Николай Стариков - Офицер особого назначения
В нарушение всяких правил конспирации Мария осторожно приблизилась к закрытой двери, прислушалась. Внутри дома не было слышно ни звука. Подкашивались от страха ноги, в ушах толчками ощущался пульс, но она пересилила себя, сбросила цепочку, робко открыла наружную дверь, вошла. В коридоре со множеством щелей между досками тоже не слышно ни звука. Не спрашивая разрешения, отважная женщина заглянула в первую комнату. Недалеко от входа стоял стул, на нем сидела Галя с заплаканными глазами и мокрым носом. Пальто и платок девушки лежали на кровати, и сама она в одном платье, расшнурованных, но не снятых ботинках была привязана толстой веревкой к спинке. Расширенными от ужаса глазами смотрела Галя на незнакомую женщину, не зная, чего от нее можно ожидать.
Негнущимися пальцами Мария попыталась развязать веревку, но крепко завязанный узел совершенно не поддавался. Бросилась во вторую комнату, на столе увидела большой нож с деревянной ручкой. С трудом перепилила веревку, помогла обессилевшей девушке завязать шнурки на ботинках. Через минуту две женские фигурки метнулись через загаженный отбросами и нечистотами двор в сторону разрушенных соседних построек. Вспотевшие от бега и волнений, долго не могли отдышаться возле Г алиного дома.
— Ты кто? — спросила раскрасневшаяся девушка, торопливо поправляя на голове платок.
— Никто. Сиди дома, запрись, не выходи на улицу, ни с кем не ищи встречи, Сергей появится через несколько дней. Меня ты ни при каких обстоятельствах не должна узнать, никогда не видела. Я тебя не освобождала, сама вырвалась.
— Ой! Кто мне поверит?
— Дура набитая. Ты совершенно не представляешь, какой опасности подвергалась. Никому ни звука!
С этими словами Мария поспешила к оставленному в спешке посту наблюдения. В недоумении стала смотреть на дом Екатерины. Когда они с Галей убегали, не было времени закрывать дверь в коридор. Теперь она была вновь заперта на металлическую цепочку. Сколько Мария ни вслушивалась, вокруг дома — звенящая тишина. Никто на подворье не появился ни этим днем, ни на следующие сутки. Ничего не оставалось, как покинуть удобное для наблюдения место. Она аккуратно сложила в уголок спасавшие ее от холода вещи, прикрыла их кусками досок — вдруг еще пригодятся.
Ланцов возвратился в Белые Журавли днем раньше намеченного Желтозубым срока. Хотелось узнать без помех, есть ли новости у оперативников, какие шаги предпринимал Егор, что дали наблюдения Романа за торговцами военным имуществом.
Марию он встретил возле хозяйства Кирпича. Оказавшись не у дел после освобождения Галины и опустевшего объекта наблюдения, она вновь возвратилась к обязанностям уборщицы рынка, пытаясь найти Екатерину, а через нее обнаружить новое место жительства Желтозубого и его команды. Однако намерения выполнить эту задачу не увенчались успехом. Более того, за несколько часов до встречи с командиром оперативной группы Мария проверила распространившийся по рынку слух, будто в куче мусора на свалке было случайно обнаружено тело женщины с перерезанным горлом. Она сразу же узнала в погибшей Екатерину. В широко открытых глазах покойной отразились изумление и страх. Приехавшая вскорости милиция быстро разогнала любопытствующий народ и на пароконной бричке увезла застывший труп женщины, набросив на голову пустой мешок.
— Надо полагать, — размышлял вслух Сергей, — Катерина сделала что-то не так. Исчезновение Гали раскрыло место проживания Желтозубого. Глубоких размышлений ему не потребовалось, чтобы сообразить: необходимо немедленно менять квартиру и уничтожить слишком много знавшую прежнюю хозяйку.
— Каковы же теперь мои обязанности? — спросила Мария.
— Прежде всего, следует найти логово Егора, вести за ним наблюдение. Посматривай за Лизкой, он обязательно появится возле ее прилавка. Но будь поосторожнее, Желтозубый один не бывает, рядом с ним всегда есть помощники.
Из доклада Вихрова выяснилось, что охрана Гали была организована. Девушка находилась на рынке, чего-то искала, приценивалась, примеряла. В это время к ней подошла Екатерина, видимо, что-то пообещала показать или продать. Вскоре они вместе заспешили к ее дому. Когда Катерина вышла одна, озираясь по сторонам, наблюдатель заспешил на рынок за подмогой. Но прибывшая к месту А.точения девушки группа поиска во главе с Вихровым обнаружила лишь перерезанную веревку на стуле и широко раскрытые двери в коридор и комнату. Галина оказалась дома. Куски порезанной веревки как вещественное доказательство освобождения пленницы с посторонней помощью были изъяты и упрятаны под прилавком Кирпича.
— За домом Гали установил наблюдение, — доложил Вихров.
— За прошедшее время никто из людей Желтозубо-го вблизи не появлялся. Девушка одна из дома не выходила.
— Сними. Не такой уж он профан, чтобы сунуться туда. Вряд ли поверит, будто Галя смогла сама себя освободить. А ведь обещал, идиот, все будет в порядке и на своих местах. Вот и верь ему. Теперь надеется, что я ему расскажу, как произошло освобождение девушки.
— «Друзья» все-таки, — пошутил Константин.
— Водой не разольешь. Обрезки веревок взяли — это хорошо, способ совершения побега станет надолго головной болью Егора. А как он узнал, что побег совершился? — спросил Ланцов.
— Не знаю. Было какое-то время после того, как я ушел из дома Екатерины и когда там вновь появилась Мария. Кто-то им воспользовался. Этот «кто-то» знал о похищении и забил тревогу, когда увидел, что в доме никого нет.
Повидался Сергей и с Галей. Они с матерью были на рынке. Прошло два дня, а девушка все еще не могла успокоиться. Прижалась лицом к плечу Сергея, расплакалась. На мокром месте оказались и глаза матери.
— Это моя мама, — представила Галя стоявшую рядом женщину, — Нина Дмитриевна. А это — Сережа, мой знакомый. Я тебе говорила о нем, — потупилась девушка.
Невысокая, довольно стройная, Нина Дмитриевна, с зачесанными назад темными без седины волосами, открывающими высокий лоб, без улыбки подала руку Сергею, внимательно посмотрела ему в глаза.
«О таких говорят, — подумалось парню, — в сорок пять — баба ягодка опять».
Неловко помолчали.
— Как ты оказалась в том доме? — спросил Сергей, поглаживая Галю по спине, не зная, как вести себя в присутствии матери.
— Скоро станет сухо, а мне нечего обуть. Хотелось найти недорогие туфли. Долго ходила по рынку, но ничего подходящего не попадалось. Ко мне подошла женщина, сказала, будто дома у нее есть то, что мне надо. Пришли. Приготовилась примерить, а она охватила меня веревкой сзади и прикрутила к спинке стула, прежде чем я успела что-то предпринять. Я просила освободить меня, но баба л ишь усмехнулась в ответ и быстро ушла.
— Кто тебя освободил?
— Не припомню, чтобы эту женщину я когда-нибудь видела. Она велела говорить, будто я сама себя освободила. Назвала меня дурой, если не понимаю того, что случилось.
— Так и я назвала Галину, — поддержала разговор мать.
— Кто бы тебя ни спросил о случившемся, отвечай одно и то же: освободилась сама. Веревки оказались затянутыми слабо. А лучше вообще не вспоминай и не говори об этом впредь никому.
— Почему, Сережа?
— Так надо. Стоит где-то сказать, что произошло с тобою, слух сразу распространится в округе. А похитители живы и здоровы, и что у них на уме — неизвестно.
— Прислушайся, что тебе говорят, — согласилась мать.
— Нина Дмитриевна! — обратился Сергей к женщине, — будет лучше, если я смогу пожить у вас какое-то время. Вам с Галей безопаснее и мне так нужно. Я вас не стесню, заплачу столько, сколько запросите, торговаться не стану. Работа у меня с раннего утра до позднего вечера. Если случится мне уехать на несколько дней, вас станут охранять. Так будет, пока обстановка разрядится вокруг Галины.
— Не пойму до сих пор, кому могла прийти мысль похитить дочку и зачем?
— Сейчас, Нина Дмитриевна, важно избавиться от грозящей дочери опасности, а позже все прояснится.
— Мама, соглашайся, — зарделась девушка. — Нам веселее, да и Сереже легче переждать время, пока освободятся от немцев его родные места.
— Хорошо. Поживите, коли дочка за вас ходатайствует, — улыбнулась Нина Дмитриевна. — Оно и впрямь втроем поспокойнее будет. Мы с Галей разместимся в первой комнате, вам отведем вторую.
Так неожиданно разрешился квартирный вопрос, к которому Сергей не знал, как подступиться.
Важная информация появилась у Романа. При очередном покуривании и лузгании семечек на стульчике у Тимофея тот рассказал, что все посты с женщинами-попрошайками, которые выставлялись до того, как вместе с торговцами они оказались задержанными военными патрулями, теперь вновь функционируют вокруг рынка. Торгуют другие люди, но теми же ворованными армейскими сапогами, обмундированием. Разница в том, что покупателю показывается лишь один экземпляр из-под полы, остальные вещи припрятаны невдалеке.
