Виктор Манойлин - Базирование Военно-морского флота СССР
Как и во всей стране, на флоте шло интенсивное строительство жилья, но его темпы явно отставали от потребностей. Кроме того, что новых домов было мало, сами дома были крайне невзрачного внешнего вида, а компоновочная схема квартир оставляла желать лучшего.
Командующий флотом ознакомил заместителя министра обороны генерал-лейтенанта Комаровского А. Н. с обстановкой на флоте по строительству жилья. Ознакомление шло в такой последовательности: сперва Комаровского спустили в подводную лодку и в задраенные внутренние помещения противолодочного корабля, а потом повели по квартирам офицеров, которые служили на этих лодках и надводных кораблях. Комаровскому рассказали, что в автономном плавании подводной лодки офицер три месяца находится в этом замкнутом железном ящике минимальных размеров, и что на надводном корабле тоже вся служба проходит внутри этого железа. Квартиры офицеров были махонькие по размерам и с низкими потолками. У Комаровского появилось ощущение, что и в своей квартире на психику офицера давят низкие потолки и крохотные размеры комнат.
Эмоциональное впечатление от увиденного у Комаровского было так велико, что он принял решение строить для подводников и плавающих надводников дома повышенной комфортности. Одним из условий комфортности Комаровский считал увеличение высоты помещения до 3-х метров, в то время как во всей стране эта высота нормами была установлена в 2,5 метра.
Решение Комаровского встретило противодействие со стороны сопровождающих его должностных лиц, которые доказывали Комаровскому, что оно нереально, потому что не соответствует действующим в стране государственным нормам, и оно не улучшит, а ухудшит положение с жильем, так как увеличит стоимость строительства каждого дома. Общий объем средств, выделяемых на жилье, не может быть увеличен, значит, на те же деньги будет построено меньше квартир, значит, еще больше офицеров будут оставаться бесквартирными.
Оппозиция сопровождающих Комаровского должностных лиц привела к тому, что он вполне серьезно пообещал их всех убрать, если будут ему мешать. Чтобы не затягивать решения этого вопроса, Комаровский поручил разработку нового проекта флотской проектной организации.
Начальник Главного инженерного управления ВМФ генерал-лейтенант Колеров А. П., сопровождающий Комаровского в поездке, позвонил мне и предупредил, что завтра в ВМП-31 прибудет Комаровский и что мне надо не возникать и соглашаться на разработку такого проекта.
За всю историю до этого момента и после него, вплоть до развала Советского государства, заместитель министра обороны СССР никогда не посещал ВМП-31.
Я собрал ответственных исполнителей, рассказал, что нас ждет, получил заверение, что этот проект в намечаемые сроки нам не только под силу, но интересен и почетен. Подготовили задание на разработку проектной документации с утверждающей подписью Комаровского и стали ждать. В понятие ждать входит наводить порядок в помещениях, во внешнем виде военнослужащих и готовить всевозможные справки.
Комаровский — известный в стране крупный строитель. До войны молодым инженером он работал на строительстве канала Москва — Волга, был замечен Сталиным при посещении этой стройки и по его указанию был назначен на ответственную работу.
Во время войны Комаровский был командующим единственной в нашей стране саперной армии. Больше ни у нас, ни в других странах таких крупных формирований саперов, как армия, никогда не создавалось.
Уже во время войны Комаровский стал руководить строительством в атомном проекте, после войны руководил строительством Московского университета и был заместителем по строительству министра атомной промышленности, откуда был переведен в Министерство обороны на равнозначную должность. Комаровский был профессор, доктор технических наук, лауреат Ленинских и Сталинских премий. Его связи в Центральном Комитете партии и Советском правительстве помогали ему успешно работать в Министерстве обороны. Он надеялся, что эти связи помогут ему узаконить для жилых домов подводников высоту этажа, превышающую действующую в стране норму.
Мне доводилось ранее бывать на совещаниях, которые проводил Комаровский, и несколько раз ему докладывать. На совещаниях он держался просто, создавал деловую обстановку для обсуждения, но в какой-то момент мог вдруг взорваться и пойти, как говорят, «в разнос», потом так же неожиданно успокоиться и продолжить проводить совещание в прежнем тоне.
Комаровский прибыл в ВМП-31 в сопровождении Колерова, Парфенова и Алешина. Был чем-то раздражен и мрачен. Спросил меня, может ли флотская проектная организация быстро разработать типовой проект жилого дома улучшенных параметров для подводников. Я ответил, что может, и представил ему на утверждение задание на разработку проекта. Комаровский внимательно его прочитал, своей рукой сделал несколько добавлений и утвердил задание.
В обычных условиях утверждение такого задания длилось бы не менее полугода, проходя многочисленные согласования и экспертизы, прежде чем оно попало бы на стол Комаровского.
После утверждения задания Комаровский познакомился с работой отделов. У нас только что было закончено строительство нового здания, в котором стояли импортные чертежные кульманы, мебель новая. Везде было чисто и ухоженно. На кульманах Комаровский увидел несколько прекрасно выполненных чертежей, которые его заинтересовали, и он получил удовлетворение от разговора с исполнителями. Уезжал Комаровский из ВМП-31 умиротворенный и спокойный.
Типовой проект жилого дома для подводников ВМП-31 разработал в установленные сроки. Проект получился хороший. Нам было радостно над ним работать.
Комаровскому не удалось получить разрешение на высоту помещения в 3 метра, проект остался лежать в архиве ВМП-31.
Строительство жилых домов по типовым проектам в те годы было плюсом, который с годами превратился в громадный минус.
Плюсом было то, что минимально возможные по действующим нормам размеры квартир позволили за счет своей малой стоимости обеспечить максимальное количество людей квартирами. Плюсом было и то, что однотипные детали и конструкции позволили строителям организовать их поточное производство, что значительно ускоряло и удешевляло их строительство.
Главный минус — унылость застройки и ее повторяемость на всей территории страны. Со временем это стало отрицательно сказываться на человеческой психике. Города и поселки потеряли свою индивидуальность. Новые районы Ленинграда стали ничем не отличаться от новых районов Хабаровска.
Владивосток благодаря гористому рельефу местности и мастерству архитекторов своих проектных институтов сумел из типовых коробок сделать что-то свое. Архитекторы ВМП-31 оставляли в типовых проектах только то, чего нельзя изменить, — планировку и высоту квартир, зато делали индивидуальными цокольные этажи, лестницы, крыши, балкон и т. п. Наши дома все-таки отличались друг от друга, чем мы тогда гордились.
На флот поступала новая ракетоносная авиация, для которой требовались взлетно-посадочные полосы (ВПП) с такими характеристиками, которых не было ни на одном аэродроме в Приморье.
Требовалось удлинять ВПП и одновременно увеличивать толщину бетона существующих полос, чтобы воспринять нагрузку более тяжелых самолетов. Проектирование модернизации аэродромов было поручено ВМП-31.
Аэродромы модернизировали. Новые самолеты стали нести боевую службу над просторами Тихого океана.
Река Амур всегда была пограничной рекой. Довоенная песня: «На границе тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят, на высоком берегу Амура часовые Родины стоят». На реке в довоенные, военные и послевоенные годы существовала Амурская военная речная флотилия. Эта была хорошо оснащенная флотилия с развитой системой базирования и квалифицированными кадрами. В пятидесятых годах Мао-Цзэдун обратился к нашим руководителям с вопросом, почему на пограничной реке двух дружественных стран одна из этих стран держит в постоянной боевой готовности Амурскую флотилию. У китайской стороны никаких военных речных судов тогда на Амуре не было. Наши руководители во имя дружбы народов приняли решение ликвидировать Амурскую флотилию. Началось ее расформирование, в результате которого многие суда пошли в металлолом. Когда у нас с Китаем возникли напряженные отношения, то они проявились и на Амуре.
Чтобы обеспечить защиту от Китая, в середине шестидесятых годов было принято решение сформировать на Амуре дивизию речных кораблей (ДРК).
Военморпроекту-31 было поручено проектирование системы базирования дивизии речных кораблей.
Проект был сделан в установленные сроки, строители его реализовали. Речная граница вновь была «на замке».
Во второй половине шестидесятых годов был пик обострения наших отношений с Китаем, что во Владивостоке чувствовал каждый. Китай, основываясь на том, что в Приморье многие реки, горы, поселки и улицы носили китайские названия, стали заявлять свои претензии на эту территорию нашей страны. Наш ответ на это был немедленный. Все переименовали и выпустили новые карты с новыми русскими названиями. Это вызвало определенные трудности, так как люди никак не могли привыкнуть, о чем идет речь в газетах, официальных документах и т. д. В голове прочно засели старые названия.
