Rein Oberst - Чужой для всех. Книга вторая
— Откуда такое богатство, Медведь, — удивился Следопыт, мельком взглянув на карту, устанавливая компас.
— Не поверишь. Старшина во время тревоги сунул. Я даже растерялся, не поверил его искренности. Он хлопнул меня по плечу и говорит. — Бери, Дедушкин, «доппаек». Вспомнишь меня добрым словом. Ты мне всегда нравился. Хотел вместо себя оставить старшиной, да на фронт не отпускают.
— Да, — пробасил Следопыт. — Старшина Гранчак, крутой мужик. Спуску нам не давал. Гонял как первогодков, а тут сало. Удивительно, — он покрутил головой. — Душа, значит, не зачерствела.
— Медведь, Следопыт, Битте! — Инга кокетливо подала разведчикам бутерброды.
— Данке, Данке. — Замотали головами парни, с жадностью откусывая белоснежное с прожилками соленое сало, широким пластом, положенное на хлеб.
— Вот это еда, я понимаю. Еще бы луковицу, — восхитился голодный Следопыт, — Как масло заходит. В походных условиях лучше продукта, чем сало, нет на свете, — и удовлетворенно забросил в рот последний кусок бутерброда. — Командиру оставили?
— Не беспокойся, Следопыт, ему хватит.
— Тогда, порядок.
— Всем подъем. Уходим. Следопыт изучил дорогу?
— В темноте найду.
— Тогда веди.
Опытный таежник легко справился с задачей. Через полчаса группа спустилась в сырую темную лощину. Ее закрывали от посторонних глаз разросшиеся старые грабы. Они, практически не пропуская солнечного света. Разведчики осмотрелись, но командира в лощине не нашли. Это их очень обескуражило.
— Что будем делать, Медведь, — спросил с тревогой Степан, — похоже, командира здесь не было. Все чисто.
— Будем ждать, как он приказал до 6 утра. Еще двадцать минут есть.
— Я предлагаю пойти на поиски. С ним что-то случилось. Командир опытный разведчик, не раз бывал на заданиях. Заблудиться он не мог.
— Ждем, Следопыт, ждем, — настоял на своем Миша. — Это приказ. Всем отдыхать.
— Приказ, так приказ. Я буду наверху. Вдруг, какая халера полезет. Утро.
— Давай.
Но и через двадцать минут капитан Киселев не появился в лощине. Встревоженные разведчики окончательно убедились, что с их командиром что-то случилось. Они решили его искать. Инициатива вновь перешла в руки Следопыта. Он след брал как гончая собака. Михаил, тем более Инга, соперничать с ним в этом деле не могли.
— Действовать будем следующим порядком, — с характерной хрипотцой в голосе назидательно произнес Следопыт. — Идем к месту приземления командира. Я иду впереди. Вы вдвоем за мной, чуть с отставанием. Прикроете, если что. Всем быть очень осторожными. Ступать мягко, не разговаривать. Мы не должны выдать себя раньше времени. Я уверен, командир живой, мы не слышали стрельбы в лесу. С ним что-то случилось непредвиденное.
— Действия твои одобряю, Следопыт. Будь начеку и ты, если что, дай нам знать. — Миша хлопнул боевого товарища по плечу, — Мы будем рядом. Вперед!
Разведчики шли медленно, оглядываясь по сторонам. За каждым деревом могла таиться опасность. То, что не вышел на точку командир, говорило об этом. Следопыт вновь привел группу к месту приземления Инги. Здесь по-прежнему было тихо. Следов они не оставили. Это обрадовало Степана. Полтора месяца тренировки не прошли даром.
— Не устали? Отдыхать будем?
Миша посмотрел на Сирень. Девушка держалась из последних сил. Лицо было в испарине, дыхание тяжелое. Ноги поцарапаны.
— Что уставились на меня, пошли. Время идет. — резко с придыханием оборвала она вопросительные взгляды мужчин. — Найдем командира, отдохнем.
— Понял, — удовлетворено пробасил Следопыт. — За мной. Не отставать. Сейчас он группу повел к болоту и дальше вдоль него на запад. Он шел еще осторожнее, пригнувшись. Порой перебегал от дерева к дереву. Вскоре вовсе остановился и поднял руку вверх, дав понять Михаилу — замереть. Сам бесшумно вернулся к ним. — Плохи дела. Впереди небольшая поляна, на которой у леса стоит огромный дуб. Возле него три типа каких-то пасутся. Они вооружены. Нужен бинокль. Иди сам посмотри, Медведь, а я с Ингой побуду.
— Хорошо.
Через десять минут Михаил вернулся. С его лица не сходила улыбка.
Следопыт, не поддался на обаяние улыбки товарища.
— Что там, Медведь? — серьезно спросил он его.
— Под дубом расположились вооруженные поляки, видимо партизаны. Предполагаю это их пикет. На самой вершине, в зелени разлапистой кроны просматривается купол парашюта. Наш командир, надеюсь, там сидит, как соловей — разбойник.
— Это шутка, Медведь? — недоверчиво спросил Степан.
— Какая шутка. Четыре года воюю. Я что похож на шутника, — моментально взорвался Михаил.
— Не кипятись, Медведь. Я просто спросил.
— А я просто ответил. Возьми бинокль, сам посмотри. Обойди с другой стороны, может, услышишь, что говорят поляки. Но самостоятельных действий никаких не принимай. Понял?
— Слушаюсь, товарищ Медведь, — нарочито официально козырнул Следопыт и затерялся среди кустарников. Через двадцать минут Степан вернулся удрученный и злой.
— Извини Михаил, действительно командир сидит на вершине дуба. Его не видно, но кусок парашюта просматривается.
— Что я тебе говорил? А ты шутишь, шутишь. — Миша ревниво отстаивал свои права старшего в отсутствии капитана Киселева.
— Стоп, стоп, парни! Не о том говорите. Лучше подумайте, как командира будете выручать.
— А что тут думать. Я им башку оторву, и все дела, — Следопыт сжал огромные «кулачищи».
— Это кому Следопыт и за что? Давай договаривай, — Миша внимательно смотрел на друга.
— Был я возле поляков. Подполз, лежу, слушаю. Ни хрена не понимаю. Шепелявят и все. Одно понял, что враги это. Они товарища Сталина обозвали матерным словом.
— Что еще за слово? — Миша напрягся.
— Только, чур, Медведь, я не говорил. В общем, сказали «Курва» на него.
После услышанного польского ругательства все замолчали. Только было слышно сопение Миши, который наливался злостью. Лицо его покраснело. — Так ты говоришь, обозвали «курвой» самого товарища Сталина?
— Да. Слышал, Медведь, как тебя сейчас. Из всех слов я это понял хорошо. Это явно враги из Армии Крайовой. О них предупреждал командир. Он, наверное, догадался, кто его пасет и молчит, чтобы шума не подымать. И мы так поступим. Их надо убирать. Срочно.
— Да, ты прав. Никто не должен знать, что мы здесь, — поддакнул Михаил. — Это был приказ Константина. Но как это сделать? Их трое на открытой местности. Стрелять нельзя. Прибегут партизаны, поднимется шум. Задание провалим.
— Надо их выманить по одному, Медведь. А дальше мое дело.
— Но как это сделать? Их же трое?
— Мальчики! Я знаю, что нужно сделать, — в мужской разговор вмешалась Игна. Только выслушайте, не перебивайте.
Разведчики притихли, с недоверием посмотрели на девушку.
— Все очень просто, как дважды два. Я женщина, они меня не побоятся. Я закричу рядом, мол, помогите. Кто-то любопытный прибежит. Вы же мужики и на женский зов слетаетесь сразу, как мотыльки на свет. А дальше ваше дело. — Инга, улыбнулась, подарив ребятам свою очаровательную улыбку.
— Это опасно, — запротестовал сразу Михаил. — Ты радистка и мы не можем тобой рисковать.
— А мы все здесь рискуем, товарищ Медведь. Я так решила. Это наш единственный выход. Инга сощурила глаза и окинула Михаила, совсем не кокетливым взглядом. В нем была решимость, чувство неопровержимой правоты.
— Ну и характер у девушки, — подумал Михаил. — Придется согласиться.
— Ход хороший, Медведь, соглашайся, — заступился за Ингу Следопыт. — Если они услышат наш разговор или увидят нас, то будет перестрелка. Этого допустить нельзя. Провалим дело. Тем более, мы будем находиться рядом возле Инги.
— Ладно, согласен. Только будь осторожней Инга. Плачь натуральней, мол, ногу подвернула. — Миша дотронулся до руки девушки. — Хорошо?
— Не беспокойтесь мальчики, будет лучше, чем в цирке.
Разведчики тихо крадучись подошли к поляне. Миша подготовил нож и спрятался за огромной корягой. Степан подготовил удавку и прошелся вперед, засел в кустах. Инга, как артистка села вблизи коряги, приподняла край платья выше колена, обнажив правую с шелковистой белоснежной кожей стройную ногу. Измазала ее землей.
Миша смотрел на подготовительные процедуры Инги с затаенным дыханием. У него расширились глаза, участился пульс. — Стоп! Хватит глазеть. — Он сильно сжал глаза, мотнул головой и отдал себе мысленный приказ: — Соберись. Идет враг. Его надо ликвидировать.
— Помогите! Помогите! — закричала вдруг Инга, перемешивая русские и польские слова. — Ой, «матка боска», не можна мне. Помогите!
Поляки встрепенулись, схватились за оружие. — Юзеф, проверь, что за крик! — отдал команду рослый партизан в кожаной куртке на польском языке.
— Разреши мне, Станислав! — попросился второй поляк. Глаза молодого хлопца выражали решительность и неподдельный интерес к женскому крику. Он резко отвел затвор немецкого автомата.
