Людмила Харченко - Шел ребятам в ту пору…
Дядя Гриша узнавал новости первым, принимал сводки Совинформбюро. Васе казалось, что больше дяди Гриши в отряде никто ничего не знает. Таинство его общения с миром будоражило любознательность мальчишки.
Тогда же, в те тревожные горячие дни, Василий решил: «Буду радистом».
За Бу-Ульгеном послышались четыре взрыва. Один за другим. Василий вобрал голову в плечи. На взмыленных лошадях примчались на базу Поздняков, Володин и Ломакин, увешенные патронташами.
Володин схватил телефонную трубку:
— Штаб! Штаб! Товарищ командир! — Услышав ответ, он снова закричал — Товарищ майор, мы вернулись последними из разъезда… Немец прет сюда. Мы пропустили под горой около двух батальонов. Разрешите зажечь мост? Есть!
Около десяти часов утра пятнадцатого августа разведчики Харун Глоов и Петр Доценко донесли, что недалеко фашистские мотомехчасти.
Откуда-то издалека послышался гул моторов. Через час враг появился на правом берегу Бу-Ульгена и обстрелял наших патрулей на мосту. Начался массированный обстрел всего отряда, который узкой полосой занимал позицию на левом берегу.
По линии обороны быстро шли комиссар отряда Азизов и начальник штаба Такмаков. На ходу они давали краткие указания:
— Без приказа не отходить! Геройством не щеголять! Беречь боеприпасы! Бить только наверняка!
Подосиновский стоял за большим увалом и спокойно, твердо давал указания.
Пулеметный расчет Тарасенко, где вторым номером был Гена Томилов, расположился неподалеку от Гоначхирского моста, среди крупных камней, обросших кустарником. Подносчик патронов у них Вера Иванова.
Надежные позиции против моста за глыбами камней заняли заместитель начальника штаба Петр Алтуфьев с партизанами Владимиром Жаровым, Харуном Глоовым, Али Байкуловым.
Всю силу огня враг направил в центр расположения партизанского отряда, в район действия пулемета, вел непрестанный огонь и по стоявшим сзади партизанской цепи машинам.
Немцы пошли в наступление, но вынуждены, были откатиться назад.
Тогда враг усилил огонь.
— Вести прицельный огонь! — слышалась команда командиров.
От разрыва пуль летели осколки камней. В уши, рот, ноздри набивался песок. Уже погибло немало партизан, много было раненых. Девушки Таня Зорина, Валя Доценко, Оля Короткевич, Эльза Андрусова, рискуя жизнью, перетаскивали раненых в укрытие.
В минуты передышки Федора Томашенко беспокоила тревожная мысль: «Где Васька? Жив ли?» А Василий был в цепи и вместе со всеми стрелял по врагу.
По цепи от бойца к бойцу переползал комвзвода Жаров, подбадривал уставших партизан. За ним старшина отряда Василий Жигульский:
— Держитесь, ребята! Стойко держитесь, товарищи! Бейте гадов!
То тут, то там появлялся секретарь Карачаевского обкома партии Хамид Уразович Лайпанов.
Голос начштаба Такмакова:
— Товарищи! Ведите только прицельный огонь по врагу.
Васю Томашенко позвали к командиру.
— Будешь при мне связным.
В бинокль командир увидел, что фашисты прорываются к мосту: «Почему он не взорвался? Почему?»
— У кого есть гранаты?
Молчание. И вдруг звонкий мальчишечий голос:
— У меня, товарищ командир! Аж две!
— Томашенко, немедленно проберись к мосту и подорви его гранатами. Осторожнее, смотри. А то вот Симоненко пошел и не вернулся.
— Есть пробраться к мосту и подорвать его гранатами!
Где перебежками, где ползком Вася пересекал горящую поляну. Под непрерывный вой мин, треск автоматных очередей он полз, останавливался передохнуть и снова полз. Расстояние до моста метров четыреста.
Враги заметили маленькую фигурку Василия, сразу ударили по нему из крупнокалиберных пулеметов. Если бы не большие каменные глыбы, вряд ли Вася пересек бы поляну. Упал за камень отдышаться и вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за ноги. Оглянулся — никого. Что такое? Оказалось, у ботинка оторвана подошва. А вражеский пулемет, стоявший на горе, все строчил и строчил.
Вот она, война! Страшная, настоящая! Раньше он с мальчишками любил играть в войну. Мотались с самодельными винтовками, «убивали» друг друга. Было весело и интересно. А война-то на самом деле вот какая.
Если он останется живым, если вот сейчас его не убьют, то скажет всем ребятам: «Не играйте в войну, мальчишки! Лучше давайте по-настоящему дружить и играть в путешественников, в моряков, летчиков, ботаников. Давайте делать модели планеров, самолетов, кораблей, радиоприемники».
Но как сказать об этом, чтобы слышали все? Стать на вершину Эльбруса и закричать на весь мир? Нет, голос человека здесь слишком слаб, чтобы пробиться сквозь ледяную толщу гор и заглушить извечный шум бурных рек. Вот когда прогонят фашистов и кончится партизанская жизнь, он непременно напишет письмо в Москву самому главному диктору Левитану, что читает сводки Совинформбюро. Его слушают люди всей планеты. Он должен выполнить его просьбу, просьбу Василия Томашенко, партизана из отряда «Мститель». Должен!
…Командир видел, что огонь фашистов сосредоточен на мальчике. Понял, что по открытому месту ему не пройти, и послал лесом двух партизан на помощь. Но не добрались они до Васи…
Вася знал, что если он не выполнит задание, погибнет весь отряд. Разве можно допустить такое?
Только подтянул он к поясу правую ногу, собираясь ползти из-за укрытия, как увидел, что кто-то пробирается к мосту. «Кто это? Да Юра же! Симоненко! Жив!» Юра ползет быстро-быстро. Вот он у цели, а пулеметный и минометный грохот страшный. Юра опрокинул канистру с бензином, которую волок за собой, и через считанные минуты мост вспыхнул. Он выгнулся, середина его с треском и шумом приподнялась в воздух и рухнула в бурлящую реку. Получай, фашисты, мост!
Василий все ждал возвращения товарища, молча сцепив зубы. А потом понял, что Симоненко не вернется, он пошел на смерть ради жизни других. Под свист пуль, глотая слезы, Василий пополз к штабу, чтобы доложить о выполненном задании Юрием Симоненко, о его геройской гибели.
Солнце скрылось за горами. Как долго длился бой! В Гоначхирскую долину спускалась глубокая ночь. Враги поняли, что им не прорваться на противоположный берег, и прекратили атаки.
Они нахально орали:
— Рус, сдавайся!
— Рус капут!
— Сдавайся, рус!
Изредка как майские жуки пролетали в воздухе трассирующие пули, а внизу был слышен звонкий говор непокорной реки. Узкая долина стала наполняться сизой дымкой. Дохнуло холодом с гор.
Василий дополз до леса, встал, побежал. Ветки хлестали по лицу. Вон там, за грудой камней партизанский штаб. Но почему так тихо? Почему не видно ни одной живой души? Сделалось страшно-страшно. Мгновение стоял растерянный и напуганный обступившей его тишиной. Непроглядная ночь, фашисты за рекой и лес без конца и края, а он один, совсем один.
Отряд ушел в сторону Домбая. Скорее туда! Скорее! Спотыкаясь о камни, кусты, Василий пустился догонять партизан.
Мама, где ты? Ты и не знаешь, что твоему сыну плохо. Очень плохо. Если бы знала, увела бы от беды.
Рядом хрустнула ветка. Василий замер. Свой? Враг?
— Кто тут? — спросил твердо.
— Я, санинструктор Эльза Андрусова, — ответили тоненьким голоском.
— Эльза! — обрадовался Вася. — А почему одна?
— Замешкалась. Отстала.
— Оружие у тебя есть?
— Нет, у меня сумка с медикаментами.
— Держи пистолет. — Василий нащупал ее маленькую руку.
Оба воспрянули духом. Вдвоем веселее.
— Может, подождем рассвета? Ничего не видно, а дороги мы не знаем, — предложила Эльза.
— Нет, ждать нельзя. Я поведу тебя. Не бойся, мы найдем своих.
Взялись за руки и продолжали путь. Изредка останавливались передохнуть. И снова вдогонку отряду. Но что за оказия? Пришли к тому месту, откуда ушли. Внизу догорал мост. По воздуху, с другого берега, проносились трассирующие пули.
— Вася, мы заблудились. Не найти нам дороги, — упавшим голосом прошептала Эльза.
— Вот еще выдумала! Дороги не найти! Совсем мы не заблудились. Говорят, это принцип левой ноги, когда возвращаются на старое место. Вот увидишь, к утру мы догоним наших. Не падай духом.
И опять двинулись в путь. Темнота сменилась серой пеленой наступающего утра, и можно было среди высокой травы рассмотреть тропинку, проложенную партизанами.
— Здесь они, Эльза, близко.
Прошли еще немного.
— Кто такие? — хрипло спросили из кустов.
— Свои.
Оба несмело подошли к веткам, за которыми пряталась группа партизан — она прикрывала отход основного отряда.
НОВЫЕ НЕОЖИДАННОСТИСвободен ли путь через Алибекский перевал? Нет ли там немцев? Узнать об этом должны были разводчики. Их было шестеро. В их числе и Василий с отцом. Проводником был семидесятилетний чабан Хасанов из аула Каменномост.
С туристской базы «Верхний приют» разведчики поднимались по Алибекскому леднику. Они вели навьюченных лошадей с боеприпасами и продовольствием. Медленно, с большими предосторожностями пробирались через нагромождения гранитных глыб и льда, через буреломы в лесу.
