Евгений Анников - Гильзы на скалах
— Ладно, пойду спать. А то наш коновал, сейчас снова за меня возьмется. И хлопнув Сергея по спине, растворился в темноте. Слышался только его голос: «Где среди пампасов, бегают бизоны…»
Серега продолжал чесать спину собаке. Чубайс по собачьи улыбался, подставляя то один то другой бок рукам человека. Пытался лизнуть Сергея в лицо.
— Вот так, Чубайс, она меня любит. И я люблю ее. Понимаешь? — пес тявкнул в ответ. Наверное, и правда понимал.
— Пойду завтра к связистам, позвоню Людмиле, — подумал Сергей и ушел в палатку.
С утра он пришел, на узел связи. Его соединили с офисом Людмилы. Глупая секретарша никак не давала поговорить с ней. Говорила, о каком то совещании. И все-таки он добился.
— Да, Сережа- услышал он взволнованный голос любимой женщины.
— Барышня, Вы еще хотите родить ребенка?
— Да!!! Да, Сережка!! Да, любимый!! От тебя — Да!!!!..
Поговорив с Людмилой, Сергей в прекрасном настроении вышел от связистов. На радостях он отдал им целый пакет анаши, чему те несказанно обрадовались. И пообещали Сергею, что теперь если понадобится, они соединят его хоть с Белым домом.
Выйдя на улицу, увидел, идущих на встречу Лапу, Вдову и Грома.
— Вот он! А мы думали, его уже выкрали косить черемшу! — парни были с автоматами.
— А вы куда собрались? — улыбаясь, спросил Сергей.
— В кафе, к Малике. Надоело гречку жрать. Пойдешь с нами?
— А то. Подождете? Я сейчас, пушку возьму, и догоню. — Сергей побежал к своей палатке.
Когда Серега, взяв автомат, бежал к КПП, его остановил начпрод.
— Серега, ты в город?
— Да Михалыч. К Малике.
— Слышишь, попроси там, на рынке у пацанов. Пусть котенка, а лучше кошку притащат. А то от мышей на складе житья нет.
— Хорошо Михалыч, спрошу, — и побежал к ребятам, которые уже махали ему, требуя ускорится.
Выйдя за ворота, Вдова спросил подбежавшего Серегу.
— Звонить ходил?
— Да.
— Ей?
— Да.
— Молодец мужик, — и они направились к рынку, рядом с которым находилось кафе «У Малики».
Сколько раз Серега читал в книгах о непередаваемом колорите восточного базара, но это, нишло ни в какое сравнение с реальностью.
Здесь можно было купить абсолютно все. Около каждого расположения российских войск возникали стихийные рынки. Иногда их разгоняли, но в большинстве случаев они оставались, и на них ежедневно шла бойкая торговля. Продавалось все. Продукты питания, консервы, купленные у самих же военных за копейки, продавались военным же, но по более высоким ценам. Военная форма, всех цветов и расцветок. Обувь, зачастую очень добротная. Сергей как-то купил здесь прекрасные горные ботинки швейцарской армии. Бытовая техника, дешевое серебро и золото по большей части турецкое, тайком продавалось оружие, многочисленные безделушки, спирт и водка. Спиртное у чеченцев парни покупали редко, бывали случаи отравления. Короче говоря, продавалось и покупалось все. Если покупатель не находил того, что ему нужно, надо было только спросить и через час это доставляли прямо в руки. На рынке торговали только женщины. Повсюду бегала вездесущая ребятня. Чеченские мужчины, поодаль сидели на корточках, щелкали семечки и внимательно наблюдали за подходившими русскими. Это наблюдение было не просто праздным любопытством. Зачастую, таким образом, велась разведка, уточнялся состав, вооружение войск. Выявлялись слабости бойцов, кто много пьет, балуется наркотиками. Торговки, постоянно, пытались выяснить: кто женат, есть ли дети, адреса военных. Приходивший на рынок с оружием, должен был постоянно следить за ним. Здесь легко могли, незаметно, отстегнуть магазин с патронами или вытащить из кобуры пистолет. И всегда надо было опасаться, что в толчее рынка, тебе, могут воткнуть в спину холодное жало штыка. Поэтому, на рынок, всегда ходили группами, по три- четыре человека. Прикрывали друг друга. Парни пошли к лотку, где лежали сувениры, нужно было купить подарки для родственников. Особой популярностью пользовались будильники в виде мечети, когда приходило время, вставать, эти часы начинали, с невероятной громкостью, издавать звуки молитвы: «Алла-а-а Акбар!..» Часто покупали предметы национальной одежды горцев. Папахи всех степеней лохматости, кожаные пояски, тюбетейки, четки, кинжалы и, конечно же, войлочные бурки. Пока друзья выбирали сувениры, Сергей подошел к лотку, где молодая чеченка продавала золото.
— Маршалла Зарина! — приветствовал, ее Сергей.
— Здравствуй Сергей! Почему ты всегда со мной здороваешься, но никогда ничего не покупаешь? — с некоторой обидой в голосе спросила девушка.
Сергей редко видел здесь красивых женщин. Либо старухи, либо девчонки подростки. Складывалось впечатление, молоденьких женщин в Чечне не существует. Но Зарина была исключением из правил. И она была красивой. Ей было семнадцать лет, стройная, темноволосая и черноглазая. Изящные черты лица. Чем-то напоминала Людмилу.
— Сегодня мы это исправим. Что предложишь? Мне нужен подарок для любимой женщины. — подмигнув сказал Сергей.
— У тебя есть любимая женщина? А мне говорили, что ты холостой, — как-то грустно сказала девушка.
— Был холостой. А сегодня узнал, что женатый. А что-нибудь не из Турции? Есть? — перебирая украшения, спросил Сергей.
— Есть, но это дороже.
— Не страшно. Показывай.
Выбрав подарок, массивный золотой браслет. Сергей отсчитал деньги.
— У Вас очень красивые глаза. — Сергей улыбнулся девушке.
— Баркалла. — Зарина потупив то, чему Сергей высказал свой комплимент, покраснела и улыбаясь прикрыла лицо платком.
— Позови отца Зарина, — попросил он.
Девушка кивнула головой и, повернувшись к кучке мужчин, крикнула что-то по-чеченски.
Подошел чеченец лет сорока, крепкий плечистый мужчина. Отца Зарины звали Зелимхан.
— Маршала, Зелимхан! Аушь мух ду? — спросил, по чеченски, Сергей.
— Дика ду, Сергей. Дика ду. Откуда по чеченски знаешь? — довольно улыбаясь, спросил отец Зарины и пожал Сергею руку:
— Совсем чеченец ты стал Сергей. Может, останешься здесь. Жену тебе найдем!
— Если только, Вашу дочь, Уважаемый! А чеченский. Вот выучил немного, грех за столько лет не выучить. — ответил Серега.
— Э-э-э Сережа, Зарина уже просватана. Может другую. У меня много дочерей. Зачем звал?
— Нет, Зелимхан, другую не хочу! А за Зарину хороший калым бы дал. Наточишь, мне нож? — доставая финку, спросил Сергей Зелимхана.
— Хорошо, наточу, шелк на лету резать можно будет. — Чеченцы были мастерами в заточке ножей и кинжалов. Сергей всегда удивлялся, как можно, так наточить огромный кинжал, что им можно без мыла брить лицо.
— Оставишь у дочери, я потом буду возвращаться, заберу. — Сергей передал ему свою финку, подаренную братом. Финка была хороша, дамасская сталь, рукоятка из мамонтого зуба. На ручке двуглавый орел из чистого серебра. Брат отсидел три года в тюрьме, поэтому в ножах знал толк.
— Мы скоро домой Зарина. Сан сагатлур ду хьуна — сказал Сергей девушке, когда отец отошел.
— Удачной дороги! — ответила девушка и снова спрятала лицо.
— Адикел, Зарина! — попрощавшись, Сергей отошел.
Отношения с местным населением строилось на принципе терпимости. Мы не трогаем Вас, вы не трогайте нас.
Сергей, разглядывая товары, пошел вдоль рынка. Зелимхан о чем-то говорил с мужчинами, показывая на него, те кивали головами. Увидев, что Сергей посмотрел в их сторону, помахали руками, он махнул им в ответ.
Зарина, грустно, посмотрела вслед этому ерси. Он ей нравился, даже похож был на чеченца, немного. Вот, даже чеченский учит. Все гаски (русские) были болтунами и зубоскалами. Этот же, был сдержан, и не говорил слов понапрасну. Всегда почтителен к женщинам и старикам. Уважал традиции горцев. Эх, если бы он, был чеченец. Она бы уговорила отца, отдать ее за него за муж. Хотя говорят, раньше, ерси женились на чеченках, надо спросить у бабушки. А потом поговорить с отцом. И Зарина улыбнулась.
В эту минуту Сергей увидел Ваху. Окликнул его.
Ваха, молодой парень лет 16. Местный калека. Высокий, тощий, в очках со стеклами похожими на донышки пивных бутылок. Тело Вахи было все покрыто язвами.
— Ваха попроси пацанов, пусть, котенка притащат. — Сергей купил несколько шоколадок у соседки Зарины и передал парню.
— Котенка, что это? — Ваха плохо знал русский.
— Ну кошку, знаешь. Мяу, мяу?
— А-а-а! Цицик?
— Цицик, цицик. — вспомнил как по чеченски кошка Серега: — и пусть принесут котенка на КПП. Спросите Михалыча и отдадите. Он за это сгущенки даст, две банки.
Ваха свистнул, сбежалось несколько пацанят. Ваха поговорил с ними по чеченски и они убежали. Один задержался, это был восьмилетний Магомед.
— Эй, русский, дай патрон? На свадьбе стрелять буду, — попросил он.
