Сергей Щербаков - Нет на земле твоего короля. Часть 1
— Вот спросите у женщин, они вам скажут, чем знамениты лысые мужики!
— Ну и чем же?
— Так я вам и сказал! Узнаете, захотите, еще наголо побреетесь, чтобы лысину имитировать.
— Хорош тебе гормонами похваляться. Шашлык давай! Голодные мы!
Кирилл попытался перевернуть шампур с нанизанными кубиками сочного мяса.
— Убери руки от святого. Все испортишь и скажешь — так и было. Не издевайся над моим божественным шашлыком. О! В нашем полку прибыло!
За забором раздался оглушительный рев мотоцикла: на пикник прикатил Славка, да не один, а с девушкой. В проеме калитки сначала появились цветы, а потом уже Зайцев в своем репертуаре — светло-голубые потертые джинсы с прорехами выше колен и выцветшая джинсовая безрукавка, одетая прямо на загорелое мускулистое тело, бандана на голове и кожаные перчатки с обрезанными пальцами… Невысокий парень, худощавый, с открытым добрым взглядом темно-серых глаз нравился Лике. Была в нем какая-то настоящая мужская красота, характер, сила.
Слава снял черные очки, галантно поклонился, улыбнувшись открытой приветливой обезоруживающей улыбкой. В руках у него были астры — огромный букет астр, еле в руках у Кирилла поместились.
— Бабуля, держи букет твоих любимых, — сказал Кирилл, поднимаясь на веранду и вываливая прямо на колени Ксении Карловне охапку цветов.
— Так ведь это твой день рождения, цветы — тебе.
— Еще чего! — закричал снизу Славка. — Такому обормоту, Ксения Карловна, цветы ни к чему, этот букет — для вас и только для вас!
Ксения Карловна улыбнулась, пригладив лепестки астр.
— Лика, милая, будь добра, помоги поставить их в вазу с водой.
На веранде вновь возник сияющий Кирилл, на этот раз с девушкой.
— Бабуля, Лика, знакомьтесь! Это — Наташа! Девушка нашего славного байкера!
Женщины кивнули друг другу и улыбнулись.
— Наташик, не стесняйся! — продолжал Кирилл. — Будь, как дома! Тут все свои, бояться не кого! Вот держи ножик, вот еще одна доска, вот зелень, огурчики! Вперед!
Наташа послушно взяла нож и спустилась вниз помогать накрывать на стол.
— Что же это ты гостью сразу впрягаешь в работу, — засмеялась Лика. — Не так уж часто Славка к нам девушек приводит, мог бы и поучтивее быть.
— Ничего, ничего, пусть привыкает. Мы люди простые, у нас другие не приживаются. Пусть покажет Славке, какая из нее хозяйка.
— Ты так говоришь, словно он уже на ней женится!
— А вдруг? Кто знает.
— Не знаю, как Славе, но тебе точно жениться нужно, Кирюша, — заметила Ксения Карловна. — Вот умру, ведь пропадешь без меня. Кто будет заботиться о тебе?
— Кому я нужен, такой нескладный увалень, толстый как боров, — отмахнулся Кирилл.
— Ну, не скажи, ты очень интересный человек, — оживилась Лика. — Очень многим женщинам нравятся именно такие, большие, могучие, добрые.
— Ну да, слышали мы эти сказочки! Женщинам нравятся шустряки, вроде Мишки вон, или ходячие бицепсы.
— А вот Наташе Ростовой Безухов понравился.
— Ну да, тот еще пример. Герой ее романа погиб, так она нашла себе утешение.
— Слишком примитивное объяснение. Я уверена, найдется сотня женщин, готовых ради такого, как ты, на все.
— К примеру, Аннушка с пятого этажа, — вставила, хитро прищурившись, Ксения Карловна.
— Бабуль, при чем тут Аннушка? — пробурчал под нос, густо покраснев, внук.
— А при том, Кирюша, она ведь давно влюблена в тебя. Еще когда ты в школе учился, все у подъезда тебя караулила и из окна выглядывала.
— Бабуля, давай, лучше о другом. Расскажи, как ты с дедом…
— Ну-ка, ну-ка! Что там еще за соседка с пятого? — живо заинтересовался Миша, взлетевший по ступенькам с банкой пива в руке. — Давай, колись, толстяк! Что еще за тайны от друга!
— Да, молоденькая девчонка, пигалица, начиталась любовных романов, вбила себе в голову, что влюбилась и проходу не дает.
— Вот видишь, что подтверждает мою правоту, — победоносно воскликнула Лика.
— Ты всегда права, ты еще не заметила?
Миша поцеловал ее и вручил запотевшую банку ледяного пива.
— Стол готов! Хватит болтать и спускайтесь все вниз.
За круглым столом все гости едва поместились. Табуреты пришлось поставить очень близко, так, что гости касались друг друга локтями. Кирилл сидел рядом с Ликой и постоянно извинялся, неловко задевая ее. Мишка опасливо отодвинул от него все бокалы.
— Эх, сейчас бы водочки, запотевшей из холодильничка! — выдал Корольков, поглядывая на Кирилла.
— Это с вашим-то размером печени, батенька? — пресек поползновения друга именник.
— Эх, сейчас бы слоновьи ножки, запеченные в горячем песке Сахары! — мечтательно закатив глаза, вновь произнес Корольков.
— А как же мамины вареники? — спросила с ехидцей жена Королькова Оксана.
— Мда, признаюсь, тещины вареники с вишней — это святое! — откликнулся Володька, ничуть не смутившись. — У моих украинских родственничков традиция. В середине лета на выходные на берегу Днепра собираются все многочисленные родственники: братья, сестры, дети, внуки, племянники Оксанкиного деда. Больше ста человек. Парадом, конечно, командует ее могучий всеми уважаемый дед. Устанавливают на кострах несколько больших котлов, и начинается гулянка с горилкой.
— Куда же без горилки? — засмеялась Оксана. — А помнишь, как твоего отца искупали в реке одетым?
— Представляете, обычай у хохлов такой есть: свата, отца жениха, булькают в речку. Мой папашка приехал на свадьбу, ничего не подозревая. Его под локотки и к речке. Раскачали и бросили в воду при всем параде. Он чуть коньки не отдал от такого гостеприимства.
— Ничего, откачали.
— Веселые родственнички! — прищелкнул языком Зайцев. — Давайте выпьем, что ли, за наши семьи? Настоящие и будущие.
Он покосился на Наташу, та смущенно покраснела.
— Дзинь! За семьи!
— А теперь за виновника торжества!
— Дзинь! За Кирилла!
— И за прекрасную хозяйку, Ксению Карловну!
— За Ксению Карловну!
Корольков несколько раз сменил тарелки с горячим шашлыком. Уплетали шашлык за обе щеки — мясной сок тек по локтям, нежное мясо не оставило никого равнодушным.
— Умеет же готовить, зараза! — произнес Кирилл с полным ртом.
— За повара! — поднял бокал Миша.
Тосты не заканчивались. Тарелки постепенно опустели и женщины стали потихоньку убирать их со стола, очищая пространство для торта и чая. Славка поднялся в дом и вынес оттуда гитару.
— Мишка, не сачкуй, держи гитару!
— Может потом, а?
— Давай, давай, не скромничай!
— И что же вам спеть?
— Что-нибудь душевное, — мечтательно протянула Оксана, прильнув головой к плечу мужа.
Под лиричные песни веселье поутихло, даже Корольков, развалившись в плетенном кресле, замечтался. Славка все шептался о чем-то с Наташей, девушка тихо смеялась и прикрывала рот рукой.
— Чем ты там мозги девушке компостируешь, Зайцев? — спросил Тихонов, отложив гитару в сторону и бросив в него ломтиком огурца.
— Да рассказываю про наши соревнования в армии.
— Так я и поверил!
Обычно Славка не очень любил рассказывать об армии. Ему, ярому жизнелюбу, было нелегко переносить там все тяготы солдатской службы, с постоянными ограничениями в свободе, с махровой «дедовщиной», царившей в их части. Он был заядлым туристом, еще школьником исходил вдоль и поперек весь Кавказ. Был перворазрядником по самбо, увлекался прыжками с парашютом. Это в какой-то мере как-то скрасило два года тяжелой службы: приходилось частенько на всевозможных соревнованиях защищать честь полка. После возвращения на «гражданку» он буквально упивался свалившейся на него долгожданной свободой. И главной страстью его был мотоцикл, на котором он носился как угорелый.
— Миша, а тебе когда в армию? — спросил Володя, воспользовавшись паузой.
— Года через два, думаю. Обычно дают доучится, а мне еще два курса до окончания. А потом — с приветом на два года, пишите письма, шлите телеграммы. Но до этого еще дожить надо.
— Два года, так долго! — воскликнула Лика.
Она никогда не задумывалась над тем, что однажды Миша пойдет в армию. Ей это просто не приходило в голову. Целых два года — это же вечность!
— Лика, ты чего это решила грустить по поводу того, что еще не наступило? — Тихонов притянул ее к себе и крепок обнял. — Ерунда, пролетят, не заметишь. Давай о чем-нибудь другом поговорим.
— Ерунда, это точно. Говорю, как специалист. Посмотри на Оксану — мы еще до армии поженились. Ничего, ждала, как миленькая.
— Попробуй тебя не жди, по десять писем в день посылал, такого забудешь! — хохотнула Оксана.
