Николай Стариков - Офицер особого назначения
Жители сел, хуторов, оказавшихся на территории главной полосы обороны, были отселены. Но люди тайными тропами приходили посмотреть на родное жилище, забрать с собою то, что нужно для жизни в чужих краях. Их задерживали патрули и выдворяли восвояси с предупреждением, чтобы не возвращались, предупреждали об опасности и ответственности за посещение закрытой для гражданского населения местности. Но прекратить движение к дорогим сердцу местам не удавалось. Среди этих людей были и мародеры. Возле небольшого хутора одного из них задержал наряд перекрытия. Нес тот большой узел чужого добра. Маленький щупленький дедок взвалил его на плечо. Несоразмерность поклажи и носильщика бросилась в глаза наряду.
— Что за хутор? — указал кивком головы на недалекие хаты старший наряда.
— Не знаю, — после долгого молчания ответил дед.
— Чего несешь?
— Всякое тут.
— Документы есть?
— Дед достал из внутреннего кармана завязанный в тряпицу неплохо сохранившийся паспорт.
— Мы знаем порядок, — сказал он.
— Ты что ж это, дед, вор, оказывается! Знаешь, что за это полагается по законам военного времени?
— Знаю, — обреченно вздохнул дед.
Такой же вопрос задал на фильтрационном пункте Анатолий, когда ввели в блиндаж мародера.
— Всё равно добро пропадет, а так, возможно, какая польза выйдет, — ответил задержанный.
— Покажи, что там у тебя наворовано.
В завязанном крест-накрест большом клетчатом платке оказалась всякая рухлядь: старая фуфайка и рваные ватные брюки, рубашка без одного рукава, разорванное байковое одеяло, замызганная детская подушка.
— Дед, вот за эту дрянь тебя как мародера расстрелять могут.
— Что поделаешь, судьба у меня, значит, такая. Война проклятая всю жисть перевернула. У меня сколько грамот за хорошую работу! На сельскохозяйственную выставку до войны ездил от района.
— Вот видишь, до чего докатился, свою дурь на судьбу начал сваливать. Выбрось всё в костер, и чтобы духу твоего тут не было через минуту.
— Прибыл Кавригин. Распаковали посылку, присланную неизвестными в тыл оборонявшихся войск. В каждом мешке оказалось по двадцать двухсотграммовых тротиловых шашек с таким же количеством взрывателей, упакованных в промасленную бумагу с надписью карандашом крупными буквами: «кун», по пять метров бикфордова шнура. В одной посылке находился ящичек с иголками для швейных машинок, в другой — такой же, с обычными швейными. На крышах обоих значилось слово «швид». Кроме того, в мешках оказались запаянные металлические коробки чуть больше спичечных с четырьмя золотистого цвета стеклянными ампулами, опоясанными черной поперечной полоской с выделявшейся красной буквой «ц». На крышке имелась надпись «швид»; брезентовый небольших размеров мешочек с искрящимися мелкими пластинками сахарина, на его бирке красовалось слово «зен». В каждой посылке, кроме того, лежало по одному непромокаемому комбинезону, в кармане одного из которых был обнаружен конверт с надписью «сат». В нем находилось цифровое письмо с уже известным Кавригину кодом.
Капитан быстро составил русский алфавит и тут же написал на клочке бумаги: «Рез акт де гр на пр фл».
Посидел молча, вглядываясь в полученные обрывки слов, еще раз сверился с алфавитом, посмотрел на Шведова, ожидавшего результат умственного труда начальника, неуверенного сказал:
— Вроде бы так: «Резиденту активизировать деятельность групп на правом фланге».
Тут же Кавригин на своей автомашине отослал ампулы с пометкой «ц» во фронтовое управление контрразведки СМЕРШ для экспертизы содержимого. Через пару часов машина возвратилась с заключением эксперта: в ампулах цианистый калий.
— Если бы мы смогли расшифровать значение букв «сат» и надписи на бирках, — говорил Кавригин, всматриваясь в текст письма, — мы знали бы истинное его содержание. Пока лишь можем гадать да строить предположения.
— «Рез», вероятнее всего, означает «резидент», на бирках названия групп, которым адресовано содержание посылок, — высказал свое мнение Анатолий.
— Похоже на то. Надо искать, кто такой «сат», а также обозначенных на бирках людей и группы.
— Товарищ капитан, — обратился Шведов к представителю разведывательного отдела, — не могу найти своего друга, Сергея Бодрова. Вы не поможете?
— Жив и здоров ваш друг, искать его не следует. Когда можно будет, он вас сам найдет.
— Отец его у меня шоферит, беспокоится.
— И отцу скажи: у сына всё в норме.
Анатолий встал, прошелся по блиндажу, пытаясь разогнать навалившуюся дремоту, посмотрел на Кавригина, внимательно изучавшего письмо с непонятными символами и схему, спросил:
— Найти усатого младшего лейтенанта и усатого старшего сержанта не удалось?
Капитан покрутил ручку полевого телефона, назвал в трубку приглушенным голосом пароль, подождал минуту-другую, ответил:
— В СМЕРШ таких сведений нет, саперы ищут, но вряд ли найдут. Возможно, врут ваши «водяные»?
— Не похоже, — заверил Шведов. — Обычно задержанные первое время говорят то, что есть на самом деле. Только потом они начинают придумывать всякую всячину, пытаясь выгородить себя. А эти говорят без напряжения одно и то же. Такое под силу матерым преступникам, а не напуганным бойцам.
— Мне тоже так кажется.
— Судя по содержанию захваченного трофея, как мне кажется, — сказал Анатолий, — в нашем тылу существует устойчивая диверсионно-бандитская организация, где есть разведчики, террористы, бандиты, контрабандисты, диверсанты.
— Похоже на то.
— Да! Работа предстоит большая, головы нужны хорошие, чтобы выявить всю эту нечисть.
— Выявим, — заверил Кавригин.
XIV
Сергей в последнее время начал задумываться над своими взаимоотношениями с Галей. Нежная волна чувств, всколыхнувшая при первой встрече его загрубевшую душу, со временем не отхлынула. По сути, душа его принадлежала другой. Он глядел на Галю, говорил с нею, шутил, улыбался, однако за всем этим стоял образ Зины. Оставаясь наедине, порой не мог разобраться, о ком думает в данный момент.
«У нормальных людей такого не бывает», — рассуждал Ланцов.
Девушке, похоже, тоже не были безразличными отношения с Сергеем. У нее радостно загорались глаза при встрече, белозубая улыбка не сходила с лица, вдохновенно, по-детски рассказывала об увиденном и услышанном.
Между тем возникли новые обстоятельства. После знакомства с Желтозубым Сергей не мог уже возвратиться к месту своего проживания. Велик был риск раскрыть базовую квартиру. Предстоял разговор с матерью Г али о необходимости временного проживания у них под видом зятя или еще кого угодно. Этим бы сразу был снят вопрос Егора о месте постоянного жительства. Говорить неправду добрым людям не хотелось, в то же время конспирация требовала сохранения в тайне истинных целей нахождения в Белых Журавлях. Как начать трудный разговор, Сергей не знал. Какие бы варианты ни придумывал, ничего не получалось. Враньё сплошное, которое мать Гали без труда поймет. Были мысли найти другое место проживания, но Желтозубый сразу сообразит, зачем потребовалась такая спешка. Проверить все это не представляло особой сложности.
Случай упростил задачу. В то время, когда Сергей по его поручению ходил по Чижам, в Белых Журавлях произошли события, не заметные для местных жителей, но существенным образом повлиявшие на деятельность оперативной группы Ланцова и Желтозубого с его подельниками.
«Тетя Маша» в одиночестве вела наблюдение за домом Екатерины. Моросил дождик, свежий ветер пробирался под одежду, холодил лицо, руки, вынуждал потеплее укрыться. Мария взбила свалявшуюся перину, подвернула одеяло с подветренной стороны. Беспокоили мысли о Викторе, который не подавал о себе вестей уже несколько дней. Хотелось спать — предыдущую ночь пришлось бодрствовать, неспокойно вели себя Егоровы соратники: по одному и парами уходили, затем возвращались, переносили какие-то грузы. Работа велась в темноте молча. Приходилось напрягать слух и зрение. Можно бы и вздремнуть. И тут увидела: во двор вошла хозяйка дома, а с нею Галя.
«Такого не может быть!» — чуть не воскликнула Мария.
С удивлением провожала она взглядом прибывшую пару, пока за ними не захлопнулась дверь. Никого больше вблизи дома не оказалось. Не смея шевельнуться и не зная, что предпринять, Мария лежала в своем укрытии, ожидая дальнейшего развития событий.
События эти не заставили себя долго ждать. Вскоре Екатерина вышла одна, закрыла дверь, накинула навес из нескольких звеньев металлической цепи, вставила в дужку висевший на веревочке большой гвоздь, осмотрелась по сторонам и быстро покинула двор.
В нарушение всяких правил конспирации Мария осторожно приблизилась к закрытой двери, прислушалась. Внутри дома не было слышно ни звука. Подкашивались от страха ноги, в ушах толчками ощущался пульс, но она пересилила себя, сбросила цепочку, робко открыла наружную дверь, вошла. В коридоре со множеством щелей между досками тоже не слышно ни звука. Не спрашивая разрешения, отважная женщина заглянула в первую комнату. Недалеко от входа стоял стул, на нем сидела Галя с заплаканными глазами и мокрым носом. Пальто и платок девушки лежали на кровати, и сама она в одном платье, расшнурованных, но не снятых ботинках была привязана толстой веревкой к спинке. Расширенными от ужаса глазами смотрела Галя на незнакомую женщину, не зная, чего от нее можно ожидать.
