Альберт Зарипов - Первомайка
- А брусья тут при чем? - удивился лейтенант.
- А он институт физкультурников закончил, ну который Лесгофта называется, - громко сказал Гарин из-под навеса. - А вообще-то он классный мужик.
- Это потому что он из штаба и ваши фамилии похожи, - засмеялся я. - А еще он любит спрашивать про лемура.
- Чего-чего? - переспросил Александр Винокуров.
- Ну обезьяна есть такая в Южной Америке. Лемур называется. У него еще такие глаза выпученные.
- А он любит вот так спрашивать, если ты виноват в чем-то и смотришь при этом на него, - Стас сделал насупленное выражение и промычал: - Что ты смотришь на меня глазами срущего лемура?
- Какого лему..? - не удержался от смеха лейтенант.
- Ну какающего то есть, - проворчал Гарин.-Жалко, что я его поздно заметил, а то можно было бы подойти, поговорить.
- Штабнюк штабнюка видит издалека, - поддразнил я Стаса. - Беги, догони его. Он еще у комбата сидит.
- Не буду начальство беспокоить. Пусть сидят и про свои дела беседуют, - сказал Гарин и полез за детским питанием. - Надо будет - сами позовут.
Уже начинало смеркаться, когда всех командиров групп вызвали к дневке комбата для получения задачи на ночь и следующий день. Командиры групп нашего и восьмого батальонов построились на тропинке между валом и канавой, лицом к дневке, где жарко пылал костер. У огня сидели начальник разведки 58-й армии полковник Стыцина, начальник связи 3-го батальона Костя Козлов, майор-замполит и еще несколько офицеров. Перед нами стоял комбат 3-го батальона, в стороне - комбат-8. Выслушав доклады командиров групп о состоянии групп, наш комбат доложил начальнику разведки о готовности подразделений к постановке боевой задачи. Начальник разведки 58-й армии выслушал рапорт нашего батяни и разрешил ему ставить боевую задачу разведгруппам.
Началось исполнение обычной военной песни: кто мы такие, какими силами располагаем, на каких позициях находимся, где находится наш противник, насколько силен и опасен наш враг, что он может предпринять и что мы должны делать, чтобы сорвать его коварные замыслы. В следующем куплете нам сообщали, что нас поддерживают справа такие-то, а слева те-то. И в заключение мы услыхали то, что завтра моя и златозубовская группы опять пойдут на штурм Первомайского, а остальные подразделения будут вновь нас прикрывать со своих основных позиций.
Все это мы отлично знали, но доведение боевого приказа командирам групп, да еще в присутствии начальника разведки, является делом серьезным, и поэтому командир нашего славного 3-го Кандагарского батальона добросовестно довел все пункты боевого приказа.
Последнее, что он добавил к сказанному, было не менее важным для нас, чем вся пропетая до этого военная песня. Помолчав с минуту, майор Перебежкин выдал следующие слова:
- Раненый и загнанный зверь опаснее вдвойне. Основная надежда у нас на ханкалинские группы. Они более обстрелянные и опытные. Если противник пойдет на прорыв, основную задачу по отражению нападения Радуева будут выполнять они. Ну а группы, прибывшие из Ростова, выполняют вспомогательные задачи: подносят боеприпасы и эвакуируют раненых. Вопросы есть?
Мы вразнобой ответили, что вопросов нет, и после команды разошлись по своим группам.
Минут через пять история повторилась. Но теперь на тропинке стояли солдаты и сержанты моей группы, а у костра стоял я и исполнял почти ту же военную песню. Я так же добросовестно довел до личного состава разведгруппы почти все пункты боевого приказа и так же, подумав, добавил:
- Почти все вы - солдаты молодые и необстрелянные, поэтому главная надежда у меня на офицеров и контрактников. Если боевики попытаются ночью прорваться через позиции наших групп, то действуем по следующему плану. У пулемета на правом фланге будет находиться старший лейтенант Гарин, у пулемета на левом фланге - лейтенант Винокуров. Я буду находиться в центре позиций, в своем окопе. Бычков, будешь рядом со мной. Остальному личному составу занять свои окопы. Огонь вести прицельными короткими очередями. И сильно не высовываться, чтоб вас не подстрелили. Для вас, молодых и зеленых, главная задача - остаться живыми и невредимыми. У кого есть вопросы?
Разойдись.
У костра ко мне подсел Бычков:
- Товарищ старшлейтнант, а сегодня мы с Яковлевым не пойдем в дозор?
- Нет. Сегодня ночью Златозубов пойдет со своими людьми.
Прошлой ночью я установил две гранаты Ф-1 на растяжку, а после этого выбрал место в ста метрах справа от гранат для ночного передового выдвижного дозора. Дозор расположился в виадуке, напротив нашего правого фланга.
Напротив центра рубежа обороны группы были установлены гранаты. В дозоре было двое контрактников: Бычков и Яковлев. В случае обнаружения противника они должны были открыть по нему огонь из автоматов и сразу отходить к нашему правому флангу.
Показывая на местности, куда они должны были бежать, я поразился: в ночи темнел наш вал, над которым стояло три светящихся столба дыма и искр.
Это горели костры на дневках комбата, моей и второй групп. Самих костров не было видно, но в тумане дым и искры предательски точно выдавали места расположения групп. Особенно заметен был огонь второй группы, которая находилась в небольшой рощице, - огонь ярко подсвечивал стволы и ветви деревьев. Левее светился столб над моей дневкой, а самым крайним слева был заметен след от штабной дневки. Это ночное зарево служило очень хорошим ориентиром как для нас, так и для духов.
В четыре утра, когда я пошел снимать Бычкова и его напарника из дозора, я еще раз оглянулся на зарево костров. Над нашими позициями так же ярко светились столбы от огня.
А этой ночью в дозор шла вторая группа. Только в этот раз дозор должен был занять позиции на сенохранилище. Поэтому вечером я не стал ставить гранаты перед своими позициями. Вторая группа могла нарваться на них либо при выдвижении в дозор, либо возвращаясь обратно.
x x xУже почти стемнело, когда на окраину села вышли двое. Один из них, указывая автоматом вперед, сказал гортанным голосом:
- Иди туда. Там ваши солдаты.
Одетый в гражданское человек сделал нерешительно несколько шагов и остановился. Услышав за спиной тот же голос, человек вздрогнул:
- Иди. Не бойся.
Когда он отошел на десяток метров, боевик внезапно и громко выкрикнул:
«ба-бах» и затем рассмеялся. Бросившийся было бежать человек споткнулся и упал, но тут же кинулся дальше в ночь. Вскоре топот его шагов затих вдалеке.
Радуевец что-то негромко сказал, закинул на плечо автомат и пошел обратно на свои позиции.
x x xПриблизительно в десять вечера, когда уже совсем стемнело, прилетел вертолет с продовольствием и боеприпасами. Сел он не как обычно, у наших дневок, а дальше и левее тылового дозора, на поле между кустарником и рекой.
У одного моего солдата загноилась внешняя сторона правой ладони, из-за воспалившегося фурункула он еле-еле мог сжать пальцы в кулак, и по настоянию доктора его было необходимо отправить в нашу санчасть. Я повел Дарьина к вертушке, чтобы отправить его в батальон. Вертолет быстро избавился от ящиков с боеприпасами и сухпайком, и солдат с перевязанной рукой уже занял место в салоне. Но командир борта на мой вопрос о маршруте вдруг заявил, что он сейчас летит не на аэродром в Ханкале, откуда Дарьин мог самостоятельно дойти до нашего батальона. Борт летел в штаб группировки наших войск, который расположен в трех-четырех километрах южнее Первомайского, и там должен был остаться до утра. Это меня не устраивало: солдата могли там отправить черт знает куда, и потом он мог попасть в другую часть. А терять одного из смекалистых бойцов мне не хотелось.
Спустя минуту борт взмыл в ночное небо, а мы с Дарьиным, проваливаясь в старом снегу, побрели обратно к дневке. Боец, поначалу обрадовавшийся эвакуации, загрустил, но, узнав о том, что будет отправлен завтра следующим бортом, вновь повеселел.
- Там в медсанбате тебе руку по-новому перевяжут, а потом автомат в зубы и пошлют куда-нибудь. У них там солдат ведь не хватает. А завтра утром ты прямиком в Ханкалу полетишь. Или ты думаешь, что из-за тебя одного будут ночью вертолет гонять?
- Понятно, что не будут. Я лучше подожду до утра.
Среди солдат, тащивших на себе ящики, я заметил несколько новичков. Это были бойцы, направленные из Ханкалы для усиления наших двух групп взамен раненых разведчиков. Но это были не те люди, которых я вызывал утром по радио. Мне были нужны мои подчиненные, а прислали солдат из других групп нашей роты. От них я узнал, что несколькими днями ранее в нашей роте была сформирована еще одна разведгруппа, которая была направлена в штаб войсковой группировки, что находилась к югу от Первомайского. Старшим в этой группе был командир нашей роты, который и взял с собой нужных мне солдат. Кроме того, выяснилось, что теперь подготовкой и отправкой грузов как в роте, так и в батальоне, занимаются офицеры, только-только прибывшие в нашу часть.
