Ян Лысаковский - Партизаны
На пятую ночь Суйка привел Козу и еще кого-то незнакомого. Позвав Гордого, они долго о чем-то говорили на краю полянки. Наконец отделенный объявил сбор. Доклад принимал Коза, а незнакомец держался в стороне. Все с любопытством поглядывали на него. Плотно сложенный, небольшого роста, лицо побито оспой, лет около сорока.
— Гвардейцы, — начал Коза, — в недобрую минуту прибыли мы к вам. Ваш командир товарищ Янек и начальник штаба отряда товарищ Анатоль погибли в бою с врагом.
Внезапный шепот пронесся по шеренге, и снова — тишина.
— Они погибли в Сулиславицах, наскочили на гитлеровский патруль. Уйти от преследования не удалось. Янек был убит на околице деревни, Анатоль — в ста метрах от него. Командиром вашего отряда назначен товарищ Роман.
* * *Роман начал формировать отряд. Юзеф был назначен командиром отделения. Сначала он подумал, что ослышался.
— Я? — спросил он удивленно.
— Свои приказы я не повторяю.
— Но…
— На этот раз, — неожиданно улыбнулся Роман, — прощаю. Впредь лучше не переспрашивайте. Принимайте, Молчун, командование отделением. Понятно?
— Так точно! — Юзеф вытянулся по стойке «смирно», как перед сержантом Сушкой. Ведь он же был солдатом.
Он как ребенок радовался своему назначению. Тарас стал командиром второго отделения. Гордый был назначен заместителем Романа.
Юзеф без промедления принялся за дело. Ему было приказано отобрать из бойцов отряда шесть человек. Разведка… Присматривался к каждому внимательно, будто хотел заглянуть в душу. Разведчик должен быть выносливым и отважным, наблюдательным, да и голову иметь на месте. На всех шестерых им выдали два обреза и пистолет. Ну и маузер. Пулемет достался отделению Тараса. В отделении Весека оружия было еще меньше.
В течение недели учили людей обращению с карабином. А потом командир собрал отделенных на совещание. Развернув карту, начал водить по ней палочкой.
— Хватит отсиживаться в этой смердящей землянке, — сказал он.
— Хватит, — дружно поддакнули командиры отделений.
— Нам надо громко заявить о себе. Люди должны услышать, что мы живем и боремся. Для начала призовем к порядку новоявленного хозяина в Ленках — немецкого ставленника и отпетого фашиста Кребста. На него работают батраки-поляки. Бывший владелец имения помещик Петрусинский расстрелян. У него было 50 гектаров земли, расположенной далеко от фольварка. Поэтому он счел выгодным разделить ее на участки и сдавать крестьянам. И вот теперь Кребст отобрал у крестьян бывшие помещичьи угодья, а заодно прихватил и их земли. Имение получил его сын за заслуги перед Гитлером. Кребст-младший служит в гестапо, часто бывает в хозяйстве, и люди при виде его дрожат от страха.
Недавно отправил в лагерь конюха за то, что тот, защищаясь, ударил его собаку, специально натасканную на людей.
На операцию отправились напрямую через лес. Юзеф с отделением шел впереди, обеспечивая охранение отряда и разведку пути следования. Люди, не привыкшие к маршу, не могли идти бесшумно, быстро уставали. Целый день прятались в молодом лесу, расположившись на мокрой, холодной земле. От дождя не спасали даже ветви деревьев. Пахло осенью, истлевшей мокрой хвоей.
Должно быть, неподалеку находилась деревня, так как слышался лай собак. А зайти нельзя, хотя холодно и голодно. Роман строго приказал соблюдать тишину и маскировку, чтобы не выдать место нахождения отряда.
В имении уже спали. Юзеф, пройдя со своими людьми через парк, занял позицию во дворе. Роман направился к парадной двери. Без лишнего шума связали ночного сторожа. Затем один из партизан постучал, а остальные притаились возле стен дома. Почти в ту же минуту распахнулось окно первого этажа, и старый Кребст разразился проклятиями в адрес своих нерадивых слуг. Роман выстрелил, ребята бросились на террасу, посыпались стекла. В дверях, выходивших в сад, показался сын Кребста. Из-за его спины рванулась на партизан собака. Кребст-младший лязгнул затвором, раздалась автоматная очередь, пули срезали ветви садовых деревьев. Немец прыгнул с крыльца в сад. Юзеф выстрелил как на охоте — навзлет. Кребст споткнулся и рухнул на щебенку садовой дорожки.
Роман приказал перерезать все провода и быстро обыскать дом и двор. Надежда не обманула партизан: оружие в доме было. Забрали также двух сильных лошадей и подводу, нагрузив ее всем, что могло пригодиться в лесу. Некоторые из наиболее расторопных партизан успели даже сменить рубашки, хотя времени было в обрез, так как не исключалось, что Кребст успел позвонить в город. Чтобы подозрение не пало на местных жителей, оставили записку, в которой Роман написал, что Кребстов ликвидировал отряд Гвардии Людовой за издевательства и угнетение крестьян-поляков.
Разведчики остановились на краю поля, откуда начинались поросшие кустарником холмы, а дальше лес. Юзеф распределил людей по местам, сам расположился в центре. Октябрьская ночь тянулась медленно. Снова начался дождь. Из Ленков не доносилось ни звука. Значит, не было ни тревоги, ни погони. Спустя два часа они отправились вслед за отрядом. На отдых остановились в бывшем государственном заказнике. Поспали, затем основательно подкрепились.
Вечером Роман дал сигнал к выступлению. Но цели марша объяснять не стал. Утром встретили двух человек, которые после обмена паролями присоединились к отряду. Во время дневного отдыха в лесу командир разрешил разжечь небольшой костер и приготовить пищу. А перед наступлением темноты объявил:
— Сегодня совершим нападение на железнодорожный поезд. — Он улыбнулся, глядя на восторженные лица слушавших его командиров отделений.
Поезд… Каждый слышал и знал о транспортах, один за другим следовавших на фронт. Платформы прогибались под тяжестью танков и орудий, локомотивы с трудом тащили вагоны, забитые до отказа военным снаряжением.
— Мы должны перейти к наступательным действиям, — добавил Роман. — В Сталинграде, друзья, решается судьба войны. А эшелоны питают фронт, и здесь мы можем помочь Красной Армии.
Все знали, что каждое сообщение по радио начиналось со Сталинграда: он держится, битва продолжается. После летнего отступления на востоке, после стольких неудач на фронтах и собственных поражений у партизан была наконец надежда.
Расстояние до железной дороги было изрядным. Шли осторожно, от предстоявшего им в груди перехватывало дыхание. Цель знали уже все, ибо Роман приказал разъяснить партизанам задание. Командир считал, что каждый солдат должен понимать и знать свой маневр. Юзеф уже давно хотел спросить у Романа, где тот освоил науку воевать. Ведь это же не приходит само по себе. Только война учит, как воспитывать людей, как готовить оружие, знать, сыты ли солдаты, не стерли ли они ноги, чувствуют ли они боевой подъем или испытывают страх.
На участке, где они собирались проводить операцию, линия железной дороги делала крутую кривую. Густой кустарник давал возможность скрытно подойти к железнодорожному полотну. Роман оставил отряд в лесу, а сам с командирами отделения отправился на рекогносцировку. Открывшийся вид зачаровал их: насыпь, гудевшие провода, рельсы… Пусто.
— Здесь, — сказал Роман.
В охранение были выделены отделения Тараса и Весека. Они разошлись в противоположные стороны, припали к земле, слились с ней… Люди Юзефа помогали отвинчивать гайки двум неизвестным, встреченным в лесу. Работа шла медленно, так как покрытая ржавчиной резьба поддавалась с трудом. От напряжения и спешки дрожали руки. В этот момент на насыпь взобрался Роман, остановился рядом с работавшими.
— Замена пришла, ребята, — сказал он, улыбаясь. — Спокойнее, успеете…
То ли уже сдвинулись гайки, то ли вид и слова командира успокоили людей, но работа пошла быстрее. А они даже не заметили, что Роман каждую минуту посматривал на часы.
— Готово, — сказал один из незнакомцев, — остальное мы…
Юзеф приказал своим людям уйти с насыпи и укрыться в кустах. А те двое легко сдвинули с места рельс, посмотрели на командира.
— В укрытие!
Теперь оставалось только ждать. После полуночи рельсы слегка задрожали. Шел поезд. Юзеф встал, прошел вдоль отделения.
— Стрелять только по команде, — приказал он.
Затем жуткий лязг вагонных буферов, треск ломавшихся досок, скрежет железа и крики. Несколько передних вагонов вздыбились и полезли друг на друга. Крики усилились, замигали ручные фонарики. Роман немного приподнялся.
— Огонь! — бросил он Ковалю.
Юзеф отвел затвор автомата. Ударила первая очередь. Ей вторили выстрелы карабинов. Роман подтянул отделение Тараса и приказал атаковать немцев. Однако фашисты уже успели прийти в себя и ответили сильным огнем. Тарасу пришлось отойти, унося раненого. Роман подполз к Юзефу и некоторое время наблюдал за боем.
