Георгий Савицкий - Штрафник-«охотник». Асы против асов
Он сражался честно и яростно и в итоге вернул себе звание, награды и заслуги. Конечно, многие, кто воевал с ним в штрафной эскадрилье, погибли, но даже своей смертью они искупили свою вину. Посмертно им тоже были возвращены воинские звания и награды. Кто-то может сказать, что мертвым это уже ни к чему. Но у них остались семьи, родные, а вот им было не все равно. Кроме того, семьям погибших солдат и офицеров Красной Армии давали больший хлебный паек, были и другие льготы.
А вот немцев в этих самых «Feldstrafgefangenabteilungen» — «полевых штрафных подразделениях» гнали, как скотину на убой. «Марш, марш — на фарш!»
Так что где справедливость — тут еще думать нужно…
Глава 12
Встречи на земле и в небе
Раненого майора Волина, как и обещал военврач, направили в медсанбат. Размещался он на берегу Азовского моря, на окраине только недавно освобожденного от гитлеровских оккупантов и их прихвостней Мариуполя.
Этому крупному приморскому городу сильно досталось и от немцев, и от наших. До войны здесь были построены мощные металлургические заводы, такие, как «Азовсталь» и комбинат имени Ильича. Во время эвакуации их взорвали, но гитлеровцам удалось запустить часть металлургических предприятий. А на крупном машиностроительном предприятии в городе немцы организовали ремонт танков и другой тяжелой техники.
Во время оккупации гитлеровцами Мариуполь неоднократно подвергался налетам советских бомбардировщиков. Они старались уничтожить цеха заводов, порт и склады. В один из налетов бомбардировщикам Пе-2 удалось основательно разбомбить теплоэлектростанцию, расположенную на территории металлургического завода «Азовсталь». Она питала электроэнергией весь город.
Наводить самолеты на цели помогали и подпольщики, действовавшие в городе. По ночам они подавали сигналы с помощью карманных фонарей. Нескольких подпольщиков гитлеровцы поймали и расстреляли.
Однако от советских бомб страдали и мирные жители. Не раз смертоносный груз обрушивался на жилые кварталы, примыкающие практически вплотную к металлургическому комбинату имени Ильича[31].
До медсанбата Александр Волин добрался на санитарной «полуторке». Вскоре ему сделали операцию и извлекли засевшую в мягких тканях правой ноги пулю. Ему повезло, что в том бою он схлестнулся с устаревшими уже «Мессершмиттами» Bf-109E-4. У них на вооружении были синхронизированные пулеметы MG-17 калибра 7,92 миллиметра. Если бы в том воздушном бою против «Аэрокобр» сражались более мощные «Густавы» — Bf-109G-4 или Bf-109G-6 с их крупнокалиберными 13,9-миллиметровыми пулеметами MG-131, то Волину пришлось бы совсем тяжело. Попадание всего одной 13,9-миллиметровой пули могло бы привести к ампутации…
А так уже через день майор Волин хромал по городу, опираясь на палку.
Мариуполь лежал в руинах, по городу ходили патрули, внимательно проверяли прохожих. Волина тоже несколько раз останавливали, но у него как раз документы были в порядке.
Пленные немцы под охраной автоматчиков работали на расчистке завалов. Принеся столько горя и разрухи, они теперь восстанавливали город. В порту поднимали затонувшие баржи и суда. Большая работа велась и на металлургических предприятиях Мариуполя — нужно как можно быстрее ввести их в строй.
Несмотря на разруху, лица уцелевших горожан были радостные. Многие на улицах подходили к майору Волину, благодарили летчика. Но Александр смущался, ведь не он один освобождал Донбасс. Сердобольные торговки на рынке угощали офицера азовской таранкой и другими продуктами, и это при том, что и сами они жили небогато…
* * *В один из дней Александр Волин неожиданно встретился в госпитале со своим знаменитым тезкой дважды Героем Советского Союза гвардии майором Александром Покрышкиным[32]. Он приехал проведать раненого однополчанина Бориса Глинку.
— Привет, тезка! — громогласно провозгласил похожий на медведя герой кубанских воздушных боев. — Выздоравливаешь?
— Точно так, товарищ гвардии майор.
— Ты давай без излишней субординации, — сказал прямодушный летчик. — Мы с тобой в одном звании.
— Хорошо, — улыбнулся Волин. — А у тебя как?
— Бьем фрицев! Хорошо бьем, по-суворовски! Только вот без потерь не обходится. Борю вот ранило…
В своих мемуарах Александр Покрышкин так вспоминал период боев за Донбасс и ранение Бориса Глинки:
«Но, к сожалению, там не обошлось без потерь. Был ранен такой опытный летчик, как Борис Глинка. Бой даже с небольшой группой противника требует гибкой продуманной тактики. За ошибки приходится расплачиваться кровью.
В этом вылете Борис, стремясь не дать группе Ю-87 прицельно нанести удар по нашим наземным войскам, пошел в атаку на плотно идущую девятку. А скорость-то была мала. Она не дала возможности быстро проскочить огневой заслон воздушных стрелков врага. Самолет Глинки был подбит, а самого Бориса тяжело ранило. Пуля попала ему в левое плечо. Превозмогая боль, на поврежденной машине летчик все же сумел приземлиться с убранным шасси рядом с расположением кавалерийской части и сразу же попал в руки к медикам. Его группа набросилась на вражескую девятку и растрепала ее.
На другой день Бориса повезли в мариупольский госпиталь. Санитарка по просьбе Глинки заехала на аэродром. Летчики окружили машину, с сочувствием отнеслись к раненому товарищу. Поприветствовав его, я спросил:
— Как дела, Борис?..
— Ничего, Саша! Подлечат, и буду расплачиваться с фрицами!
— Как же все произошло?
— Полез без скорости в атаку через огневой заслон стрелков. Поторопился сорвать бомбежку, — смущенно ответил Борис и попросил санитарку ехать: видно, чувствовал себя он плохо.
Опытный воздушный боец — и влез в такую ловушку, ведь воздушные стрелки группы врага выпускают в секунду до сотни пуль по атакующему истребителю. Здесь уж, если решился идти на штурм воздушной крепости, нужна только предельная скорость…»[33]
Два летчика вышли из больничной палаты на свежий воздух. С моря дул прохладный ветер. Ранняя осень выдалась солнечной и теплой, погода стояла ясная. Им было о чем поговорить.
— Осваиваем сейчас тактику «свободной охоты», — сказал Александр Волин. — Сформировали Отдельную эскадрилью «воздушных охотников» под моим началом. Но дело это непростое…
— Да, это точно, — кивнул его тезка-сибиряк. — Я вот тебе одну историю расскажу, случилась она совсем недавно с моим летчиком — Клубовым.
Встретив у линии фронта шестерку «Мессершмиттов», Клубов «соколиным ударом» сбил ведущего и вместо немедленного ухода вверх попытался поджечь второго. Но его пара сама попала под огонь противника. Самолет Карпова загорелся, и он выбросился с парашютом. Клубов прикрыл ведомого. Не дал врагу стрелять по нему в воздухе. Крутился в бою он с такими перегрузками, что деформировался самолет. Нелегко, видать, было Клубову. Его машина получила десятки пулевых пробоин, были перебиты тяги рулей глубины. Всех удивляло, как он смог отбиваться от пятерки «Мессершмиттов», прилететь и сесть на поврежденном самолете.
«Понял теперь, что такое „свободная охота“? — спросил я его на следующий день. — Тут надо действовать хитро: обмануть противника, внезапно нанести удар и уходить, пока сам не превратился в дичь…»[34]
— Да, вот только перехитрить немецких летчиков — дело непростое…
— Что ж, мы тоже не лыком шиты!
— А как ты считаешь, Саша, в «свободной охоте» можно атаковать наземные цели? Или лучше только самолеты противника?
— Если в себе уверен, то и наземные цели атакуй. Только боекомплект не весь расходуй, оставляй на случай воздушного боя. Штурмовые действия истребителей по наземным целям не раз наносили большой урон врагу. Однажды пара разведчиков нашего полка передала по радио о выходе из Осипенко по приморской дороге на Ногайск большой колонны. Моя восьмерка как раз готовилась к вылету. Мы тут же пошли на штурмовку.
С целью обеспечения внезапности удара я повел группу над морем, в пятнадцати-двадцати километрах от берега. Решил зайти на колонну с запада. Обойдя мористее, мы застали ее в движении. Противник не ожидал нападения с запада.
Первый удар группа нанесла внезапно. Сопровождавшие колонну зенитчики даже не успели открыть огонь. Я с ходу расстрелял легковую автомашину, в которой, видимо, ехало начальство. При последующих атаках поджег цистерны с горючим, бензовозы и мощные грузовики типа «Шкода» с бочками в кузовах. Летчики звена поражали автомашины, стреляли по гитлеровским солдатам. А звено Клубова своим огнем подавило зенитки, а затем перенесло огонь на автомашины.
Расстреляв все боеприпасы, наша группа взяла курс домой. На дороге пылали десятки машин, поднимались к небу столбы черного дыма…[35]
