Хеммонд Иннес - Воздушная тревога
— Не рыпайся, браток, все равно не выдернешь, — рассудил наблюдавший за мной Мики, — Попробуй лучше дверь.
— Она заперта, — сообщил я.
— А что, разве нельзя отпереть?
— Можно, — ответил я, дивясь его тупости, — только вот ведь беда какая: ключ-то с другой стороны.
— Дай-ка мне ножик. Свой я однажды вечером посеял в подпитии.
Я отцепил нож от шнурка. Мики открыл шильце и сунул его в замочную скважину. Спустя пару минут из-за двери донесся стук упавшего ключа.
— Плевое дело, когда есть подходящий инструмент, — пробормотал Мики, осторожно ковыряясь шилом в замке. — Эта штуковина слишком толстая.
Помочь я ничем не мог. Я просто стоял рядом и ждал в лихорадочном волнении, боясь, что Мики не справится. Но вот наконец раздался щелчок, и он выпрямился.
— Господи, прости мою душу грешную. Не разучился, оказывается… Может, еще пригодится, когда демобилизуюсь, — сказал он, подмигнув мне.
— Грандиозно! — похвалил я. — Давай трогаться.
Я тихонько повернул ручку и открыл дверь. В коридоре после залитой лунным светом комнаты было темным-темно. Просунув в дверь голову, я осмотрелся. Похоже, никого. Я включил фонарик. Да, коридор был пуст. Когда я ступил в него, снизу от лестницы донесся какой-то шорох, и я замер на месте с поднятой ногой. В доме стояла могильная тишина, ничто не двигалось, только едва слышно тикали старинные напольные часы. Вполне вероятно, это пробежала мышь или даже крыса. Похоже, дом кишел теми и другими. Я вновь двинулся вперед. Мики прикрыл дверь, и мы, по-прежнему в полной тишине, дошли до лестницы.
Однако, когда мы стали спускаться по ступеням, тишина эта показалась мне гнетущей. Меня охватило мерзкое паническое стремление бежать из этого дома вон, пока эти молчаливые стены не сомкнулись вокруг нас навсегда. Дом был из тех, что имеют свою собственную атмосферу. Войдя в него, я поначалу как-то не заметил этого, потому что был охвачен азартом приключения. Теперь же, когда я знал, что дом враждебен, его атмосфера пугала меня. Здесь царил дух какой-то затаенной злобы, дух, из-за которого благообразный викторианский облик дома казался не более чем коварной личиной.
Но мы сумели добраться до входной двери, ни разу не нарушив тишины. Я отодвинул засовы и снял цепочку. К нашему удивлению, замок был хорошо смазан, и ключ повернулся почти беззвучно. Я открыл дверь, и в прихожую хлынул лунный свет; он саваном окутал трапезный стол и огромный камин, придав им призрачную бледность. Когда Мики закрыл за нами дверь, я испытал страшное облегчение.
Мы двинулись влево вдоль стены дома и вышли на открытое место в тени амбара. Очутившись в зарослях вереска, я перешел на трусцу. Кустарник, за которым проезжали грузовики, был едва виден, но мы добежали до него в считанные минуты, а еще через сотню ярдов наткнулись на поросшую вереском колею. Земля была твердая, но в тех местах, где колеса примяли вереск и траву, можно было разглядеть следы колес. Похоже, это была дорога, отходившая от проселка, ведущего на ферму.
Мы направились по ней в ту сторону, откуда приехали грузовики, но далеко уйти не успели. Пришлось проворно спрятаться, чтобы пропустить еще три машины, которые урча проехали мимо нас.
— Ну и что? — спросил Мики, когда мы выбрались из вереска обратно на дорогу. — Это же грузовики ВВС.
— Это еще как сказать, — ответил я.
Теперь я был твердо убежден, что раскопал нечто серьезное. Если Вейл хочет провезти на наши аэродромы оружие или взрывчатку, чтобы поддержать воздушный десант, он вынужден будет воспользоваться грузовиками ВВС. И вести их тоже должны люди в мундирах ВВС. Это совершенно очевидно. Если у них есть необходимые пропуска, им позволят проехать на аэродромы. Задавать вопросы и обыскивать грузовики никто не станет.
Незаметно для самого себя я ускорил шаг. Наконец дорога свернула вправо, к большому гравийному карьеру. Здесь мы сошли с колеи и, пригибаясь как можно ниже, взяли еще правее, пока, идя по ровной земле, не оказались в конце концов над этим карьером. Тут мы по-пластунски подобрались к самому обрыву и заглянули вниз.
Подползший ко мне сзади Мики сдавленно ахнул. В карьере, прямо перед нами, стояло больше тридцати тяжелых грузовиков. Я никак не мог понять, откуда они взяли столько машин.
Вокруг кишели люди в форме ВВС. Некоторые носили сержантские лычки, но в большинстве своем это были рядовые из наземной обслуги. Офицеров я не видел. В машины грузили какие-то штуковины, похожие на цилиндры для сжатого воздуха. Они очень напоминали баллоны с водородом, используемые для надувания аэростатов воздушного заграждения. Доставали их из углубления в дальнем конце карьера. По обе стороны от входа в эту пещеру лежали огромные кучи щебня, которым, очевидно, и был завален тайник.
Машины, стоявшие ближе всего к въезду в карьер, судя по всему, были уже загружены. Водители первых трех автомобилей сошлись вместе и болтали, ожидая, очевидно, команды трогаться. У многих рядовых наземной службы, грузивших машины, были ремни с револьверами в кобурах. У въезда, там, где подъем достигал уровня окружавшего карьер вереска, стояли часовые с винтовками, а по краю обрыва ходили патрульные. Это меня встревожило, и я стал поглядывать по сторонам, однако, поблизости от того места, где лежали мы, охраны, похоже, не было.
Тут из-за заднего борта грузовика появилась знакомая фигура. Это был Вейл, я узнал его по быстрой уверенной походке, несмотря на то, что он был в офицерском мундире. Вейл шел вдоль ряда грузовиков, направляясь к водителям первой тройки, следом за ним шагало еще человек двадцать. Я бы многое отдал, лишь бы узнать, о чем говорил с ними Вейл. Беседа продолжалась не больше минуты, потом Вейл взглянул на часы, и мгновение спустя водители забрались в кабины. Моторы взревели. Сопровождавшие Вейла люди полезли в кузова, человек по семь в каждый. Клацнули шестерни в коробке передач первой машины, и она пошла на подъем, следом тронулись еще две. Мгновение спустя они скрылись, шум моторов мало-помалу рассеялся в неподвижном ночном воздухе.
Вейл зашагал вдоль шеренги грузовиков в обратную сторону. Походка его была легкой и бодрой, в ней чувствовалась гордость и самодовольство. Мне это не понравилось. Вейл перешел на ближнюю к нам сторону карьера, и я вытянул шею, чтобы видеть то, что творилось под нами. Там стояло четыре человека. Они молчали, переминаясь с ноги на ногу, и не знали, куда девать руки. Вейл подошел прямо к ним.
— Вопросы будут? — спросил он. Его твердый командирский голос едва достигал моего слуха. — Нет? Отлично! — Он посмотрел на часы, похожие на секундомер, ожидая, когда закончится минута. — Сейчас ровно без четырнадцати минут два. — Четверо мужчин сверили свои часы с часами Вейла. Очевидно, точное соблюдение времени играло важную роль. — Вам все ясно?
Они закивали.
— Проверьте, хорошо ли укрыты дымовые баллоны. Лучше вступайте в препирательство, до пальбы дело не доводите. И смотрите, чтобы посадочная полоса была обозначена как можно четче. Высота — пятьдесят футов, понятно?
Четверо вновь закивали головами.
— Тогда, пожалуй, вам пора отправляться. Удачи!
Они отсалютовали, как это принято у военных летчиков, но что-то выдавало в них неангличан — туловище было слишком напряженно, каблуки чересчур плотно сжаты. Водители двинулись к следующей четверке грузовиков, в кузова полезли люди, опять по семь человек в каждый.
— Ни с места!
Команда раздалась откуда-то сзади. Сердце мое подскочило к самому горлу. Я повернул голову. Над нами стояли три человека, двое патрульных держали нас под дулами винтовок. Третий, в штатском, был вооружен револьвером. Он-то к нам и обращался.
— Встать! — приказал он.
Мы медленно поднялись на ноги.
— Что вы здесь делаете? — спросил штатский.
— Просто смотрим, — ответил я, гадая, как лучше себя повести. — Что тут происходит?
— Не вашего ума дело, — был ответ. — Этот участок — собственность ВВС. Придется задержать вас до установления личности.
— Разве то, что здесь происходит, — тайна? — спросил я.
Штатский не ответил.
— Проверьте, есть ли у них оружие, — велел он одному из часовых. — Руки вверх!
Часовой шагнул вперед и проворно ощупал нас.
— Оружия нет, — доложил он.
— Хорошо. Уведите их да смотрите, чтобы не удрали. Займемся ими потом.
— Да что такое? — спросил Мики. — Мы не сделали ничего плохого, а если тут частная собственность, то почему она не огорожена забором?
— Уведите их, — скомандовал штатский, и часовые зажали нас с боков.
О попытке бежать не могло быть и речи: нас пристрелят, не отпустив и на десяток ярдов. Но и ждать какого-то удобного случая, которого, возможно, никогда не представится, тоже бессмысленно, — счет пошел на минуты. Грузовики отъезжали группа за группой, по четкому расписанию. Теперь я в общих чертах представлял себе план операции: дымовая завеса не даст нашей наземной обороне вступить в бой, парашютисты и транспортные самолеты с войсками сами приземлятся на важнейшие аэродромы… Надо что-то делать, и делать немедленно.
