь первому впечатлению, Пастухов долго еще задавал им будто бы ничего не значащие вопросы, а о себе и Кобеляцком сказал с усмешкой, загадочно: «Мы-то кто? Мы могильщики. Бьем да хороним — вот и вся работа».
В конце концов разговор среди пятерых пошел душевнее, откровеннее. Руденко дал разведчикам с десяток квартир, на хозяев которых можно положиться. А Василий Дзямба предложил:
— Есть у меня на примете отличный парень с обеспеченной квартирой. Владимир Панчак.
— Что значит «обеспеченная» квартира? — спросил Кобеляцкий.
— Ну, в общем, такая, какую вы ищете. Живет хлопец один, никого посторонних. Ход отдельный, из кухни — выход на чердак. Лестница основного хода деревянная, скрипучая. Так что если кто идет…
Владимир Панчак, или, как звали его знакомые, Дзюник Панчак, жил в самом центре города, по улице Николая, дом 23. В трех кварталах — отделение гестапо, рядом — дома, где живут германские офицеры. Наблюдать отсюда за жизнью новой «столицы» Украины — удобнее не придумаешь.
