Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез
— Я уже сказала.
— Как дверь открыли?
— Своим ключом, у них замок остался прежний.
— Где ключ?
— Стоп! — снова вскрикнул Олег. Держу пари, Андрюха, скажет, что выбросила.
Полынцев выжидающе посмотрел на задержанную. Ее лисьи глаза наполнились слезами. Неужели говорила правду?
— Да, — кивнула она. — Там, в аллее, когда услышала, что вы меня догоняете.
— И никак иначе! — торжествующе сказал Фокин. — Потому что, если б мы увидели этот ключик, то сразу бы поняли, что он новенький. А сделал его никто иной, как ранее судимый гражданин Жуков Сергей Алексеевич. Так, голуба моя лживая?!
— Нет, не так, голубь мой правдивый! — вскочила с места Галина. — Сергей об этом даже не догадывался. Я все сама сделала!
Андрей мягко, но решительно усадил ее на место. Ему ли было не знать, какой дама может устроить концерт, если вовремя ее не одернуть. Здесь, главное, не пропустить начало, а то потом всем отделением не успокоишь.
— Спокойнее, Галина Федоровна, не на сцене. Так зачем днем туда приходили?
— Посмотрела, какой замок стоит: старый или новый.
— Откуда знали, что Светланы дома нет?
— По телефону звонила, никто трубку не брал. Она, видно, уехала после похорон.
— Кто рассказал о смерти Берцова?
— Муж.
— Что за дела у него были с директором 'Кроны'?
— Я ему говорила, не связывайся с этим Берцовым, — запричитала Жукова, пустив слезу, — от него одни неприятности — вот вам, пожалуйста.
— Вопрос был о директоре, при чем здесь Берцов? — ухватился за слова Полынцев. — И вы еще говорите, что не слышали о сделке?
— Нет, — хлюпая носом, прожурчала Галина. — Просто однажды мы подъехали к этой 'Кроне', и я увидела, как Славка на крыльце ругался с каким-то мужчиной. Я спросила у Сергея, мол, что здесь делает Берцов-то? Он ответил, что работает. Я ему сказала, чтобы уезжал оттуда и больше с этим придурком не связывался.
— А с кем он тогда ругался, с директором?
— Я директора в глаза не видела, может и с ним, длинный такой, светлый. И вот вам — через несколько дней Берцова убили.
— Ну ладно, — закруглил разговор Фокин. — Послушали мы тут сказки о несметных сокровищах и решили, что подумать вам немножко надо. Да, да, в тихой спокойной обстановке, без мирских забот и хлопот. Потому как, чем дольше сидите, тем больше информации вспоминаете. Вот уже и в фирме вы были, и директора видели, и про сделку знали — чудненько выходит, просто чудненько. Да и за синяки моего друга расплатиться бы тоже надо. Или думала, что с рук сойдет?!
— Вы же сказали, что домой отпустите, — безвинным ягненком проблеяла Галина. — Соврали, значит?
— Это мы с хорошими — хорошие, — пояснил Олег. — А с плохими — плохие. Прежде чем на других кивать, сначала в зеркало посмотрись, халда трамвайная. В клетку ее, Андрюха, пусть зреет.
Не успел Полынцев выйти из кабинета, как в дверях показалась лысая голова Чупачупса.
— Ну что, раскололась?
— Почти, — довольно ответил Фокин.
— В каком смысле, почти?
— Что на хате была, созналась. А про убийство мы пока не пытали. Пусть в трюме погреется.
— Почему? — Журавлев прошел на место Полынцева и допил чай из его кружки. — Спешить некуда?
— Что толку с ней разговаривать — врет на каждом шагу. Да теперь и без ее признаний все ясно. Жукова надо вылавливать. Андрюхе тогда повезло, что поленом по голове получил, мог бы и перо в бок схлопотать. Для судимого ножичком чиркнуть, как для нас, высморкаться.
— Не выяснили, когда он из отпуска возвращается?
— Он, может быть, и не уезжал, — высказал предположение Олег. — Сейчас проскочим на адрес, посмотрим. Что-то халда его сильно домой торопилась.
— Мою машину берите, на ней можно прямо во дворе стоять…
* * *Во дворе стоять не пришлось. В квартире Жуковых горел свет. В подъезд зашли вслед за мальчиком с собачкой.
— Утю-тю, какой красивый бульдожик, — сделал собаке козу Олег. — Щеночек еще, — пояснил он Полынцеву тоном знатока. — Сколько ему, мальчик?
— 12 лет, — ответил пацан, — это пекинес.
— Я ж говорю, щенок, школу еще не закончил. Тебе на какой этаж, кинолог?
— На 9-й.
— И нам туда же, — сыщик нажал кнопку лифта. Ты на своей площадке всех соседей знаешь?
— Всех.
— Дядю Сережу с тетей Галей знаешь?
— Знаю.
— А дома они сейчас?
— Дядя Сергей дома. Я, когда на улицу выходил, с ним на лестнице встретился.
— Вот что мальчик, — доверительно зашептал Олег. — Мы из уголовного розыска, и нам нужно зайти к этому дядя Сереже в гости. Я сейчас вставлю ему в дверь бумажку, а ты позвонишь и скажешь, мол, у вас тут какая-то записка торчит, забирайте. Договорились?
— Ладно, — пожал плечами пацан…
К квартире подошли на цыпочках, спрятались за косяками. Фокин выдрал из блокнота листок и тихонько просунул его в щелку над дверью.
— Если он попросит прочитать записку, — шепнул Олег мальцу, — скажи, мол, я чужие письма не читаю и сразу иди домой. Понял?
— Угу.
— Ну все, звони.
Мальчик послушно надавил кнопку…
— Это ты, Павлик? — после некоторой паузы спросили из-за двери.
— Я, дядя Сергей, у вас тут какая-то записка в дверях торчит, не заметили?
— Нет, а что там?
— Не знаю.
— Вытащи, пожалуйста, прочитай.
— Не, я чужие письма не читаю, — отрезал мальчик, как учили, и убежал в свою квартиру. Молодец.
Какое-то время стояла тишина, видно, хозяин раздумывал, как быть. Потом на пару минут он отошел от двери, наверное, с тем, чтобы выглянуть в окошко. И снова вернулся. Замер… Наконец, любопытство взяло верх и замок тихо щелкнул…
Полынцев с силой дернул ручку на себя. Цепочка натянулась и с лязгом отскочила в сторону. Фокин решительно бросился внутрь.
— Мили… — попытался он представиться, но тут же получил прямой удар в челюсть и проглотил окончание 'ция'.
Только сына слона и бегемота не так легко было сбить с пути. Он лишь тряхнул головой и снова ринулся вперед. На этот раз в лицо, догоняя друг друга, врезались оба кулака. Олега повело вспять…
Полынцев прыгал у дверей, как мальчуган на демонстрации, которому из-за спины рослого дяденьки ничего не было видно.
— Пусти, пусти! — кричал он, отпихивая напарника в сторону, на самом же деле, толкая его вперед, потому что узкий коридор не позволял крупнопанельному другу совершать обходные маневры.
Получив еще два удара в голову, Фокин плавно перетек из одного глубокого нокдауна в другой, тоже не мелкий. Андрей, наконец, протиснулся между стеной и безвольным телом друга и выхватил из кобуры пистолет:
— Руки в гору, морду в стену, живо!
— Ага, стреляй в безоружного, — злобно бросил Жуков, поигрывая квадратными плечами.
Да, стрелять было нельзя. Знал законы бизнесмен, разбирался в праве. Полынцев демонстративно медленно размахнулся рукой, а сам резко ударил ногой (в пах — так учил Гусев). Жуков успел среагировать на движение и отскочил в сторону. В следующий миг он резко прыгнул на Андрея с боксерской двоечкой (левой, правой). Полынцев пригнулся и встретил его прямым ударом, опять же в пах (Гусев не успел научить другому). Коммерсант снова увернулся. Андрей, как и в первый раз, замахнулся рукой, а ударил ногой. Ботинок шаркнул противника по бедру (уже ближе к цели), и Жуков отпрянул назад.
— Все, сдаюсь, начальник, сдаюсь.
Андрей сначала удивился столь резкой перемене настроения, а потом сообразил: пах — это ж ахиллесова пята Жукова. Увидел, что в нее постоянно целят, и побоялся рисковать остатками здоровья.
— Лицом к стене, руки назад, — приказал Полынцев.
— Вас что, в другие места бить не учат? — спросил коммерсант, нехотя выполняя команду.
— Вот сейчас мой друг отдохнет немного и с огромным желанием покажет тебе, куда нас учат бить, как и чем.
Глава 17
В квартире Фокина было душно, тесно и шумно. На кухне, гремя сковородками, готовила обед Зинаида, по комнате взад-вперед, как бешеный пингвиненок, носился маленький Антошка. На диване возлежал с опухшим, в сливовых разводах, лицом сам глава семейства. Зашедший в гости Полынцев, сидел рядом с ним на стуле и, поблескивая физиономией более зрелого оттенка, но из того же фруктового сада, рассказывал последние новости:
— Гелани помог Светлане устроиться в лагерь, а потом вытащил из плена Берцова, по ее же просьбе. Понятно?
— Слушай, у меня все эти Абу Умары, Гелари, Хасаны перемешались в голове, как белье в стиральной машинке, — зевнув, сказал Фокин. — Я в них совсем запутался. И не лень тебе было с утра пораньше в СОБР тащиться?
— Лень, конечно. Зато сейчас можно с уверенностью сказать, что чеченский след был ошибочным.
— Да, молодцы парни, такую работу провернули: Тасуева поймали, Берцову отработали, этого, как его, Гелури подстрелили, да еще и в засаду попали. Вот живут люди — не позавидуешь.
